Глубоководье

Адон, не замечая изменений в погоде, передал карту Келемвору. «Глянь-ка сюда», — указал он. «Кратчайший путь к Хилл Эджу пролегает через западное ущелье». Жрец провел рукой по карте. «Но если мы построим небольшую лодку, то сможем спуститься гораздо быстрее». Он указал на реку вытекающую из горного озерца. «Что скажешь?»

Келемвор даже не взглянул на карту. Посмотрев на реку, он произнес, — «Я думал, что после Ашабы тебя на лодку и силком не затащишь».

Адон поморщился, вспомнив приключения, которые ему довелось перенести на пути от Шедоудейла до Моста Блэкфезер, но остался непреклонен. «Так мы сможем сэкономить целую неделю».

Келемвор покачал головой. Возможно Адон и научился разбираться в человеческих чувствах, но когда дело доходило до выбора маршрута, жрец становился упрям словно осел. «Мы не сможем построить лодку, которая бы выдержала столь стремительное течение», — произнес воин, указывая на реку. «Даже если она и не развалится на части, мы наверняка погибнем на одном из порогов».

Адон обвел реку взглядом. «Кажется я понял тебя».

Пять минут спустя небо окончательно потемнело. Миднайт находилась всего в дюжине шагов от вершины и Келемвор едва мог дождаться, пока она доберется до них. Вспомнив какой подъем духа он испытал, достигнув седловины, воин хотел воспользоваться представившимся случаем и извиниться. После этого дальнейшая поездка перестанет быть такой унылой.

Миднайт неторопливо преодолела несколько последних футов и ступила на гребень. Увидев, что они наконец добрались до вершины, она облегченно выдохнула.

Келемвор больше не мог сдерживать себя. «Наконец ты добралась», — восторженно произнес он.

Миднайт обвела местность взглядом. «Вижу, что добралась». Хотя от нее не ускользнул радостный тон Келемвора, она вовсе не разделяла его приподнятого настроения.

Чародейка все еще злилась, хотя и не знала что будило в ней это чувство. Вначале в смерти Проныры Миднайт обвиняла Келемвора и Адона. Все-таки все произошло именно из-за того, что они напали на Сайрика без видимой на то причины. Но она начала подозревать, что возможно вор попросту обвел ее вокруг пальца. Как же ей хотелось узнать, что произошло на веревке между Сайриком и Пронырой, действовал ли вор в целях самообороны или совершил хладнокровное убийство.

С неба начали падать тяжелые, черные капли дождя. Вода была холодной словно лед, и на том месте, где она соприкасалась с кожей оставались зудящие красные пятна.

От окружающих гор отражалось эхо негромкого завывания, в котором бы не было ничего необычного, если бы сейчас дул бриз. Но ветер улегся и воздух был необычно спокоен. В другое время или в другом месте появление черного дождя или необычное завывание озадачило бы их, но сейчас это все вызывало лишь очередную волну раздражения.

Не обращая внимания на дождь, Келемвор воскликнул, — «Теперь мы будем только спускаться!»

«Тогда думаю нужно начать спуск, прежде чем этот ливень не прикончил нас». Миднайт дернула поводья и направила своего пони вниз по тропе.

Мрачное настроение чародейки тотчас передалось и Келемвору с Адоном. Тронувшись следом за ней, Келемвор прошептал, — «Сколько еще нам нужно ждать прежде чем она позволит простить ее?»

«Я бы не стал даже загадывать», — ответил Адон.

Подъем на вершину по восточной стороне занял у них около двух дней, в то время как на спуск по западному склону они потратили всего половину дня. Уже почти перед самым закатом, путники, замерзшие и все покрытые зудящими красными пятнами, добрались до гряды разделявшей озеро и заросшее ущелье. На западной стороне Келемвор заметил небольшой утес. В углублении у его подножья их ждали мягкие кровати из болотной травы и укрытие от капризной погоды. Распределив часы дежурства и наскоро перекусив вяленым мясом, отряд устроился на ночлег.

Первые два дежурства прошли без особых инцидентов, если не считать того, что во время второго из них перестал накрапывать дождь. И все же за это время Миднайт, которой выпало дежурить третьей, почти не сомкнула глаз и понимала, что пытаться было бесполезно. Она пыталась занять себя тем, что размышляла над неудачным заклинанием, направленным против людей Сайрика. Она никак не могла понять, почему вместо стены огня появились струи какого-то желтого дыма. Она в точности повторила жесты и слова всплывшие в ее разуме.

Хотя причиной неудачи могло стать что угодно. Возможно в ее разуме появились не те слова и жесты. Или преждевременное разбрасывание фосфора повлекло за собой изменение магической формы. Но вполне могло быть, что магия попросту исказилась, как это теперь часто бывало с ночи Прибытия.

Из всего произошедшего Миднайт могла сделать лишь один вывод — ее связь с магической пеленой строилась совсем на других основах нежели у обычных магов. Иначе как было объяснить появление заклинаний в ее разуме в самые подходящие моменты?

Однако, как Миднайт не старалась, но каждый раз ее мысли возвращались к схватке по ту сторону вершины. Вновь и вновь она слышала просьбу Келемвора задержать людей Сайрика, чтобы он мог прикончить вора, и свой уверенный отказ. Затем перед ней всплывал образ Проныры скользящего вниз по веревке за Сайриком, после этого она видела падение маленького тельца на землю, а потом всплывали слова Келемвора обвиняющего ее в смерти халфлинга.

К тому времени когда пришло время ее дежурства, Миднайт твердо решила оставить отряд. Еще в Ивнингстаре Сайрик сказал ей, что она подвергает жизни своих друзей опасности. Вор пытался убедить ее присоединиться к нему, оставить Келемвора и Адона. Но смерть Проныры убедила ее, что Сайрик, как это было не горько осознавать, в итоге был прав. До тех пор пока она оставалась с ними, жрецу и воину грозила опасность — от Сайрика, Зентиларов и даже Баала.

За час до рассвета Миднайт решила, что будет лучше, если она оставит своих друзей без предупреждения. Ночь прошла без инцидентов и они были надежно укрыты под сенью утеса. Чародейка оседала всех пони, затем взяла скрижаль и привязала ее к своему седлу.

Наконец, мысленно попрощавшись со своими друзьями, она пошла прочь от стоянки. Пони Келемвора и Адона она намеревалась оставить где-нибудь дальше на тропе, после того как убедится, что отъехала достаточно далеко и они не смогут настигнуть ее.

Опасная Встреча

Миднайт стояла на коленях за искривленным стволом толстой сосны. За ее спиной раскинулась небольшая равнина, а еще дальше возвышались остроконечные пики Закатных Гор, где она четыре дня назад оставила Келемвора и Адона. Утро выдалось унылым и серым, хотя впереди, сквозь густые облака, изредка пробивался солнечный свет.

Сучковатая сосна стояла на вершине обрыва с которого открывался великолепный обзор на реку. Вниз уходила хорошо утоптанная тропа, приводившая усталого путника к таверне и конюшне, расположившимся на небольшой прогалине у берега.

Одноэтажная таверна была построена из речного камня, а конюшня из досок, нарубленных в ближайшем сосновом бору. Сейчас внутри стойбища, один конец которого имел выход к реке, так чтобы животные имели постоянный доступ к воде, находилось около тридцати пони и лошадей.

Снаружи таверны лежало двое Зентиларов с торчащими из груди короткими копьями. Еще один солдат неловко скрючился на пороге. Также вокруг здания валялось тридцать трупов халфлингов нашпигованных стрелами с черным оперением. Горстка отважных малышей добралась до таверны и запахнула ставни на восьми окнах. Двое так и не успели прикрыть их и сейчас они лежали мертвыми у подоконников.

С горечью Миднайт поняла, что наткнулась на обитателей из Черных Дубов, родной деревушки Проныры.

Отдыхая всего по четыре часа в день, халфлинги быстро преодолели Перевал Желтого Змея. Двумя ночами ранее они проскользнули мимо Келемвора и Адона и наконец прошлым вечером настигли свою добычу. Они атаковали на рассвете, застав стражников врасплох своими вумерами.