Труп не может больше ждать

– Как ты сюда попал? – спросил у Рафаэля Джонни. – Моя машина стоит чуть подальше на улице, – сказал Рафаэль. – После того как я отвез Мевис домой, я вернулся к себе, и Артуро уже к тому времени очнулся. – Он ударил себя по щеке. – Санта Мария! Как только он меня не обзывал! И заговорщиком, который привез какую-то бабенку, чтобы его убили. Он не верит, что его побила Мевис. Он считает, что его атаковали сзади по меньшей мере шестеро мужчин. Он сказал мне, как небрежны были мои родители, производя меня на свет, он описал всех моих предков и дошел до козла со стороны отца и до коровы по материнской линии. – Рафаэль остановился и закурил сигарету. – И это только начало. Артуро сказал мне, что произойдет, когда мы вернемся в нашу страну. Он меня подвергнет пыткам и разорвет на куски. Он посадит мою голову на кол у ворот города. Он издаст закон, по которому каждый, кто хочет въехать в город, должен плюнуть на мою голову!

– Думаю, это уж слишком! – горячо посочувствовала я. – И плеваться – это некультурно!

– Я человек не гордый, – сказал Рафаэль (это он, конечно, врал), – но через некоторое время я устал слушать Артуро, тем более, что он стал повторяться. Поэтому я поднял его одной рукой – он маленького роста, ты помнишь чикита? – и отнес к бассейну, где поглубже, и там уронил.

– Он умеет плавать? – поинтересовался Джонни.

– Понятия не имею. – Рафаэль пожал плечами, – Я не стал ждать, выясняя это. Ты же понимаешь, я был раздражен. Вот поэтому-то я и вернулся сюда, я решил, что, может, мне удастся разбить хоть несколько голов, кого-нибудь убить, сделать что-нибудь для разнообразия: мне надоело, что всякие неприятности случаются со мной, и я подумал, что будет лучше, если они станут случаться с другими.

– Ты приехал как раз вовремя! – сказал Джонни. – Сделай мне еще одно одолжение, ладно?

– Только скажи что, амиго, и все будет в порядке. Рафаэль церемонно поклонился.

– Отвези Мевис домой в своей машине, – сказал Джонни, – Сегодня вечером мне предстоит еще кое-что сделать, прежде чем я смогу лечь в постель.

– Ты хочешь сказать – ночью, – поправила я. – Уже половина второго. Джонни не обратил на мои слова никакого внимания.

– С удовольствием, амиго! – сказал Рафаэль.

– Эй, подождите минутку! – слабо сказала я. – Я не…

– Значит, решено, – сказал Джонни. – Вам лучше поторопиться. Когда эти типы придут немного в себя, они, скорее всего, выскочат наружу и станут стрелять во всех, кто попадется им на глаза. Затем он влез в машину, завел мотор и уехал. У меня не оставалось иного выбора, как ехать с Рафаэлем. Всю дорогу до дома я молчала, сказала только, как короче проехать. Когда мы добрались до дома, было уже начало третьего. У дверей я поблагодарила его за то, что он подбросил меня.

– Одно удовольствие, чикита, – холодно сказал он. – Я провожу тебя до квартиры – Это, собственно, ни к чему, – растерянно сказала я. – Я все еще зла на тебя, Рафаэль. Я не забыла, что ты ушел и оставил меня в комнате с этой змеей Артуро!

– Я тебе уже говорил раньше, что я твердо знал, что ты с ним справишься, Мевис, – мягко сказал он. – Если бы ты хоть раз вскрикнула, Рафаэль Вега ворвался бы в комнату.

– Ха! – сказала я.

– Я обещал Джонни, что прослежу, чтобы в твоей квартире не было ничего, чему быть не положено, – сказал он, – Я не могу нарушить обещания, данного другу.

– Ну хорошо, – согласилась я, – Но ты быстренько все осмотришь и сразу же поедешь домой, понятно тебе?

– Все, что скажешь, чикита, – послушно кивнул он. Мы поднялись в мою квартиру, я открыла дверь и включила свет. Рафаэль, как ищейка, осмотрел все со своим большим пистолетом в руке, а я просто стояла, скрестив руки, и наблюдала за ним. Когда он пошел на кухню в третий раз, я решила, что с меня вполне достаточно.

– Спасибо за все, мистер Вега! – многозначительно сказала я. – Во всей квартире осталось только одно, чему здесь не место, – это ты! Спокойной ночи!

– Чикита, – он остановился и посмотрел на меня с болезненным удивлением. – Но я был уверен, что ты предложишь мне выпить хоть рюмочку на ночь.

– Скорее на утро, – сказала я, – Не то чтобы я была наивной девочкой, хотя по моему виду трудно сказать, но тем не менее я люблю поспать, когда представляется такая возможность. А ты иди домой!

– Чикита! – настаивал он. – Я бы не хотел заставлять тебя делать что-нибудь, но могу ли я напомнить тебе, что если бы не Рафаэль Вега, ты все еще была бы пленницей Милройда?

Мне не хотелось признаваться в этом даже самой себе, но тут он был прав – он действительно избавил меня от такой судьбы, о которой я даже думать боялась. Потому что стоило мне вспомнить об этом доме, как у меня перед глазами сразу же вставала эта горилла Чарли.

– Ну что ж, – уступила я. – Но только одну рюмочку, а потом – до свидания!

Он взял с собой в кухню открытую бутылку и вернулся спустя полминуты с двумя стаканами в руках.

– Я сказала – только одну рюмку! – напомнила я ему.

– Но вторая для тебя, чикита.

– Видишь ли, я почти никогда не пью, – раздраженно сказала я.

– Но ты должна со мной выпить. Отказ обнаруживает плохие манеры, чикита, – нежно сказал он. – Я бы не хотел напоминать тебе – ведь я прирожденный герой, и для меня это пара пустяков, – но если бы я не спас тебя сегодня от Милройда.., то…

– Хорошо, хорошо! – я выхватила из его руки стакан. – Я пью за героя! Трижды виват Рафаэлю Веге Великому!

– За это и я выпью, – сказал он.

– Твое здоровье, – сказала я.

Я опрокинула виски одним глотком и сунула стакан ему обратно в руку.

– А теперь, когда мы выпили по рюмочке на ночь, спокойной ночи! Он выглядел удивленным.

– Ты этого хочешь, чикита? Я должен уйти? Прямо сейчас?

– Если не скорее, – согласилась я. Он печально наклонил голову.

– Тогда я уйду. Я не буду принуждать тебя ни к чему, хотя твоя красота сводит меня с ума, и огонь горит в моей крови, и я содрогаюсь, глядя на твои прелести.

Очень медленно он поднял правую руку и снял очки.

– Адье, чикита, – печально сказал он.

И это меня доконало. Я вовсе не забыла, какое это произвело на меня впечатление, когда я отдыхала в его стране. Я взглянула на него, и сердце мое растаяло, как мороженое на горячем блюдечке. Мои колени ослабли, ноги подкосились, и я едва успела добраться до кушетки.

– Ты можешь еще немного посидеть, – прошептала я. – Это нехорошо с моей стороны выгонять тебя после того, как ты спас меня от Милройда. Но ты не должен оставаться здесь долго, по крайней мере, не больше, чем несколько часов!

– Ты так бесконечно добра к обожающему тебя Рафаэлю, чикита, – мягко сказал он, и в следующую секунду оказался почти совсем рядом со мной.

Я посмотрела ему прямо в глаза, и если раньше я еще могла как-то сопротивляться, то сейчас от этого не осталось и следа.

– Как чудесно, – мечтательно проговорила я. – Откуда у тебя такой взгляд?

– Я не знаю, – задумчиво сказал он. – Но я думаю, что от матери. Она сначала вышла замуж за голубоглазого американца, но он покончил с собой через два года после свадьбы.

– Это ужасно! – сказала я. Рафаэль пожал плечами.

– Он пил слишком много текелы и однажды решил выступить против свирепого быка. Вместо тряпки он взял передник моей матери. Это был для него печальный день: передник был голубой, в то время как рубашка его была ярко-красной…

– Мне жаль… – сказала я.

– Не жалей, – сказал Рафаэль. – Мать моя целый год ходила в трауре, затем она снова вышла замуж. На этот раз за кареглазого южанина, который был моим отцом.

– Но я не вижу никакой связи, – сказала я.

– Я много об этом думал, – рассудительно сказал он. – Я думаю, мать очень любила моего отца, но у нее была еще светлая память об американо. Другого объяснения я не вижу. Как еще могло получиться, что я родился с одним голубым, а с другим карим глазом?

– Подумать только! – сказала я. – Изумительное сочетание. У меня внутри все так и переворачивается.