Убийство экпромтом

- Но как секретарь не слишком умелая: работает у нас всего несколько недель.

- Она серьезно больна?

- Кто знает. - Кендрик быстро пожал плечами. - Кажется, сильная мигрень. Но может, она развлекается со своим дружком или просто отдыхает. Ничего нельзя точно сказать о женщинах!

Мы обменялись парой обычных фраз, после чего я вышел из офиса, провожаемый пристальным взглядом. Было уже за полдень, поэтому я потерял немного времени, чтобы съесть сандвич. Может, у Хелен Уолш мигрень; может, она все еще занимается своим срочным делом, которое так неожиданно увело ее из моей квартиры прошлой ночью. Марко просто обезьяна, сказала она, но Кендрика она ужасно боится. Я подумал, что испугался бы и сам, если бы встретил его в темной аллее однажды ночью.

Было четыре часа, когда я вошел в небольшую приемную фотостудии и позвонил в изящный маленький колокольчик. Селестина Джексон появилась только через пару минут, снимая на ходу резиновые перчатки.

- Привет, лейтенант! - Она широко улыбнулась мне. - Простите, что заставила вас ждать, я проявляла негативы.

- Звучит как психоаналитический термин.

- Может быть, вы правы. Иначе зачем мне все время запирать саму себя в темной комнате.

- Вы боитесь света, - с сомнением сказал я. - Вы могли бы назвать симптом своим именем - селестинофобия - и стали бы знамениты!

- Боже упаси. - Она замахала руками в притворном ужасе. - А вам что нужно?

- Вы очень заняты сейчас? Она помотала головой:

- Какое-то время - нет, пока пленки подсохнут.

- Мне нужна ваша профессиональная консультация, - сказал я ей. - Может быть, сходим куда-нибудь выпить?

- Это лучшее предложение за всю неделю. - Ее глубокие голубые глаза ярко заблестели. - Только подождите минутку, я переоденусь.

- Хоть две, - сказал я. - Я в человеколюбивом настроении.

Ей понадобилось пять минут, и она вышла в сине-белой полосатой футболке и узких белых джинсах, которые обтягивали ее круглые бедра, словно вторая кожа, только яснее выделяя детали. Льняные волосы свободно падали на плечи, и вся она выглядела сущим воплощением женственности.

- Пойдемте, - сказала она.

- А куда? - спросил я.

- Почему бы не ко мне? - просто спросила она.

- Почему бы? - эхом отозвался я.

Она жила в маленьком, но элегантном домике в Вэлли-Хейтс. Ее гостиную украшал камин, и, пока она суетилась у бара, я изучал огромную фотографию обнаженной женщины, снятой со спины, висевшую в раме над камином.

- Вам нравится? - спросила она.

Я повернулся к ней и взял стакан из ее руки.

- Спасибо. Конечно, мне нравится. Эта девушка, кто бы она ни была, определенно женственна. - Я глубоко вздохнул. - Глядя на нее, я просто слышу, как она говорит со мной!

Селестина медленно прикрыла глаза.

- Что же она говорит?

- Это наш с ней секрет, - ответил я. - Это ведь ты делала снимок, да?

Она кивнула.

Я изо всех сил старался, чтобы это звучало просто как светская болтовня.

- А ты, случайно, не помнишь, как ее звали?

- А то! - Ее большой рот растянулся в ликующей улыбке. - Это автопортрет.

- Вот как, - прошептал я.

- Надеюсь, лейтенант, это не создает для вас проблем? - участливо осведомилась она. - Я имею в виду, что я говорю с вами и одновременно поворачиваюсь к вам спиной?

Я подумал, что сейчас самое время сделать большой глоток, и осуществил это, пока она рассматривала мое лицо с явным изумлением.

- Не смущайтесь, лейтенант, - промурлыкала она глубоким контральто. - Я принимаю ваши слова как комплимент.

- Так и есть, - заверил я, - зови меня Элом. Она кивнула:

- Отлично, я буду называть тебя Эл.

Я посмотрел, как она идет к дивану, и попытался быстро сравнить живую натуру с фотографией на стене, но джинсы, хотя и обтягивали зад, сильно мешали. Она села на диван, удобно скрестив ноги и сжав стакан обеими руками, прежде чем выжидательно посмотреть на меня. Я сделал еще один торопливый глоток, приготовившись солгать и прилагая все усилия, чтобы мои слова звучали похоже на правду.

- Знаешь, о художниках говорят, что у каждого и: них свой почерк, по которому специалист безошибочно определит автора. Интересно, можно ли это сказать и о фотографах?

Несколько секунд Селестина в задумчивости покусывала губы.

- Думаю, да, - заключила она. - Во всяком случае, о хороших.

- Ты - хороший фотограф, Селестина. Мягкий смех забулькал у нее в гортани.

- По-моему, ты не совсем объективен.

- Те фотографии, что я нашел в квартире Голди Бейкер, - сказал я. - Они были хороши, я имею в виду технику.

- Спасибо, добрый господин! - Она склонила голову в легком поклоне.

- У тебя свой, индивидуальный почерк, - продолжал я. - Ты делаешь что-то свое, особенное, с ракурсами и пропорциями.

- Я польщена и удивлена, Эл. - Она вдруг стала серьезной. - Ты прав, я особенно не забочусь об освещении, а предпочитаю найти правильный ракурс, что автоматически дает нужное сочетание света и тени.

- Это как отпечаток пальца, - восторженно сказал я. - И я сразу узнал твой стиль, когда увидел серию снимков этой пары - Брюса Вильямса и Голди Бейкер!

- Кто это? - Она осторожно поднесла стакан к губам и отхлебнула немного ликера.

- Парень, который застрелился после того, как совет директоров и его жена получили пакеты с фотографиями.

- Я никогда не слышала о нем, - равнодушно бросила она.

- Ты работаешь в студии, расположенной среди трущоб, - раздраженно сказал я, - в доме, который должны были снести двадцать лет назад. Я был пару раз в этом клозете, который ты используешь под приемную, но не видел там никого похожего на клиента! Я медленно обвел взглядом комнату.

- У тебя славный дом, Селестина. Хорошая обстановка, да и Вэлли-Хейтс неплохой район. Это обошлось недешево.

- Болтай что хочешь, Эл, - сказала она с мягкой укоризной в голосе. - Но это не имеет никакого смысла.

- Можно обставить все и иначе, - согласился я. - Например, проверить твой банковский счет. Но не лучше ли тебе просто признать, что ты работала на Марко?

- Хорошо. - Она подвинулась к краю дивана, все еще крепко держа стакан обеими руками и опустив плечи. - Признаю.

- Тебя в этом деле привлекли технические детали? - холодно спросил я. Или тебе доставляло удовольствие подсматривать эротические сцены, зная, что Вильяме, во всяком случае, не в курсе, что за их безумными играми подсматривает кто-то третий?