Страница 100 из 108
Оскалив зубы, так что наружу вылезли десны, Эйффи медленно, словно лунатик, все выше и выше поднимала руку, пока та не начала наливаться синим огнем. Затем она вскрикнула скорбно и резко, и это было последнее, что ясно расслышал Фаррелл, ибо синее пламя, грянув с ее руки, взорвалось, окрасив в цвета лавы весь окружающий мир. Зрение возвратилось к Фарреллу раньше, чем слух, и он увидел распростертых на земле Бена и Джулию. Да и Эйффи, припав на одно колено, терла глаза.
Зия стояла над Эйффи, предлагая ей руку и говоря (в голове Фаррелла вновь стали стекаться друг к другу разбросанные взрывом слова):
- А вот это как раз оружие дальнего боя, да еще и самое древнее. Не мой ли сын научил тебя использовать молнию на таком расстоянии? Дорогая моя, тебе не следует слишком серьезно относиться к тому, что он говорит, в его образовании немало пробелов, - и отвернувшись, она задумчиво и скрупулезно осмотрела то место, где молния снесла с поверхности земли все чужеродное, так что от травы и следа не осталось. - Впрочем, у тебя хорошо получилось. Стыдиться нечего.
Она все поворачивалась и поворачивалась, оставаясь на месте, танцуя сама с собой, и уже потянулась к косе, собираясь ее распусить, как в ту ночь, когда пыталась помочь Мике Виллоузу. Но в этот раз жесткие, седоватые волосы пали ей на плеча по-иному - бесконечно удлиняясь, окутывая ее тело искристым туманом, в котором она кружилась уже безостановочно, свиваясь в светящийся кокон. Плотное тело, казалось, вытягивалось вместе с волосами, томно покачивались бедра, толстые обрубки ног на глазах становились все более стройными и грациозными.
Танцевала и Эйффи - зигзагами, стрелами, узорами разбитого зеркала. Ее прямые линии норовили пробиться сквозь мерцающую спираль, творимую Зией, которая стала теперь медленно смещаться к краю поляны, туда, где почти неприметно поднималась земля. Песчаная почва, вихрясь, текла у них под ногами, беззвучно валились деревья, подъем обернулся холмом, и на вершине его, снявшись с прежнего места, аккуратно встало одно из упавших дерев. Интересно, зачем она превратила его из палисандра в иву? Может быть, таковы ее представления о правилах пересадки растений?
- Сука, подлая, уродливая, старая сука, - выдавила Эйффи и метнула в Зию нечто, также принятое Фарреллом за молнию. Но эта пригоршня ярких огней прямо в воздухе вскипела, уплотнилась и слиплась в полосатую змею длиною в бильярдный кий, череп ее почти вылезал из кожи, до того ей не терпелось ударить. Она нырнула в волосы Зии и сгинула.
Зия продолжала скользить и вращаться, все еще претерпевая изменения, а Эйффи меж тем, танцуя, обогнула ее и вызывающе прислонилась к ивовому стволу, сложив на груди руки.
- Чтобы ты не тратила времени зря - то, что я умею делать с деревьями, это просто фантастика. Я тебя честно предупреждаю.
Зия, словно солнечный луч, скользнула мимо нее прямиком в иву. Эйффи глуповато вцепилась в нее, попыталась вытянуть наружу и негромко вскрикнула от боли, когда засветилась и затрепетала грубая кора. Даже на расстоянии Фаррелл видел, как Зия перемещается в иве, видел, как дерево жадно впивает ее, как она продвигается от корней к кроне, вдоль каждой пробуждающейся ветки, к кончику каждого удлиненного, свисающего листа. Чертово дерево даже выглядит теперь, как она. Да это она и есть.
- Я тебя предупреждала, - громко сказала Эйффи, но Фаррелл заметил, как она украдкой бросила еще один быстрый взгляд на Никласа Боннера, который теперь ворочался, пытаясь сесть.
- Ну, считай, что мне тебя на блюдечке поднесли, - промолвила Эйффи и сквозь разрез в бархатном подоле своего платья, проворно сунула ладонь себе между ног. Затем, произнеся несколько слов, которых Фаррелл не расслышал, она потерла ладони одну о другую, с двух сторон обхватила ивовый ствол и разодрала его надвое. Ствол стонал, скрипуче позвизгивал и, бессмысленно размахивая ветвями, щепой рассыпался в ее руках. Эйффи же, расколов его, как мозговую кость, запустила вовнутрь длинные, костлявые пальцы и принялась рыться в дереве, будто медведь в мусорном баке.
Фаррелл придержал Бена, сказав:
- Подожди. Ни тебя, ни меня даже нет здесь. Подожди, Бен.
Через несколько минут - а существуют ли они еще, минуты? склон холма выглядел, как пляж в начале прилива, его усыпали взмахренные обломки ветвей, кора, отодранная влажными полосами с торчащей в стороны щепой, и бесформенные комки древесины размером с каминные поленья. Сила, обретенная Эйффи с помощью заклинания, явственно сходила на нет. В намокшем от пота бархатном платье она оперлась на оставшийся от ивы разможженный пенек и дышала, и в дыхании ее слышались те же звуки, какие издавало гибнущее дерево. Когда Зия, посмеиваясь, выросла за ее спиной из небольшого, размером с гамбургер, куска коры, Эйффи не обернулась.
- Довольно, дитя, оставь это, - доброта и усмешливость, прозвучавшие в голосе Зии, даже Фарреллу показались способными довести человека до белого каления. - Мы же с тобой не ссорились, ты и я, потому как - что нам делить? Ты ведьма, магия - твое ремесло, и право, ты овладела им вовсе неплохо. А у меня с магией общего столько же, сколько у стаканчика мороженного с горящей спичкой. То, что я есть, не умирает, не способно к ненависти и не заслуживает доверия, и к твоему ремеслу оно отношения не имеет. Моя ссора - с моим сыном, который использует тебя, вместо палки, пытаясь меня поколотить. Когда ты сломаешься, он тебя выбросит. Оставь это и я буду другом тебе настолько, насколько способно быть другом бессмертное существо. Оставь меня в покое.
Эйффи развернулась к Зие еще не успев совладать с дыханием, отчего ее мокрые губы с трудом справлялись со словами бешенного презрения:
- Бессмертное? Ты по-прежнему думаешь, что бессмертна? Ты, жирная сука, старая распухшая моржиха, ты уже сдохла, и я еще постою немного, посмотрю, как ты будешь гнить, - ей никак не удавалось сглонуть слюну, и брызги летели Зие в лицо. - Хочешь знать, кто здесь бессмертен? Я проникла в твой дом, я отыскала твое логово и вошла в него, а этого еще никто не смог с тобой сделать, заруби это себе на своей поганой толстой заднице. О, тебе конец, конец, я не оставлю для тебя места нигде. Ник рассказал мне, он показал, как отнять у тебя бессмертие в любую минуту, едва я к этому буду готова. Я, может быть, и дерьмовый ремесленик, но теперь я готова, и ты, наконец, сгинешь!