Творения

Глава седьмая

32. Вы слышали, родители, в каких добродетелях вы должны воспитывать и в каком учении должны наставлять своих дочерей, чтобы иметь возможность снискать в них таких (дочерей), заслуги которых могли бы искупить ваши прегрешения. Дева – это дар Божий, ограждение (munus) родителя, священство целомудрия. Дева – матерняя жертва, ежедневным священнодействием которой умилостивляется божественная сила. Дева – неотъемлемый залог родителей, она не доставляет им забот из-за приданого, она не оставляет их вследствие (своего) переселения, и не причиняет обид.

33. Но вот кто-нибудь пожелает иметь внуков и получить имя деда. Прежде всего, ища чужих (детей), он отдает своих; затем, ожидая неизвестных, он начинает терять и известных; он собирает все свое имущество и все еще от него требуют; если он не заплатит приданого, то его выгоняют; если долго живет, то становится в тягость. Все это значит – не найти, а купить зятя, который родителям девы может продать только свою внешность. Но разве для того девицу столько месяцев носили во чреве, чтобы она перешла под чуждую власть? Разве для того прилагается старание о воспитании девы, чтобы она скорее была отнята у родителей?

34. Кто-нибудь скажет: итак, ты не одобряешь брака? Нет, я одобряю, и осуждаю тех, которые обыкновенно его не одобряют; и именно такие браки, как – Сарры, Ревекки и Рахили, и прочих древних жен я обыкновенно рассматриваю как образец отдельных добродетелей. В самом деле, кто осуждает брак, тот осуждает и детей, а равно осуждает и проходящее чрез ряд поколений родовое общение. Ведь каким образом жизнь, имеющая продолжаться вечно, могла бы сменяться одна другою, если бы приятность брачных уз (gratia nuptiarum) не возбуждала стремления к воспроизведению рода? Каким образом могло быть предметом прославления то, что непорочный Исаак взошел на алтарь Божий в качестве жертвы отцовской праведности (Быт. 21:2), что Израиль, облеченный в человеческое тело, узрел Бога (Быт. 32:27) и даровал народу священное имя, – (как может быть прославляемо все это), когда осуждается (самое) неточное начало (этих событий)? Если и можно согласиться с нечестивыми людьми,[4] то, конечно, только в признании того положения, по которому, осуждая супружества, они открыто заявляют, что им собственно не следовало бы и родиться: эту истину в приложении к ним одобряют даже мудрейшие мужи.

35. Итак, я вовсе не отвергаю брака, но только исчисляю плоды освященного девства. Тем более, что это последнее составляет достояние немногих, а брак достояние всех. Не было бы и девства, если бы неоткуда было родиться. Я сравниваю блага с благами же, дабы яснее обнаружилось то, что превосходнее. И я не высказываю в данном случае какой-либо собственной мысли, а повторяю только ту, которую Святой Дух указал чрез пророка: «лучше, – говорит, – безчадство с добродетелию» (Прем. Сол. 4:1).

36. В самом деле уже одно то, что девицы, выходя замуж, вожделеют более всего похвастаться красотою жениха, служит необходимым побуждением к тому, чтобы признать их неравными (impares) святым девам, которым одним только свойственно говорить: «красен добротою паче сынов человеческих, излияся благодать во устнах твоих» (Пс. 44:3). Кто же этот жених? Он тот, который не предан низкому угодничеству, не тщеславится тленным богатством: он – тот, престол которого во веки веков. Дочери царей в чести у него. «Предста царица одесную тебе, в ризах позлащенных одеяна, преиспещрена добродетелями. Посему, слыши, дщи, и виждь, и приклони ухо твое, и забуди люди твоя и дом отца твоего: ибо возжелал царь доброты твоея, зане той есть Господь твой» (Пс. 44:10–12).

37. И обрати ты внимание, сколько, по свидетельству божественного Писания, даровал тебе Святой Дух: царство, золото, красоту – царство или потому, что ты состоишь невестой вечного царя, или потому, что, имея непреоборимый дух, ты не уловляешься прелестями удовольствий, но господствуешь (над ними) как царица; золото ввиду того, что, как это вещество, искушенное огнем, становится драгоценнее, так и посвященная божественному Духу красота (species) девственного тела получает преизбыток своей прелести. И кто может представить себе лучшую красоту сравнительно с украшением той, которую любит Царь, восхваляет Судия, которая предается и посвящается Господу Богу: она – всегда невеста, всегда безмужна; у ней и любовь не имеет конца и целомудрие – утраты.

38. Конечно, истинная красота есть та, у которой нет никакого недостатка, которая одна только достойна услышать от Господа: «Вся добра еси ближняя моя, и порока несть в тебе. Гряди от Ливана, невесто, гряди от Ливана: прииди и прейди из начала веры, от главы Санира и Аермона, от оград львовых, от гор пардалеов» (Песн. IV:7–8).

Вот с какими качествами показуется совершенная и неприкосновенная девственная красота души, – та красота, которая посвящена на божественное служение, которая при нападениях и приманках со стороны духовных зверей не пленяется (ничем) тленным, но всецело остается преданной Божественным тайнам и за все это удостаивается любви того, сосцы которого исполнены веселия: ибо «вино веселит сердце человека» (Пс. 103:15).

39. «Воня риз твоих, – говорит, – паче всех аромат» (Песн. 4:10). И далее: и «благовоние риз твоих, яко благоухание Ливана» (Песн. 4:11). Смотри, дева, каким преуспеянием ты даришь нас. В самом деле, первое благоухание твое выше всех ароматов, которые принесены были на погребение Спасителя (Иоан. 19:39); смертным (emortuos) движениям тела и членов око сообщает такое благовоние, при котором страсти замирают. Второе благовоние твое, наподобие благовония Ливана, источает непорочность Господней плоти, красоту девственного целомудрия.

Глава седьмая

40. Итак, дела твои образуют сотовый мед (Песн. 4:11); в самом деле славно то девство, которое сравнивается с пчелами: так оно трудолюбиво, так целомудренно, так воздержно. Пчела питается росой, не знает сожительства (concubitus), собирает мед. И для девства слово Божие является также росой; ибо словеса Божия нисходят как роса. Целомудрие (pudor) девы состоит в непорочной природе. Рождение девы есть плодоношение уст, непричастное горечи, но обильное сладостью. (У нее) общий труд – общий и плод.

41. Как я желал бы, чтобы ты, дочь, стала подражательницей этой пчелки, для которой пищей служит цветок, которая ртом собирает потомство (и) ртом слагает (его)! Подражай ей, дочь. Слова твои пусть не содержат (в себе) никакого зла, пусть они не прикрывают собой никакого обмана, пусть они будут чистыми и строгими.

42. И по заслугам твоим пусть родится от уст твоих вечное потомство. И пусть собирается у тебя (это потомство) не для себя только, но и для многих, – это затем, чтобы ты (а ты разве знаешь, когда потребуется от тебя душа твоя?), оставив собранныя в одно место вместилища хлебных запасов, которые не могут принести пользы твоей жизни и (увеличить) твои заслуги, – ты не была похищена туда, куда не сможешь понести свое богатство. Итак, будь богата, но (богата) бедными; чтобы причастные твоей природе были причастны и (твоим) средствам.

43. Я укажу тебе и тот цветок, который должен быть сорван; это тот цветок, который сказал: «Аз цвет польный и крин удольный. Якоже крин в тернии» (Песн. 2:1–2). Эго выражение служит ясным указанием на то, что добродетели окружены терниями духовных немощей; откуда никто не возьмет плода, если только он не приступит к нему с благоразумною осторожностью.

Глава восьмая

44 Итак, возьми, дева, крылья, но (крылья) духа, и, если желаешь ты достигнуть Христа, то пари над пороками: на высоте обитает Он и на дольнее призирает Он (Пс. 112:5); и вид Его как кедр Ливанский, который листву свою (поднимает) к облакам, а корень внедряет в землю. Ибо начало его с небеси, а конец его на земле; он производит плоды, родственные небу. Поищи прилежнее столь прекрасный цветок – не найдешь ли ты его где-нибудь в юдоли твоего сердца; ведь (благовоние его) часто вдыхается и на земле.

4

Имеются в виду манихеи, возводившие отрицание брака на степень догматического положения своей доктрины.