Страница 54 из 60
Этот процесс был в самом разгаре, когда из моей сумочки раздались первые такты Сороковой симфонии Моцарта.
Я изумленно уставилась на свою сумку и только после третьего повторения популярного музыкального фрагмента вспомнила, что там у меня лежит мобильник Глухаренко.
Я торопливо открыла сумку, достала телефон и поднесла его к уху.
- Ты, кретин недоделанный, ты куда пропал? - раздался в трубке до боли знакомый голос веселой вдовы Риммы Петровны Караваевой.
- Ваш недоделанный кретин в данный момент лежит в подвале, связанный по рукам и ногам. Адреса не называю, пусть у вас будет на ближайшие сутки еще одно интересное занятие.
- Кто это? - удивилась Римма, и тут же ее понесло в обычной интеллигентной манере:
- Ах, это ты, сучка! Ну ты у меня доиграешься! Я тебя достану! Приготовлю из тебя карпаччо!
- Очень мило, - невозмутимо ответила я, - я тоже хорошо отношусь к традиционной итальянской кухне, но блюдо, приготовленное из вас, не рискнула бы попробовать - отравление гарантировано!
- Ах ты, сучка!
- Повторяетесь, Римма Петровна. Но вообще-то я хочу сделать вам деловое предложение, раз уж вы мне любезно позвонили...
- Какое еще предложение? - Она просто клокотала от злости, но тем не менее замолчала и слушала меня.
- Вас по-прежнему интересует завещание покойного господина Караваева?
- Допустим, - голос Риммы сделался подозрительным и настороженным, - а что?
- Так вот, оно у меня. И я предлагаю прекратить военные действия и приступить к переговорам.
- К переговорам? - Римма выдержала паузу и спросила:
- А эта шлюха... Елизавета.., она с тобой?
- Нет, - хладнокровно ответила я, - завещание у меня, и я не вижу причин с кем-то делиться. Каждый за себя, один бог за всех!
- Наконец я слышу разумные речи, - голос Риммы заметно потеплел, - но дело в том, что мне, кроме завещания, нужна ее подпись. Она должна отказаться от наследства.
- Я в курсе. И пусть это вас не беспокоит. Это будет моей проблемой. Я сумею ее уговорить.., или заставить. Вашей проблемой будут только деньги.
- Сколько? - насторожилась Римма Петровна.
- Триста тысяч, - немедленно ответила я.
- Рублей?
- Вы что - издеваетесь? - оскорбленным тоном проговорила я и немедленно отключилась.
Мы с Лизой довольно долго обдумывали, какую сумму запросить с мадам Караваевой.
Это должна быть такая сумма, которую она сможет собрать достаточно быстро, прежде чем до нее дойдет информация о закрытии благотворительного фонда. Вместе с тем это должна быть сумма, которая пробьет в ее финансовом положении изрядную брешь, сумма, которая лишит ее значительной доли богатства и связанной с ним самоуверенности.
Лиза, которая, конечно, гораздо лучше представляла себе материальное положение Риммы Петровны, настояла на сумме в триста тысяч долларов, сказав, что эти деньги она сумеет найти, но пошатнется при этом основательно.
Мне цифра показалась нереальной, просто фантастической, но, увидев насмешку в Лизином взгляде, я не стала настаивать.
И то, как резко я прервала разговор с Караваевой, тоже было продуманным шагом. Пусть она подергается, понервничает, как схватившая приманку рыба, - тем вернее попадется на крючок.
Я нисколько не сомневалась, что безутешная вдовица снова позвонит.
И действительно, не прошло и минуты, как снова раздались бравурные звуки моцартовской симфонии.
- Не бросайте трубку, - торопливо сказала Римма Петровна, - хорошо, я согласна. Пусть будет триста тысяч. Но мне нужно два дня, чтобы собрать такую сумму...
- Один день, - мгновенно отрезала я, помня о том, что очень скоро информация о закрытии благотворительного фонда будет обнародована, - один день, и ни на минуту больше!
- Хорошо... - в голосе Караваевой слышалась привычная нервная злость, но она не смела дать ей волю, старалась сдерживаться и говорить со мной вежливо, помня, что я в любую минуту снова могу отключиться. Значит, она крепко заглотила наживку!
- Хорошо, - повторила она, - мне придется занять эти деньги.
- Это ваши проблемы, - напомнила я, - моя проблема - завещание и подпись Елизаветы на отказе от наследства.
- Хорошо, - снова повторила Караваева, как заезженная пластинка, - тогда завтра вы приедете...
- Э, нет! - резко прервала я ее. - Вот уж место встречи я выберу сама! Ваши методы ведения дел мне слишком хорошо известны! С такой пираньей можно встречаться только на своих условиях!
Она промолчала - должно быть, сравнение с пираньей посчитала за изысканный комплимент.
Я выдержала небольшую паузу и наконец решительно заявила:
- Завтра, в это же время, звоните снова - я пока не выкину этот мобильник. Деньги у вас уже должны быть приготовлены, я назову место и время встречи. И чтобы без фокусов.
***
На следующий день, за полчаса до того момента, когда мне должна была позвонить Римма Караваева, мы с Лизой подъехали к открытому летнему кафе на Фурштатской улице, неподалеку от консульства Германии. Нас подвез симпатичный бравый дядечка средних лет, по виду - отставной военный. Прежде чем покинуть его машину, мы договорились, что он подождет нас на этом месте примерно час за приличную плату.
Я устроилась за столиком кафе, а Лиза, в темных очках и с головой, повязанной ярким шелковым платочком, нашла наблюдательный пункт на бульваре, рядом с парочкой молодых мамаш, выгуливающих своих трудновоспитуемых младенцев.
Не успела я заказать свежевыжатый апельсиновый сок, как мобильник в моей сумочке ожил.
Наверное, после невероятных событий этого лета Сороковая симфония Моцарта всегда будет вызывать у меня ассоциации с большими деньгами и большой опасностью.
То, что Римма Петровна позвонила минута в минуту, было очень хорошим признаком - значит, она заинтересована в нашей встрече и все пройдет как по маслу.
Я выдержала длительную паузу, чтобы заставить ее понервничать, и наконец ответила.
- Через полчаса в открытом кафе "Амадеус" на Фурштатской, - быстро сказала я и отключилась.
Через двадцать минут, когда я допила сок, мой мобильник снова зазвонил. На этот раз я услышала голос Лизы.
- Они подъехали на черном "Мерседесе", - негромко сообщила она, - поставили машину в переулке, метрах в пятидесяти от кафе. Римма идет к тебе, в машине остался еще кто-то... Я его разглядела, это Глухаренко!
События развивались именно так, как мы их прогнозировали.
Римма приехала в сопровождении своего верного пса, она проверит документы, отдаст мне деньги - мы на людях, и вряд ли она в кафе решится применить силу. Но вот потом, когда я выйду из кафе с деньгами, ее партнер скорее всего подъедет ко мне и выхватит чемоданчик...
Такая версия казалась нам наиболее вероятной.
И пока все говорило за нее.
То, что в машине оказался именно Глухаренко, - это очень хорошо: Караваева простила ему вчерашний грубый прокол и взяла его на дело, значит, других людей у Риммы просто не осталось, и нам не придется ожидать внезапного удара в спину.
- Вы позволите? - раздался над моей головой нервный и неприязненный женский голос.
- Да, конечно, - я повернулась в сторону подошедшей и смогла полюбоваться Риммой Петровной Караваевой во всей ее красе.
До сих пор я видела ее трижды - один раз по телевизору, один раз почти в темноте, когда мы с Лушей удирали из благотворительного центра, и один раз издали - на литературном празднике в школе. Но только сейчас я смогла как следует разглядеть это чудо природы.
Надо сказать, в жизни безутешная вдова выглядела ничуть не хуже, чем на экране телевизора, - такое же холеное, ухоженное, надменное лицо.., правда, если хорошенько приглядеться, можно понять, что она вовсе не так молода, как кажется в первый момент. А если приглядеться еще лучше, то было видно, что ей уже хорошо за сорок.
Но это если приглядеться, а так она выглядела лет на двадцать семь - двадцать восемь.
На ней был изумительный бледно-бирюзовый шелковый брючный костюм, явно от хорошего парижского кутюрье.