Страница 5 из 15
- Спокойно, Оберон, - отозвался Дворкин и заходил по комнате. - Мне нужно подумать.
Как только комната начала мало-помалу успокаиваться, я усилием воли заставил себя перекатиться к кровати. Там я сел, прислонился к кровати спиной и уставился на Дворкина. Пока я сидел неподвижно и дышал неглубоко и редко, комната вела себе более или менее приемлемо.
- Я могу чем-нибудь помочь? - спросил Эйбер.
- Попробуем вот это.
У меня на глазах он вытянул руку и извлек - ну просто-таки из воздуха! большой красновато-коричневый глиняный кувшин. Еще один из этих фокусов с Логрусом. Вино? А может, все-таки что-то покрепче? Ох, как мне нужно было выпить! Мне просто-таки отчаянно хотелось выпить. Вряд ли бы мне удалось удержать спиртное в желудке, но я был готов рискнуть.
Эйбер взял у отца кувшин левой рукой, наклонился, ухватил меня за рубаху на груди и рывком поднял все мои двести сорок фунтов - легко, как будто поднимал с пола котенка. Когда он отпустил меня, я зашатался. Запрыгали, замигали вокруг цвета, в глазах потемнело, прояснилось и снова потемнело. И я опять услышал дикий и весьма неблагозвучный рев ветра.
- Виски? - выдохнул я. - Бренди?
- Боюсь, не то и не другое, - ответил Эйбер.
- Что это за...
- Сам узнаешь.
Без предупреждения он поднял кувшин и опрокинул его содержимое мне на голову.
Я ахнул. Это была холодная вода. Очень холодная вода. То есть просто ледяная, и от нее у меня все тело онемело.
Я был так ошарашен, что не мог ни пошевелиться, ни вдохнуть, ни охнуть. Я только тупо таращился на Эйбера и ощущал себя избитой кнутом собакой, которую вышвырнули под проливной дождь посреди зимы на дорогу, где ее могла сбить какая-нибудь беглая лошадь.
- Теперь, - заметил Эйбер, - мы с тобой квиты.
И издевательски ухмыльнулся.
Я обхватил себя руками и мысленно отправил всех сводных братцев на свете в самые мерзопакостные уголки преисподней. И всех папаш заодно. Там для этих заклятых злодеев должна была калиться особая, персональная сковородка. Дворкин от хохота сложился пополам.
В общем, я свирепо пялился на обоих своих родичей и ждал, пока они успокоятся.
- Не забывайся, Оберон, - резко проговорил Дворкин, отсмеявшись. Он склонился ко мне и нацелил на меня коротенький указательный палец. Я уставился на этот палец, и весь мир вокруг заколебался, словно пламя на сильном ветру. - Не спать! Если заснешь, то, очень может быть, вообще не проснешься.
Я негромко, недовольно прорычал нечто неразборчивое. Уж и не знаю, кому предназначалось мое обвинение - отцу или Эйберу.
- Нам надо поговорить, - сказал я Дворкину.
- Не сейчас.
Он вернулся к столу, собрал с полдюжины разложенных на нем свитков и поспешил к двери.
- Когда... - начал было я.
Дверь хлопнула, я не успел договорить и перевел взгляд на Эйбера.
- Он ушел к королю, - слегка вздохнув, объяснил брат. - Я же говорил тебе, что его обязательно позовут к королю, помнишь?
- Почему?
- Отец просил об аудиенции. Прошло какое-то время. Все требует времени, соблюдения всяческих там церемоний. Но боюсь, отца не слишком-то жалуют во Владениях Хаоса. Да и никого из нас там не жалуют.
Вот дрянь. Я все понял. Задержка в вызове к королю - это такое намеренное оскорбление. Тем самым король Утор желал дать нам понять, что не такие уж мы важные персоны, чтобы заслуживать его благосклонного внимания. Надо будет постараться, чтобы это прекратилось. Первый шаг сделан - мы оказались здесь. Теперь надо сделать второй - превратить себя в важных персон.
Но прямо сейчас мне ужасно хотелось забраться в кровать, укрыться одеялами с головой и спрятаться от мира на ближайшие лет десять. И пусть папаши с их советами катятся куда подальше, мне бы только от Эйбера каким-то образом избавиться...
- А тебе стоило бы прогуляться с отцом, - высказал я предложение.
- Ха! Он бы мне ни за что не позволил. - В его голосе зазвучали обиженные нотки. - Я не такой, как ты.
- Меня он не звал, между прочим.
- И не позвал бы, когда тебе так худо. А вот Локе он бы взял с собой. Тот всегда ходил в любимчиках. Любимый сын. А теперь, само собой, есть ты. Как только тебе станет лучше, ты займешь место Локе.
- Если тебе не по нраву собственное место, сделай что-нибудь, чтобы занять другое.
Он хмыкнул.
- А что ты предлагаешь? Устелить трупами мой путь к вершине семейной иерархии? Добиться того, чтобы остаться единственным наследником по мужской линии, чтобы отец зависел от меня, хочет он того или нет?
- Нет. Но я уверен, есть что-то...
- У-гу. Отец меня недолюбливает. И с этим ничего не поделаешь. - Он усмехнулся. Видимо, я изменился в лице при этих его словах. - Но план у меня есть, и кое-чем я отцу таки помогаю, я лью с утра до ночи горькие слезы, оплакивая свою печальную участь в нашем семействе.
Я испытующе зыркнул на него, но он остался непроницаем. Я сменил тему.
- Значит, спать ты мне вряд ли разрешишь?
- И не надейся. - Он уставился на меня и по-волчьи оскалился. У него опять выросли рожки. - Надо доставлять себе маленькие радости, когда выпадает такой случай. Только попробуй, и я тебе целое озеро на голову опрокину!
- Ты садист!
- Принимаю как комплимент.
Я снова зыркнул на него - уже не так возмущенно.
- Если так, то как насчет полотенца? Сухая одежка тоже не помешала бы.
- Ну... Немного погодя, братишка. Мне приказано не давать тебе спать, и именно этим я намерен заняться. Пока я не хочу создавать тебе излишних удобств.
Мокрый, замерзший, несчастный и окончательно проснувшийся, я доплелся до одного из стульев с драконом на спинке, плюхнулся на него и гневно воззрился на Эйбера. Что ж, хотя бы комната перестала так бесчинствовать, как раньше. Может быть, в идее Эйбера насчет "хаосской болезни" и вправду что-то было. А может быть, ледяная вода выбила из меня худшие проявления дезориентации.
- Я тебя непременно прикончу, даже не сомневайся, - предупредил я. - Не думай, что это тебе даром пройдет.
Он откровенно зловеще хихикнул.
- Для начала тебе придется меня изловить, - заметил он ехидно. - А это у тебя пока вряд ли получится.
Услышав это заявление, я поднялся со стула и шагнул к Эйберу. Комната подпрыгнула и затряслась. Кожа у меня будто загорелась. В ушах снова завыл ветер.