Страница 48 из 51
Вот молодой солдат Фархад набивает косяк и, повернув голову к подходящему Саше, улыбается и отдает ему папиросу. Так они познакомились...
Вот Саша и Фархад танцуют какой-то дикий танец посреди казармы, обняв друг друга за плечи. Это день, когда они узнали о дембеле...
А вот они, обняв друг друга за плечи, идут по части, и солнце уже почти скрывается за гребнем ближайшей вершины. И говорят. О вещах, которые не всегда можно выразить словами.
- Я не знаю, прощаемся вроде, получается? - сказал тогда Саша.
- Да перестань! - уверенно, как всегда, ответил Фархад. - Ты знаешь, один философ сказал: если души не умирают, значит, прощаться - это отрицать разлуку...
А вот они с автоматами уходят в караул по горной тропе. Саша почему-то отстает, не может нагнать друга, а тот постепенно скрывается в утреннем тумане. Не догнать его. Никак не догнать...
"Наш самолет, следующий рейсом Душанбе-Москва через двадцать минут произведет посадку в аэропорту "Домодедово"".
Над Сашей склонилась стюардесса:
- Простите, вам плохо?
- Мне хорошо.
Стюардесса протянула ему поднос с "Взлетными". "Какие "Взлетные", когда уже Москва?" - подумал он, но конфетку взял.
* * *
Встречали его все вместе - Космос, Пчела, Фил.
- Здорово, братья! - как всегда, обнялся со всеми по очереди.
- Здорово! Ну, как погода? - не удержался от любимого вопроса Космос.
- Жарко, - усмехнулся в ответ Саша.
Фил чуть придержал Белого перед выходом из аэропорта:
- Братишка, мы их нашли. - Кто?
- Поехали.
На крышу головной машины нацепили мигалку. До офиса домчались за двадцать минут - с воем и ветерком.
* * *
В маленьком серебристом магнитофоне крутилась пленка. Звучал голос Каверина: "Абсолютно левый азиат. Работает с Белым, но не при делах".
Ему отвечал голос Бека, явно что-то в этот момент жующего: "Ну, тогда сведи его с пацанами". Дальше все только трещало и шипело.
Палец Каверина нажал кнопку "стоп", а глаза его смотрели то на стоявшего рядом Фила, то на Пчелу, устроившегося в глубоком кресле, то на Космоса, постукивавшего пальцами по краю стола. Но все молчали, ожидая, что скажет Белый, который стоял в стороне ото всех, отвернувшись к окну, будто надеялся за ним найти ответы на все мучавшие их вопросы.
Так и не обернувшись, Белый спросил довольно резко и неприязненно:
- А с чего ты нам помочь решил?
Каверин пожал сначала левым, потом правым плечом. Физиономия его выражала полное недоумение и даже обиду:
- Я не знал, что Бек его валить будет... А с вами, - и он вновь обвел взглядом присутствующих, - мне с вами ссориться не хочется.
Саша резко повернулся от окна:
- Ты извини, но мы тебя обыщем. Вдруг ты и нас тоже пишешь, а потом кому-нибудь пленку передашь?
- Это разумно, - согласился Каверин едва ли не с удовольствием.
Во всяком случае, удивления или возмущения он явным образом не демонстрировал.
Фил быстро и профессионально охлопал Каверина по бокам, спине, между ног. И отрицательно покачал головой: весь его "улов" состоял из початой пачки "Мальборо", которую он тут же и отдал хозяину.
- Угощайся, - предложил Каверин.
- Не курю, - ответил ему Фил.
Повисла неловкая пауза, которую разрешил, наконец, Саша Белый:
- Будем считать, что мы друзья.
Рукопожатие было крепким. Но не слишком дружелюбным. Этот Володя показался Саше типом достаточно скользким. Хотя, конечно, об истинных чувствах Каверина Саша и не подозревал. И даже представить себе не мог, что его скромная персона вызывает у этого лысоватого потрепанного господинчика столь сильные эмоции.
XXXVI
К новогодним праздникам Москва была готова, хотя до Нового года оставалась почти неделя. Но так уж повелось, что праздновать начинали с католического Рождества, чтобы потом гулять аж до Старого Нового года. Город сверкал огнями, на улицах было полно народу, хотя было холодно. Очень холодно.
Сашу везли культурно отдыхать: в консерваторию. Они ехали по веселящейся что было сил Тверской.
Порядком подмерзший Дед Мороз отплясывал негритянский танец возле наряженной елки. Впрочем, он и был негром, этот заиндевевший "дед".
- Иси наступаюшьим Новьим Годом! Тики-тики-тики-ту, я из пушки в небо уйду! - что было сил вопил черный Мороз, выдавая замысловатые коленца. Его тяжелая шуба ходила ходуном. Окружавшая его пьяненькая толпа подростков радостно кричала, запивая веселье водкой из пластмассовых стаканчиков.
Из-за пробок приехали впритык. У консерватории было многолюдно и тоже шумно, хотя водку, похоже, не пили.
- Бабуле открой, - попросил Саша Макса, сам помогая выбраться из машины Оле.
Макс, которому Белов наконец-то начал доверять, последнее время совмещал должности его шофера и телохранителя.
- Сколько по времени концерт идет? - нейтрально поинтересовался он у жены.
- Два часа, потерпи, мой сладкий, - засмеялась радостно возбужденная Оля.
- Ах ты, моя маленькая... - он поцеловал ее за ушком. Сладко пахнуло духами.
- Мы опаздываем? - забеспокоилась Елизавета Павловна. Она привыкла приезжать на концерт за полчаса до начала, а не так вот, впопыхах.
- Нет, нет, время еще есть, - успокоила ее Оля. Их места были в директорской ложе. В первом, между прочим, ряду.
Усадив дам, Саша было достал мобильник - музыканты еще настраивали свои инструменты. Оля мягко, но решительно взяла телефон и отключила его.
Наконец начали играть.
- "Щелкунчик", - шепнула мужу Оля. Саша прикрыл глаза. Два часа - это совсем не мало. Музыка приятно убаюкивала. Но Саша не спал. Не имел на то права. Главное сегодня происходило не в этом зале, а в других местах.
* * *
От "Белорусской" по Тверской катил Большой в своем почти новом джипе "чероки". Настроение у него, понятное дело, было выше крыши, как и денег. Мало того, что пацаны помогли тачку у какого-то барыги по дешевке купить, еще и новая работа намечалась на днях - перед самым Новым годом. И это было как раз кстати.
Возле магазина "Подарки" его машину тормознула роскошная девица в шубке едва ли не на голое тело.
Большой, само собой, остановился, приоткрыл дверь: