Прелюдия к Основанию

– Откуда же такая уверенность в их существовании?

– Не могу сказать точно. Среди немайкогенцев бытует мнение, что майкогенцы – сборище сумасбродов. Насколько это справедливое суждение – трудно сказать. В любом случае, если они утверждают, что располагают данными – необходимо выяснить так ли это! Сектор держится особняком… Все, Хари, хватит! Я очень прошу – постарайся уснуть. Селдон решил последовать ее совету.

Хари Селдон и Дорс Венабили покинули Университет в 0300. Селдон понимал, что Дорс станет проводником – Трантор она знала лучше; была близким другом Хьюммена (насколько близким? Этот вопрос мучил Селдона) и понимала значение предпринятого шага. И она, и Селдон облачились в легкие окутывающие одежды с плотно прилегающими капюшонами. Этот стиль оставался причудой университетских (в основном, среди молодых интеллектуалов) и кое у кого мог вызвать усмешку. Однако, подобная одежда прекрасно укрывала их от любопытных взглядов. Хьюммен прокоментировал выбор нового места так:» Пусть даже происшествие на Окраине – плод нашего воображения, и не было никаких соглядатаев и агентов, однако, необходимо быть готовыми к худшему!». Селдон беспокойно поинтересовался:

– Ты с нами?

– Очень бы хотел, – признался Хьюммен, – но мне нужно сократить время отлучек от работы, что бы не стать мишенью. Ты понимаешь? Селдон вздохнул. Он все понимал. Они добрались до экспресса и заняли места как можно дальше от немногих пассажиров, которые уже сидели. (Селдон удивился – откуда могли взяться люди в три часа утра, но, поразмыслив, успокоился. Это означало, что они с Дорс не привлекут особенного внимания). Селдон впал в задумчивое состояние, наблюдая за бесконечно раскинувшейся панорамой. Даже когда десятки миллионов квадратных километров составляют единое урбанизированное множество, населенное сорока биллионами жителей, даже тогда люди избегают селиться в слишком высоких строениях и слишком скученно. По сторонам мелькали свободные пространства, засаженные кустарниками и деревьями. Иногда эти островки растительности напоминали парки, иногда – поля. Встречались и постройки, назначение которых Селдон не мог понять. Фабрики? Офисы? Кто знает… Одно такое здание, в виде высокого цилиндра, напомнило ему водонапорную башню. Ведь Трантор нуждался в запасе питьевой воды. Может быть, они собирают дождевую воду с Окраины, фильтруют и употребляют? Нет, маловероятно, что они поступают так… Селдону не пришлось долго глазеть. Дорс прошептала:

– Мы почти добрались. Она встала и крепко взяла его за руку. Через некоторое время они уже стояли на твердой поверхности. Дорс разглядывала указатели. Все вокруг пестрило ими, и все они были совершенно непонятные. Селдон пытался напрячь фантазию и внимание. Большая часть табличек представляла собой пиктограммы из начальных букв. Без всякого сомнения – транторианец разобрался бы легко. Для Селдона это была настоящая головоломка.

– Сюда! – указала направление Дорс.

– Как ты догадалась, что именно сюда?

– Посмотри, два крыла и стрела.

– Два крыла?! Уф-ф! – Он решил, что это перевернутая W, короткая и широкая. Она совершенно не напоминала птичьих крыльев.

– Почему бы просто не писать названия…– мрачно заметил Селдон.

– Названия во всех Мирах разные. А два крыла и стрела – общепринятый в Галактике символ воздушного корабля. Символ, понятный всем! Разве тебе не приходилось сталкиваться с подобным на Геликоне?

– Редко! Геликон – весьма однородный Мир. У нас принято общаться. Мы вообще стараемся придерживаться дружелюбной, приветливой манеры в общении. Мы со всех сторон окружены соседями…

– Послушай-ка! – предложила Дорс. – Вот где твоя психоистория должна работать! Ты можешь показать, что даже при различии в диалектах – использование широко распространенных символов – может играть объединяющую роль!

– Нет. Это не поможет. – Он шел следом за Дорс по совершенно пустынной и плохо освещенной аллее. Где-то в глубине сознания возникла мысль о том, какое на Транторе положение с преступностью и что места, подобные, этому должны способствовать ее росту. Вслух он сказал:

– Можно иметь в распоряжении биллион правил, каждое из которых упорядочивает отдельно взятое явление и не иметь общего подхода ко всей совокупности явлений. Именно в таких случаях и говорят, что система может быть представлена моделью, равной по сложности самой системе. Дорс, мы направляемся к ионолету? Она приостановилась, оглянулась в его сторону и забавно нахмурившись, уточнила:

– Ты полагаешь, что если мы отправились в направлении взлетной площадки, то у нас есть возможность оказаться на площадке для игры в гольф? Ты боишься летать на ионолетах, как и большинство транторианцев?

– Нет, нет, вовсе – нет! На Геликоне принят подобный способ перемещения. Мы часто пользуемся ионолетами, похожими на тот, на котором добирались до Стрилинга. Хьюммен отдал предпочтение коммерческой авиалинии, потому что очень боялся «хвоста».

– Тогда они могли предполагать о твоем местонахождении. Сейчас же – это маловероятно. Они не могут знать, чем ты воспользуешься – закрытым космопортом или коммерческой линией.

– Кто будет пилотом?

– Наверное, знакомый Хыоммена…

– Ему можно доверять, как ты полагаешь?

– Если это знакомый Хьюммена – без сомнения!

– Дорс, ты такого высокого мнения о Хьюммене? – с некоторой завистью в голосе спросил Селдон.

– На это есть причины, – нисколько не смутившись парировала женщина. – Он лучше всех! Подобный ответ лишь усилил ревность математика.

– Вот и наш ионолет! – воскликнула Дорс. Суденышко было небольшое, с обтрепанными крыльями. За ним стоял невысокий мужчина в обычной яркой одежде. Дорс заговорщически произнесла:

– Мы – психо! Пилот отозвался:

– А я – история! Они проследовали в машину. Селдон поинтересовался:

– Чья идея с паролем?

– Хьюммена, конечно! Селдон хрюкнул:

– Я и не подозревал, что у Хьюммена есть чувство юмора! Он всегда такой серьезный… Дорс улыбнулась.

Властелин Солнца

ВЛАСТЕЛИН СОЛНЦА XIV – … правитель сектора Майкоген на древнем Транторе… Как и обо всех других правителях этого сектора – о нем малоизвестно. Его роль в истории была замечена лишь благодаря взаимоотношениям с Хари Селдоном во время его полета…

В салоне корабля, за отделением пилота, размещались два сидения. Когда Селдон присел на мягкую обивку кресла, она подалась под тяжестью его тела, материал сидения выдвинулся вперед и окутал его ноги, пояс и грудь. Капюшон Селдона съехал на уши и лоб. Он чувствовал себя пленником, а когда попытался развернуться и посмотреть налево – едва разглядел Дорс, почти утонувшую в своем кресле. Пилот занял свое место и проверил приборы. После этого лаконично представился:

– Эндор Левейниан, к вашим услугам. Чуть позднее будет значительная перегрузка, придется потерпеть плен. Как только мы достигнем открытого пространства и полетим – вы будете «освобождены». Можете не называть своих имен. Меня это не касается! Он повернулся в кресле и приветливо улыбнулся. Его лицо сморщилось, и он стал похож на гномика.

– Небольшие психологические осложнения, молодые люди? Дорс непринужденно ответила:

– Я из Внешнего Мира, и люблю путешествовать.

– Я тоже, – присоединился Селдон.

– Ну, что же, молодежь, блестяще! Конечно, эта машина не совсем то, к чему вы привыкли у себя на родине. Да и ночные полеты вам вряд ли знакомы. Но я рассчитываю, что вы постараетесь выдержать! Селдон заметил, что пилот так же, как и они, охвачен сидением, но его руки совершенно свободны. Внутри ионолета раздался монотонный гул, усиливающийся с каждой минутой. Никаких неприятных ощущений звук не вызывал, но Селдон непроизвольно тряхнул головой, словно пытаясь «выбить» этот звук из ушей. Его усилия привели к тому, что изголовье кресла еще плотнее охватило затылок. Потом корабль подскочил вверх (Селдон не смог подобрать другого слова) и математик почувствовал, как его сильно вжало в сидение. Несмотря на ветровое стекло, защищавшее кабину пилота, Селдон с ужасом успел заметить огромную, глухую, отвесную стену впереди – спустя мгновение в скале открылось круглое отверстие… Ему уже приходилось испытывать подобные ощущения, когда вместе с Хьюмменом они бежали из Императорского Сектора. И хоть теперешнее отверстие было достаточно большим для их судна – места для крыльев явно не оставалось. Он попытался, насколько позволяло сидение, повернуть голову вправо и увидел сбоку корпуса втянутое, сложенное крыло… Ионолет спланировал к отверстию в стене. Машина попала в электромагнитное поле и скользнула в освещенный, бесконечный туннель. Ускорение не менялось. Время от времени раздавалось пощелкивание, которое Селдон объяснил прохождением очередного мощного магнита. Минут через десять, даже чуть меньше, ионолет выметнуло в атмосферу, и он устремился в бесконечную черноту ночи. После того, как электромагнитное поле осталось позади, машина сбросила скорость, и Селдон почувствовал, как его выжимает из кресла, а оно, словно пластырь, удерживает тело. На несколько секунд ему перехватило дыхание. Потом ощущение собственной тяжести вернулось, исчезло и чувство плена.