Мэвис и супершпионы

— Если бы я знала!..

— Мэвис, не кори себя. Ты спасла всем нам жизнь, а это — главное, — заметил мой Гарри. — Мы с Его высочеством пройдем в покои графини и разберемся с Гудменом. А вы обе пока побудьте здесь.

Мужчины ушли.

Графиня, видя мое расстроенное лицо, подошла ко мне и ободряюще улыбнулась.

— Мэвис, вы зря переживаете. Если бы вы знали, как я признательна вам за то, что вы избавили меня от пыток и спасли моего Гарри Смита! Э...

Она запнулась и покраснела. Я тоже услышала характерный звук и покраснела.

— Извините... — Графиня была смущена. — Неужели это я?.. Еще раз извините.

— Нет, это не вы. Но и не я.

Звук повторился. Это был крайне неприличный звук, сопровождаемый запахом. Мы с графиней зажали носы и отскочили к балконной двери, откуда веяло свежестью.

Но в комнате была еще одна женщина!

— Мэвис, мы совсем забыли про Высокородную Памелу! — рассмеялась Карла.

— Забыли? Ну уж нет! Эту ведьму я буду помнить до гробовой доски, — ответила я мрачно.

Подойдя к Высокородной, я ногой перевернула ее на спину. Лицо Памелы напоминало хорошо проваренную свеклу. Нос был сбит набок, веки дергались. Мисс Уоринг стала икать и наконец открыла глаза. Мы поняли, что к ней вернулась память, потому что ведьма вдруг громко выругалась, причем употребила такое забористое ругательство, которого я не слышала даже в порту, где мне приходилось бывать по делам сыскного агентства. Потом дама начала отпускать замечания в наш адрес, а также в адрес наших родителей и популярно объяснила, для чего мы годимся. Я не мешала ей высказываться: пусть потренирует свой речевой аппарат...

Дело в том, что я поняла, чем займемся мы с графиней в ближайшие полчаса.

— Милая Карла, вам не кажется, что наши мужчины бывают иногда... хм... глуповаты? То есть они программируют себя, но потом не могут перестроиться. Им не хватает гибкости ума, изощренности и прочего...

Графиня кивнула.

— Но, Мэвис, не будь у них подобных недостатков, мы не смогли бы управлять ими.

— Согласна.

— К чему вы клоните?

— Оба Гарри — мой и ваш — помчались допрашивать Марти Гудмена (если, конечно, он жив). Им позарез нужно признание агента Центральной бригады. Так?

— Да. Они сами говорили об этом.

— Они забыли, что здесь на полу валяется другой агент — мисс Уоринг. И она жива. Более того, очень ясно выражает свои мысли и, надеюсь, сумеет внятно изложить на бумаге все, что ей известно о заказчике, заплатившем за убийство Гаруна аль-Самана.

— Вы умница, Мэвис! — Глаза графини сияли. — Раньше я думала, что ваша сила — в точных ударах, что вы леди каратэ, а теперь вижу, что ко всему вы умеете еще и хорошо мыслить. Как вы полагаете, мы разговорим эту даму?

— Разговорим. Мы произведем над ней те же действия, что она намеревалась произвести над нами. У меня в запасе есть парочка хороших приемчиков, которые еще в школьные годы помогали избавляться от ябед и подхалимов. Успех гарантирую!

— Нам придется снять с мисс Уоринг ее одеяние. — Графиня притворно опустила ресницы, но я видела, что она изо всех сил прячет улыбку. — Конечно, мы не можем доверить такую операцию мужчинам. Зачем смущать даму?

Вдвоем мы подняли Высокородную Памелу на кровать и натянули черную тряпку, которая служила ей одеянием, на голову. Памела взвыла и попыталась лягаться, но я одним неделикатным ударом заставила ее замолчать. Потом она и вовсе перестала издавать звуки — собственно говоря, как закричишь, когда во рту кляп?

Через четверть часа все было кончено.

Так и не дождавшись мужчин, мы спустились в гостиную. Через минуту там появились Гарри Соммерстон и принц.

— Да, Мэвис, здорово ты уделала Марти, — начальник контрразведки посмотрел на меня с уважением. — Ты, оказывается, опасная штучка. Марти жив, но допросить его не удалось, увы!

— Сотрясение мозга, — констатировал Его высочество.

— Да... Гудмен пока невменяем, — Гарри вздохнул. — Придется отдать его в руки полиции. Это значит — того, что нам нужно, мы не получим.

— А вам, действительно, нужно это признание? — невинно улыбаясь, спросила графиня.

Принц молча кивнул. И тогда графиня подошла к нему и небрежным жестом протянула бумагу, написанную Памелой Уоринг.

— Вот это не годится? — спросила она как бы вскользь.

Гарри и принц прилипли к документу. Их глаза все увеличивались и увеличивались в размерах — я даже начала опасаться за зрение этих достойных мужчин.

— То, что надо! — закричал принц и, забыв про всякий этикет, принялся отплясывать какой-то латиноамериканский танец, что заставило меня предположить, а не томится ли в его гареме какая-нибудь красотка из Бразилии.

— Как вам это удалось? — Гарри был до крайности удивлен.

— У нас состоялся весьма откровенный разговор, — ответила графиня, постреливая глазками.

— Да, поговорили по-женски, — подхватила я. — У каждого свой подход к делу...

— Где сейчас Памела? — Его высочество от удовольствия потирал пухлые ручки.

Графиня прильнула к нему и промурлыкала:

— Не стоит отвлекать даму от мыслей о вечном. Она лежит, связанная, в моей кладовке.

— Дорогая, это все, что я хотел услышать от тебя. — Принц чмокнул графиню в щечку. — Если ты приготовишь нам кофе, я буду окончательно и безоговорочно счастлив.

— Уже бегу на кухню! Приходите через пять минут, и вы получите по чашке горячего душистого кофе.

И Карла выпорхнула из гостиной.

Принц, дождавшись ухода хозяйки, сказал совсем другим голосом:

— Гарри, ты помнишь?..

— Да, Ваше высочество.

— И без всяких отлагательств!

— Сию минуту!

Вытянувшись, Гарри щелкнул каблуками и вышел.

Принц снова превратился в мягкого доброго толстяка. Он подошел ко мне и взял за руку.

— Мэвис, вы нам очень помогли, — сказал он ласково. — Я чувствую себя вашим должником. Вы оказались втянуты в эту историю помимо своей воли, но проявили себя как настоящая леди и... просто замечательная девушка. Я бы хотел отблагодарить вас. Вам не следует дожидаться полиции — я сам разрешу все проблемы, тем более что у меня имеется признание мисс Уоринг... Когда-то по настоянию моего друга мадам Риенци я купил здесь, на острове, небольшую виллу. Кстати, сам я на ней еще не был, но знаю, что там есть двое надежных слуг, которые содержат особняк в превосходном состоянии. Я предлагаю вам провести остаток отпуска на этой вилле и буду очень рад, если вы примете мое предложение.

— Вилла?.. — Я совершенно растерялась. — Спасибо, мистер Амальфи! Простите — Ваше высочество!

— Знаете, мы с вами неплохо ладили, когда я был мистером Амальфи, — принц лукаво прищурил свои глаза. — Я хотел бы, чтобы и дальше вы называли меня Амальфи. Для вас я — Амальфи и только. Идет?

— Хорошо...

— Ну что, принимаете предложение?

— Вы искуситель... Конечно, я мечтала о настоящем отдыхе... Не знаю, право, как вас благодарить...

Услышав последнее слово, принц плотоядно облизал губы, но сдержал себя. Он даже закашлялся, чтобы скрыть подлинные чувства.

— Да вот еще... Конечно, мы справились с этими бандитами и вам на острове теперь ничто не угрожает, — сказал Гарун аль-Саман. — Тем не менее я хотел бы быть уверенным в вашей полной безопасности. Я уже отдал приказ своему начальнику контрразведки: он отвечает за вас головой. Мистер Соммерстон уверил меня, что будет находиться при вас неотлучно.

— Гарри? Со мной?

Я задохнулась от счастья: десять дней на вилле вдвоем с Гарри, если не считать парочки слуг, — это просто восхитительно!

— Полагаю, он не станет вам докучать? — проворчал принц. — Если же вы предпочтете общество другого мужчины, то...

— Нет! — перебила я Его высочество, хотя это было не очень вежливо. — Общество Гарри Соммерстона меня во всем устраивает.

— Значит, решено. Сейчас я подумаю, что и как сказать полицейским, а вы с Гарри отправляйтесь на виллу. Немедленно.

— А как же мои вещи?

Карла распорядится. Утром появится служанка, все упакует и принесет вам.