Визит очумелой дамы

- А "Муссон"? - спросил мужчина.

- "Муссон"? - Римма Петровна коротко, зло рассмеялась. - "Муссон" - это Расковский! Тут не о чем даже разговаривать!

Тут же она опомнилась и недовольно бросила:

- Снова ты вопросы задаешь!

Я стояла в ужасно неудобной позе, практически на одной ноге, да еще в носу было щекотно от пыли. Чтобы немного отдохнула затекшая нога, я взялась за перекладину с вешалками, перенесла на нее часть веса...

И чертова штанга с треском переломилась. Этот звук показался мне просто оглушительным.

- Что за черт! - взвизгнула Римма Петровна. - Здесь кто-то есть! Нас подслушивали!

- Это здесь, в стенном шкафу! - крикнул мужчина, судя по звуку - отодвигая стул.

Дольше прятаться было бесполезно. Я распахнула дверцу шкафа и выскочила из него, как черт из табакерки.

Моим глазам предстала следующая картина.

Посреди кабинета, с выражением злобного удивления на холеном лице, стояла та самая помесь кобры и пираньи, которую мы совсем недавно имели удовольствие видеть по телевизору, - вдова покойного Караваева Римма Петровна. Она изображала одну из статуй Летнего сада - аллегорию то ли возмездия, то ли ненависти, во всяком случае, окаменела от неожиданности и не делала попыток броситься на нас с Лушей.

Зато мужчина, который только что мирно сидел за компьютером, уже выбрался из-за стола и явно собирался отрезать нам дорогу к отступлению. Высокий, плотный, с широким красным лицом, он представлял собой серьезную угрозу.

Я сделала почти одновременно две вещи: толкнула металлический стеллаж с папками так, что он рухнул прямо под ноги мужчине, и швырнула тяжелую коробку с офисной бумагой в настольную лампу - единственный источник света в комнате, не считая экрана монитора.

Лампа погасла, и офис погрузился во мрак, чуть разреженный тусклым голубоватым мерцанием дисплея. Мужчина, громко ругаясь, пытался перебраться через стеллаж, который загородил ему дорогу. Римма Петровна злобно шипела, как змея, которую переехал велосипед, и вроде бы справилась с охватившим ее столбняком.

Я кинулась к дверям, волоча за собой растерявшуюся Лушу.

Выскочив в коридор, захлопнула за собой дверь офиса, подтащила к ней стоявший в коридоре диванчик, чтобы хоть немного задержать преследователей, и стремглав бросилась к туалету, через окно которого так недавно проникла в здание центра.

Луша пришла в себя и довольно бодро семенила следом за мной.

Ворвавшись в туалет и подскочив к окну, я принялась дергать за шпингалет окна, чтобы открыть дорогу на свободу...

Проклятый шпингалет не поддавался! Казалось, он намертво врос в раму и его не открывали с самого дня постройки центра! А ведь Луша всего час назад легко открыла его, чтобы впустить меня внутрь!

В коридоре уже раздавались шаги наших преследователей. Судя по всему, диван не очень задержал их.

- Не то! - вскрикнула у меня за спиной Луша. Я из последних сил дергала проклятый шпингалет, не обращая на тетку никакого внимания.

- Не то! - снова подала она голос.

Я обернулась и увидела, что Луша уже благополучно справилась с шпингалетом на другом окне и даже распахнула само окно, открыв нам путь к спасению.

Я вскочила на подоконник, вдохнула полной, грудью ночной воздух и спрыгнула на тротуар.

Переулок возле центра был совершенно безлюден.

Я повернулась и помогла Луше спрыгнуть с окна.

Окно мы затворили снаружи и припустили по переулку прочь от злополучного центра.

- Тоже мне, благотворительный фонд! - проворчала на бегу Луша, словно прочитав мои слова. - Настоящий разбойничий притон!

Нас, кажется, никто не преследовал, и, добежав до угла здания, мы перешли на шаг.

Однако как только мы свернули за угол, навстречу нам понеслась черная иномарка с потушенными фарами.

Должно быть, наши преследователи решили выйти из здания через дверь и сбить нас машиной.

Я повернулась на сто восемьдесят градусов, схватила Лушу за руку и припустила назад по безлюдному переулку.

Сзади нарастал шум мотора.

Я обернулась через плечо и увидела неумолимо приближающуюся темную массу преследующего нас автомобиля.

Казалось, спасения нет. Я кинулась в сторону, чтобы увернуться от неотвратимой угрозы, так заяц несется зигзагами, чтобы обмануть охотников и спастись от их пуль.

И вдруг, когда я уже решила-, что нам ничего не поможет, навстречу преследующей нас черной иномарке с грозным рычанием мотора вылетела светло-зеленая машина.

Столкновение казалось неизбежным, но в самый последний момент у водителя черного автомобиля сдали нервы, он резко вывернул руль, и иномарка с резким скрипом тормозов замерла поперек тротуара, буквально уткнувшись в стену дома.

Зеленая машина резко вильнула, едва не опрокинувшись, и, сделав чудовищный вираж, умчалась за угол.

Мы с новыми силами припустили прочь.

Свернув на соседнюю улицу, увидели неторопливо катящие скромные "Жигули" ночного "бомбиста" и замахали ему руками.

Немолодой дядечка остановился, открыл нам дверь и сразу же тронулся с места. Уже немного отъехав, покосился и спросил:

- Убегали, что ли, от кого?

- Да, хулиганы привязались! - выпалила я. - Вот, даже бабушки не постеснялись!

- Конечно, - дядечка с пониманием кивнул, - ночью чего только не наслушаешься.., прежде-то спокойно можно было всю ночь гулять, а нынче развелось столько отморозков!

Луша все же больно ущипнула меня за "бабушку".

***

После пережитых волнений даже Луша спала долго. Я же проснулась и еще целый час валялась на диване вместе с Кэсси, наслаждаясь покоем. Не хотелось ничего делать. Вчера вечером я здорово перетрусила. Луша, конечно, тоже, но вряд ли ее это остановит. Нет, тетка вошла в раж, теперь она убедилась, что мы на правильном пути.

Зазвонил телефон, Луша ответила сонным голосом, поговорила немного и повесила трубку.

- Мария, - повернулась она ко мне, - по-моему, мы с тобой выходим на финишную прямую. То есть я хочу сказать, что дело близится к концу. Вчера ночью нам повезло.

- Да уж, - буркнула я, - до сих пор поджилки трясутся.

- Если бы мы не оказались вчера ночью в кабинете директора центра, то не узнали бы столько интересных и нужных вещей, - невозмутимо продолжала моя железная тетка, - правда, мы и сами кое-что подозревали, но никогда не вредно убедиться в своей правоте. Итак, Юлю они убили. Неважно, случайно или не случайно, факт имеет место. Но при этом не успели от нее узнать, где скрывается ее подруга Лиза. И теперь им очень нужно это знать, потому что они боятся, что завещание у нее и она объявится вместе с этим завещанием в самый неподходящий момент.

- Дело за малым - отыскать эту Лизу и вручить ей завещание, - вставила я ехидно, - только как это сделать?

- А вот этим мы с тобой и" займемся сегодня вечером! - обрадовала меня Луша.

- Как то есть мы? Ты остаешься дома! - оторопела я.

- Ничего подобного! - торжествующе заявила тетка. - К Валечке приехала вторая невестка с внучкой, она не сможет пойти. Бедная Валечка!

- Потому что не сможет пойти?

- Нет, потому что теперь она не будет знать ни минуты покоя! Видишь ли, у нее три невестки...

- Отважная женщина! Вырастила трех сыновей...

- Да нет, ты не поняла. Сын у нее всего один, а вот невесток - трое. Сейчас ее сын женат на третьей, но у них испортились отношения. И Валечке все время подбрасывают внука, пока они там ссорятся в свое удовольствие. Вторая невестка с внучкой живет в Москве, но часто приезжает погостить, и тогда надо внимательно следить, чтобы они не столкнулись, потому что обе ревнуют мужа, то есть Валечкиного сына.

- Тяжелый случай...

- И не говори! - вздохнула Луша. - Хорошо, что первая невестка живет в Штатах и приезжала только два раза, а то совсем с ума сойти! Так что, Машка, не дрейфь, сегодня я иду с тобой!

И снова возник вопрос одежды. Я прикинула про себя, пересчитала деньги и решила, что могу себе позволить слегка пополнить изрядно поредевший гардероб. Не все же у Варвары побираться! Луша увязалась за мной в магазины, и мы провели несколько часов как две подружки, вертясь перед зеркалом и примеряя тряпки. В результате у меня появилось миленькое платьице бледно-оранжевого тона, в меру короткое и открытое. Моя шевелюра после мытья утратила ярко-рыжий цвет, оттенок теперь был скорее золотистый. Луша сказала, что платье очень подходит к волосам.