Мэвис и супершпионы

Гарри опускал руку с пистолетом медленно-медленно, как в рапиде. Из дула вился сизый дымок. Так же медленно Пит Брук заваливался набок. Брови его приподнялись, рот приоткрылся... Вот из руки выскользнул пистолет... Вот колени подогнулись... Он не упал, а как-то плавно соскользнул на пол и распростерся, оказавшись непомерно большим и длинным... трупом.

Я встала, пошатываясь. Графиня подошла, схватила меня за руку и крепко сжала.

— Спасибо, Мэвис! Слава богу, все кончено.

Гарри тоже смотрел на меня благодарным взглядом и улыбался так, что сердце мое таяло, как сахар...

— Да, если бы не Мэвис, я не успел бы схватить оружие. Молодец, мисс Зейдлиц!

— Ну, что вы... — засмущалась я. — Это все мистер Амальфи. Если бы он не блокировал Памелу, ничего бы не получилось.

Все посмотрели на иллюзиониста. Он поднимался, потирая свой бок, куда я угодила ногой, и тоже улыбался.

Памела Уоринг никак не могла отдышаться. Она хрипела и булькала, тело ее подрагивало. Не скоро эта ведьма придет в себя — после того, как побывала у толстяка матрацем...

— Мой Гарри! Как я рада! Ты в безопасности! — Графиня лучилась счастьем.

Она двинулась к принцу с распростертыми объятиями. Я закрыла глаза, чтобы не видеть, как они будут целоваться.

Господи, все счастливы, и только Мэвис Зейдлиц не везет!

Вдруг я почувствовала, как сильные мужские руки схватили меня — но не так, как Пит, не грубо, а очень нежно. Я открыла глаза и увидела Гарри. Он прижал меня к своей груди и стал целовать мои волосы. Конец света! Или я от всех передряг сошла с ума. Я еще раз посмотрела на мужчину. Это был Гарри, а не его брат-близнец. Он улыбался.

— Мэвис, неужели после того, что здесь произошло, мы не обнимем друг, друга? — проворковал он мне на ушко.

— Вот как! Значит, вы, дорогой Гарун аль-Саман, решили переметнуться ко мне? И это после того, как столько лет вы... хм... дружили с графиней? После того, что она сделала для вас? Перетерпела столько мук, чтобы спасти дорогого Гарри! Ну и кто же вы после этого?

Я стала вырываться и замолотила кулачками по груди Гарри. Это вызвало у него приступ веселого смеха и радости. Интересно, кто же в таком случае сошел с ума: я или он?

Неожиданно Гарри развернул меня на сто восемьдесят градусов и сказал:

— Мэвис, посмотри туда!

Я посмотрела. Ну и чудеса! Графиня целовала и ласкала мистера Амальфи! Он сидел в кресле, а она устроилась на подлокотнике, и им обоим было очень хорошо. Амальфи шептал своей даме какие-то слова, глаза ее сверкали, как два драгоценных камня. Короче, парочка была что надо!

Я повернула голову и посмотрела в смеющиеся глаза Гарри.

— Могу только предположить, что Карла Риенци плохо видит.

— Возможно, — Гарри посерьезнел. — Пора все расставить по своим местам.

Он подошел к Амальфи, целующемуся с графиней. Осторожно подергал Амальфи за рукав.

— Отстань, — отмахнулся от него иллюзионист.

— Простите, но нам надо завершить это дело, — тихо ответил Гарри.

Мистер Амальфи нехотя оторвался от мадам Риенци и посмотрел на Гарри. Одной рукой он по-прежнему обнимал графиню.

— Разве нельзя это сделать попозже?

Гарри вытянулся перед ним как по команде «смирно», и я снова подумала о гипнотических способностях милого толстячка. Полной неожиданностью было то, что Гарри... поклонился Амальфи!

— Ваше высочество, разрешите представить вам мисс Зейдлиц, — сказал он торжественно. — Мисс Зейдлиц, разрешите познакомить вас с Его высочеством принцем Гаруном аль-Саманом.

Я произнесла нечто нечленораздельное, потому что совсем проглотила язык и во все глаза смотрела на иллю... Да нет же! Никакой он не иллюзионист! Хотя он же показывал фокусы, я же видела... О боже! В голове моей все перепуталось.

— Бедняжка! — Графиня послала мне улыбку. — Ну приходите же скорее в себя.

— Разве... Он...

— Да! Это и есть наш особый гость. — Графиня погладила Амальфи по лысине. — Его высочество Гарун аль-Саман.

Я все еще находилась в полном недоумении. Графиня встала с подлокотника, подошла ко мне и отвела к окну. Его голос был ласковым, искренним.

— Помните, Мэвис, когда это чудовище пытало меня, — Карла, не глядя, кивнула на Высокородную, все еще валяющуюся на полу и постанывающую, — я говорила о плане Его высочества сыграть роль приманки для шпионов из Центральной бригады?

— Да, припоминаю.

— Эта тварь почувствовала, что я умалчиваю о чем-то весьма важном, и сказала, что где-то в рукаве спрятан козырь.

— Так оно и было, — я кивнула.

— Тогда я по-настоящему испугалась, что эта хитрая бестия во всем разобралась. Она поняла, что принц Гарун аль-Саман, проводящий инкогнито свои каникулы на Капри под именем Гарри Смита, — это мистер Амальфи. Никто ведь не знал, как выглядит принц. Поэтому он назвал себя неким мистером Амальфи, а настоящий Гарри, — Карла кивнула на того, кто все время путал меня с Шахразадой, — назвался принцем. Ну как? Понятно?

— То, что мистер Амальфи — принц, — понятно, — медленно выговорила я. — Но кто тогда Гарри?

— Ваш Гарри — точнее, Гарри Соммерстон, некоторое время работал на «Интеллидженс сервис»...

— Но у него южный тип лица... и вообще он не похож на англичанина, — почему-то сказала я.

— Да, не похож. Потому что бабушка Гарри родилась в Индии, она индианка. Индия ведь была колонией Великобритании.

— Значит, мистер Соммерстон работал на британскую разведку? — уточнила я.

— Да. Но теперь он служит у моего Гарри...

— ...Начальником контрразведки, — подал голос мистер Амальфи. — Это он придумал трюк с подменой. До самого последнего момента мы довольно ловко водили этих мерзавцев за нос.

Толстяк улыбался. Его лысина лоснилась. Похоже, мой разинутый от удивления рот доставлял ему большое удовольствие.

— Но ты, дорогой, все время забывал о серьезности этого мероприятия, — мягко попеняла ему графиня. — Ну зачем тебе понадобилось демонстрировать свои гипнотические способности?

— Однако все получилось! Памела Уоринг искупалась в фонтане! — с воодушевлением ответил принц.

— Как бы не так! Тебя провели, дорогой, увы. — Графиня подошла и легонько похлопала своего лапочку по округлому брюшку. — Памела сказала, что просто-напросто подыграла тебе. Она уверена в том, что ее лицо и фигура не хуже, чем у любой из кинозвезд. Подозреваю, что мисс Уоринг — в некоем роде эксгибиционистка, правда, хорошо маскирующаяся. Она решила, что, раздевшись как бы под гипнозом, ничем не рискует, зато все увидят, какое у нее красивое тело.

Принц обиделся и надулся, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Потом он посмотрел на меня и воспрял духом:

— Но ведь с Мэвис получилось!

Я поспешила обрадовать Его высочество:

— Несомненно! Я только одного не могу понять: почему со мной удалось то, что не удалось с Памелой?

Его высочество, графиня и мой Гарри стали высказывать самые разные предположения. Когда я сказала, что мисс Уоринг — самая настоящая ведьма и сама кого угодно загипнотизирует, но именно по этой причине она никогда не бывала замужем и не знает, что происходит когда мужчина падает сверху... Так вот, когда я это произнесла, первым захохотал мой Гарри, за ним — принц и графиня. Мы смеялись взахлеб. Это был очищающий смех, смывающий с нас страх, подозрения, притворство и ложь...

— Да, кстати, — начальник контрразведки первым пришел в себя и вспомнил про дела службы. — Где Марти Гудмен?

Графиня рассказала о том, что происходило в ее спальне после полуночи.

— Пит Брук мертв, мы не успели его допросить. Мы не допросили ни одного агента Центральной бригады, — задумчиво сказал принц. — Надо посмотреть, быть может, жив Марти Гудмен. Конечно, если Мэвис его прикончила, туда ему дорога. Но это автоматически означает, что мы не достигли той цели, к которой стремились. Нам необходимо признание хотя бы одного человека... Надо установить, кто именно является заказчиком убийства, нет ли третьей группы, работающей параллельно с группами Брука и Марти. Будем думать, что Марти ответит хотя бы на парочку вопросов.