Дважды Шутт

– Ладно, черт подери, – буркнул он наконец. – Пусть катятся! Но пусть в протоколе будет записано, что я был против! И когда Шутник увязнет там по самые уши, когда половину его роты кокнут местные бандиты, когда он устроит какую-нибудь дипломатическую катастрофу, виноват будет только он сам, а не я! Я хочу, чтобы в протоколе было записано, что я с самого начала был против! Ясно?

– Яснее ясного, – не спуская пристального взгляда с Блицкрига, проговорил генерал Смутьян и, немного помолчав, добавил:

– Но вы, конечно, понимаете, что, если мы занесем эти ваши слова в протокол, вы тем самым лишите себя лавров славы в случае успеха означенной операции?

– Шутнику ни за что на свете так долго не продержаться, – осклабился Блицкриг. – Пока этот ушлый хорек выкручивался только чудом. Но рано или поздно некомпетентность скажется, а рота «Омега» – худшее подразделение Космического Легиона. Да, им удалось набрать пару-тройку очков, но день расплаты неминуем. Стоит им столкнуться с теми, кто задаст им перцу в настоящем бою, – и от них останутся жалкие клочки!

– А я заявляю, что все, о чем вы говорите, – дерьмо собачье, генерал, – зловеще усмехнулась полковник Секира. – Вы все время ошибались насчет капитана Шутника, и на Зенобии он снова докажет, что вы не правы.

– С вас тысяча долларов, если он там расквасит свою наглую физиономию, – объявил Блицкриг.

– Договорились! – радостно воскликнула Секира. – Генерал Смутьян, будьте свидетелем нашего пари.

– Непонятно… – покачал головой Смутьян и поджал губы. – Пари выглядит не слишком определенно. Как вы, интересно, определите, кто из вас выиграл?

– Шутту будет вручен перечень задач, которые он должен решить, получив это назначение, – объяснила Секира. – Я готова выплатить генералу Блицкригу затребованную им сумму, если рота «Омега» вернется с Зенобии, не выполнив девяносто процентов задания.

– Ха! – буркнул Блицкриг. – Да Шутнику еще очень сильно повезет, если он там хоть что-то сделает! Генерал Смутьян, думаю, вы примете верное и беспристрастное решение. Так вы согласны быть судьей в нашем споре?

– Хорошо, согласен, – кивнул Смутьян. – Однако речь идет о весьма приличной сумме для того, чтобы решение о выигрыше той или иной стороны принимал один человек.

Полагаю, вам следует найти еще одного арбитра, и предпочтительно, чтобы это был кто-либо, не имеющий никакого отношения к Легиону.

– Вы правы, – согласилась полковник Секира. – И я предлагаю, чтобы нас рассудили трое и чтобы было два голоса против одного в решении вопроса о том, справился ли капитан Шутник с порученным ему заданием. Поскольку генерала выбрали вы, я выберу второго арбитра, а уж он пусть выберет третьего – нейтрального по отношению к любому из нас.

– Ну и кого вы хотите выбрать? – подозрительно нахмурился Блицкриг?

– Генерал Смутьян предложил выбрать кого-нибудь, не имеющего отношения к Легиону, – сказала Секира. – Думаю, вполне подойдет посол Гетцман.

– Нормальненько… – проворчал генерал Блицкриг. – В правительстве все как один в восторге от Шутника. Гетцман сразу ему победу присудит – даже в список заданий не заглянет.

– Посол вовсе не так пристрастен, как вы его малюете, – возразил генерал Смутьян. – Я лично наблюдал за тем, как он принимал очень жесткие решения, когда мы обсуждали формулировки мирного договора с Ландуром. Но даже при том, что он расположен к Шутнику, у нас будет третий арбитр, и я готов обещать вам, что это будет лицо совершенно нейтральное.

– Кто же у вас на уме?

Генерал Смутьян покачал головой.

– Это решим мы с послом, а когда решим, вряд ли скажем вам. Если вы узнаете, кто это, вы можете попробовать повлиять на избранное нами лицо. Если вы готовы на такие условия и если посол согласится участвовать в пари, тогда и я, так и быть, согласен. А если нет – увольте.

Генерал довольно усмехнулся. Последняя фраза прозвучала каламбуром.

– Я принимаю ваши условия, – буркнул Блицкриг. – Так… Есть у нас на сегодня еще какие-нибудь вопросы?

Еще с полчаса трое офицеров занимались обсуждением разных дел, а потом Секира и Смутьян ушли. Генерал проводил их до двери и, закрыв ее за ними, зловеще осклабился.

– В чем секрет, генерал? – поинтересовалась адъютант Блицкрига майор Ястребей, которая все время, пока шло совещание, молчала и вела протокол. – Я вас слишком давно знаю, и потому не сомневаюсь: вы бы ни за что не стали спорить на такую значительную сумму, если бы заранее не были уверены в том, что выиграете. Но как вы можете быть уверены в том, что арбитры присудят победу вам?

– Все очень просто, майор, – довольно потер руки Блицкриг. – Секира, похоже, забыла о том, что именно я составляю этот самый перечень заданий для любого подразделения Легиона, которое непосредственно подчиняется мне. И уж я постараюсь надавать роте «Омега» таких заданий, с которыми не справится никто в галактике – даже их распрекрасный капитан Шутник!

Суши и Рвач входили в состав бригады по оценке качества «американских горок» в те дни, когда под эгидой роты «Омега» и при ее непосредственном участии строился парк «Ландур». Прихватив с собой Махатму, Клыканини и Руба, они сели в аэроджип и вскоре приземлились у ворот парка «Дюны», где их встретил Окидата – их местный приятель, тот самый, что пригласил покататься.

– Рад, что вам удалось вырваться, – сказал Окидата, пожав руку Суши. – Думаю, вам понравится. Славная горка. С нашими, само собой, ни в какое сравнение не идет, но – пару разочков прокатиться можно.

– И как она называется? – полюбопытствовал Рвач – самый большой любитель острых ощущений в роте.

– «Щелкунчик», – пожав плечами, ответил Окидата. – Название дурацкое, но по нему судить нельзя. В парке «Дюны» у всех аттракционов названия дурацкие.

Парк «Дюны» был старейшим и самым маленьким по площади из лунапарков Ландура. Его можно было назвать детской площадкой в сравнении с теми гигантскими парками, которые выросли на планете в последние годы – в особенности в сравнении с теми двумя, в чье создание вложили деньги местное правительство и бывшие повстанцы, сотрудничавшие с Шуттом. Однако и другие парки по-прежнему пользовались популярностью у многих местных жителей, а их хозяева старались привлекать посетителей установкой новых аттракционов. «Щелкунчик» был одной из последних новинок.

Рвач расхохотался.

– Да уж, имечко – глупее не придумаешь. Под стать некоторым легионерским прозвищам. И кто же тут придумывает названия?

– Иероним Эканем, хозяин парка, – многозначительно выпучил глаза Окидата. – Похоже, у этого парня воображения недостает.

– Так почему бы тогда ему не взять на работу кого-нибудь, у кого с воображением все в порядке? – хмыкнул Суши и указал на ворота, ведущие в парк. – Эй, ребята, мы зря время теряем. Давайте встанем в очередь, а уж потом поболтаем.

– Суши прав, – пробасил Клыканини. – Разговоры везде можно проводить. Однако если мы тут болтать быть, очередь длиннее становиться, и мы никогда не попадать кататься. Давайте пойти.

Компания вошла в ворота, привлекая к себе любопытные взгляды. Двое инопланетян – Клыканини и Руб – выглядели вполне экзотично для того, чтобы привлечь внимание где угодно, но на Ландуре, населенном, за крайне редкими исключениями, людьми, эти двое вызывали особенный интерес – гигантский бородавочник и кот ростом с человека. Детишки оглядывались и тыкали в них пальцами.

Сами инопланетяне, служившие в Шуттовской роте, к такому вниманию к своим персонам привыкли, а вот люди, сопровождавшие их, были от этого не в восторге.

– Мамочка! Мамочка! – пискнула какая-то малышка, когда компания проходила мимо. – Посмотри, какое чудище!

– Тише, Нэнси! – шикнула на девочку мать. – Это вовсе не чудище. Это солдат-инопланетянин.

– Приветики! – дружелюбно помахал лапой Клыканини. Строение его физиономии не позволяло ему улыбаться, но он постарался, чтобы его голос звучал как можно более ласково. – Мы не быть солдаты. Мы быть космические легионеры. Это быть много лучше, чем солдаты!