Выше ножку!

— Ты не найдешь его, — я вымученно улыбнулась. — Мной уже проверены все углы и коридоры. Кези нигде нет.

— А вот мне повезет, и я его найду! — хвастливо заявила старуха.

Она хотела показать мне язык, но закачалась, взмахнула руками и уцепилась за стеллаж с париками.

— Сэди, тебе надо сесть, а то и лечь! — в сердцах ответила я. — Ты не сможешь даже подняться по ступенькам!

— Сейчас ты увидишь, милочка, на что я способна!

Сэди лихо выплюнула окурок, словно ей в рот попал червяк из яблока, и скривилась:

— Штайнер мне еще больше ненавистен, чем тебе, детка. Так что — сиди и отдыхай. А Кези я приведу, не волнуйся. Приведу, как на веревочке.

Покачиваясь, она побрела к лестнице. Я втянула голову в плечи, ожидая, что сейчас услышу грохот падающего тела. Но седовласой леди удалось-таки преодолеть крутые ступеньки.

Оставшись одна, я стала нервничать еще больше. Штайнер мог появиться здесь с минуты на минуту. Где же я тогда спрячусь, если, конечно, успею спрятаться?

Я вскочила и принялась осматривать подвал: большой сундук, на котором Сэди держала виски, увы, был заперт, шкаф — я легко раскрыла его, но в шкафу висели короткие рубашки и туники, так что мои ноги были бы хорошим подарком мистеру Штайнеру, если бы он задумал заглянуть и поинтересоваться содержимым шкафа.

Н-да... Спрятаться негде.

Я села и тупо уставилась на телефонный аппарат. И вдруг меня осенило. Я ведь могу позвонить своему партнеру! Не тому, который сбежал, а тому, другому, точнее, первому... Ай, ну ясно кому — Джонни Рио. Нечего ему прохлаждаться, пусть поможет Мэвис выпутаться из неприятностей.

Я набрала номер агентства «Рио инвестигейшн», моля бога, чтобы Рио был на месте. Потом сообразила, что он уже дома — это у нас, в клубе, разгар веселья, а Джонни обычно рано ложится спать.

К телефону долго никто не подходил. Я совсем упала духом и хотела уже бросить трубку, когда раздался сонный голос:

— Эй, ты, урод! Ты знаешь, который сейчас час?

— Джонни, очнись! Это я — Мэвис.

— Мэвис?

— Я попала в жуткую передрягу. Помоги мне!

— Сама пригласила этого парня домой, сама и выпутывайся, а мне не мешай спать, — проворчал Джонни, видимо, так еще и не проснувшись.

— Да нет же! Ты ничего не понял! Вспомни, я же работаю в клубе «Берлин»! Выполняю задание... Здесь такое творится! Убита одна из стриптизерок. Кези Джонс, мой партнер, ищет ее тело, а за мной шпионит Штамм и... — Я едва не заплакала. — Мне страшно, Джонни...

— Сумасшедшая! Иди ты со своей паранойей, знаешь куда!..

И в трубке послышались частые гудки. Неужели он не знает, что я наберу номер снова?

Я продолжила разговор так, словно этот сукин сын и не думал бросать трубку.

— Джонни! Я говорю со всей ответственностью, на которую только способна: Штамм — очень опасная фигура! Резидент! Он возглавляет шпионскую сеть и использует клуб как прикрытие — ну все равно как медальончик на цепочке. Ты понял? Ему известно, что это известно мне, и он...

— У тебя окончательно съехала крыша?! — заорал Джонни. — Я отключаю телефон. — И он бросил трубку.

Какие же тупоголовые, конченые безмозглые идиоты ходят в компаньонах у отважных и симпатичных, да к тому же умных девушек! Я сижу в подвале, куда в любой момент может войти убийца, а Джонни Рио обзывает меня сумасшедшей и швыряется трубками. Я, видите ли, мешаю ему дрыхнуть! Хм... И это говорит частный детектив! Тряпка! О боже...

Я явственно услышала чьи-то шаги. Кто-то спускался в подвал. Это не Сэди, ее походку не спутаешь ни с чьей другой.

Я бросилась под столик, на котором стоял телефон, и притаилась. Сердце мое колотилось без удержу — бюстгальтер не мог выступить в роли стабилизатора, потому что у него не было бретелек. Я боялась, что этот стук разносится колокольным гулом по всему подвалу.

Шаги все ближе, ближе... Я попыталась сдержать свое дыхание и... Резинка бюстгальтера лопнула с оглушительным треском. Убийца наверняка услышал этот звук, потому что шаги прекратились.

Что сделал Наполеон, когда в самый критический момент битвы при Ватерлоо его подвел маршал Груши? Я думаю, он проклял его. Но что мои проклятия какому-то предательскому бюстгальтеру!

Из-под стола мне были видны ноги в ботинках и брюки. Штамм! Он явился сюда, чтобы окончательно разобраться со мной! Но как я могу помочь себе? Разве что вытянуть шею и вцепиться зубами в его ногу?

— Мэвис, ты не ребенок, — услышала я мужской голос. — Вылезай из-под стола!

Ну у кого еще может быть такой раздраженный тон, как не у моего партнера Кези Джонса!

Я выскочила и завопила:

— Кези! Какое счастье! Какими судьбами!

Я даже бросилась ему на шею. Но Кези поморщился и сбросил мои руки так, словно я вся была поражена проказой.

— Прекрати эти нежности, Мэвис, и вообще будь серьезнее.

— Кези!.. Я сидела здесь и прощалась с жизнью. Думала, что тебя убили, что Штамм взялся за нас... Я так переживала... А теперь, когда я вижу, что мой партнер жив, бодр и, как всегда, раздражен, ты отпихиваешь меня, как ненужную вещь. Разве это справедливо?

Кези молча рассматривал меня. Постепенно глаза его потеплели, а лицо разгладилось.

— Извини... Я не ожидал, что ты так сразу набросишься. У меня дурное настроение, Мэвис. Полный провал!

— Что случилось?

— Я не нашел труп Саломеи. — Кези тяжело вздохнул. — Облазил весь клуб, был даже на чердаке, на крыше... Остается предположить, что те, кто замешан в этом деле, действовали очень быстро. Наверняка им удалось вынести тело из клуба и увезти. Если это так, шансов найти убитую — никаких. А раз нет трупа, то и убийства как бы не было. Стриптизерка исчезла, но это не повод для беспокойства. Быть может, ее умыкнул какой-нибудь слишком горячий поклонник. Они так и заявят полиции...

Я посмотрела на Кези с сочувствием:

— Ты столько сделал, и все — впустую!

— Нет! Я не хочу сдаваться! — Кези в ярости топнул ногой. — Надо искать!

Он глянул на меня, и взгляд его снова потеплел:

— Спасибо, Мэвис, за то, что нейтрализовала Штайнера.

— Ты бы знал, как это происходило! У меня до сих пор бегают мурашки по спине.

Я коротко рассказала, как Штайнер вынуждал меня обвинить в убийстве Саломеи Кези Джонса и как мне пришлось сказать, что клуб — это почта, и как это подействовало на громилу со шрамом.

— Тут появился Маркус Адлер и сказал, что нас с тобой ищут... Кстати, Кези, а ведь нас действительно ищут. Пора на сцену.

— Очень хорошо! — Кези потер руки и прищурился. — Мы дадим представление...

Мыслями он витал где-то очень далеко.

— Эй, Кези! Ты хочешь, чтобы Штайнер увидел меня на сцене? — ужаснулась я. — Да он тут же придушит бедную Мэвис или метнет в нее дротик!

— Успокойся, не трепещи. Штайнер не дурак. Зачем нападать на тебя, если тело Саломеи надежно спрятано? Ты сама сказала им, что видела всего лишь сон. Сон! И потом, что бы ни случилось, я буду рядом. Я твой защитник! — объявил он и выпятил грудь.

Надо сказать, фигура у Кези была внушительная, и бицепсы — что надо!

— Ну, если так... — я потупила глаза.

— Пойдем, Мэвис, — Кези глянул на часы, — до выхода осталось десять-пятнадцать минут.

— А как же Сэди? Я хочу поблагодарить старушку за то, что она разыскала тебя.

— Ты вряд ли дождешься старую пьянчужку, — рассмеялся Джонс. — Эта карга как упала на мою кушетку, так, наверное, там и лежит.

— Кези, нас здесь никто не слышит, и я хочу задать тебе один трудный вопрос... Как так вышло, что бывший вышибала и теперешний артист стал человеком, крайне заинтересованным в поимке немецкого шпиона?

— Умеешь ты, Мэвис, задавать вопросы, — Кези посмотрел на меня так, словно видел впервые. — Но и я умею отвечать достойно. Однако ничего тебе не скажу. Потерпи немного, и ты все узнаешь. А сейчас — поверь мне на слово: я не я.

— Так и быть: поверю. Вообще-то я немного догадываюсь. Я знаю, что некоторые парни, так называемые агенты, внедряются в разные подозрительные структуры, прикидываются тупицами и невеждами, а потом — р-раз! — и раскрывают все секреты.