Страница 14 из 25
-- Ну а еще что? С чем еще приехала? -- прервал неожиданно мысли Юли Кулешов.
-- Еще? -- Юля решила сразу начать с главного. -- Система, отец, по-прежнему нуждается в серьезной доработке.
Кулешов выпустил из рта густое облако дыма.
-- В серьезной? -- переспросил он.
-- Именно так.
-- Чье это мнение?
-- Испытателей.
-- И только?
-- Мое. -- И, видя, что Кулешов оставил ее добавление без всякого внимания, добавила: -- Ачкасова.
-- Он так и сказал?
-- Почти. Сказал, что идем мы правильно. Но ходим пока что где-то около.
Кулешов срезал с сигары пепел о край пепельницы.
-- Все карточки замечаний я привезла с собой. Тебе будет интересно просмотреть их.
-- Очень, -- согласился Кулешов.
-- Они здесь, со мной.
-- Сдай в отдел. Пусть их зарегистрируют и доложат мне. Я не только просмотрю, я их изучу. А недоделки, дочка, найти можно во всем.
-- Ты так спокойно об этом говоришь, будто ждал неудачи! -- .b*`."%--. заметила Юля.
Кулешов покачал головой.
-- Неудачи не может быть, -- проговорил он. -- Могут быть лишь отдельные недоработки. И вот их я не исключал никогда. Электроника - - дело сложное. Проторенных путей в ней нет. Наращивать не с чего. Модернизировать нечего. Каждый узел, каждую деталь приходится создавать заново. Но разве можно при этом все абсолютно предусмотреть? Все предвидеть? Ошибки, недочеты, промахи в нашей работе неизбежны отчасти и потому, что на протяжении целого ряда лет, когда в мире уже существовала атомная бомба и электронно- вычислительные машины, мы упорно в угоду чьему-то непониманию объективных законов технического прогресса, или, я бы сказал, попросту невежеству, повторяю, упорно продолжали щелкать на счетах. Ты знаешь, о чем я говорю. И знаешь, что теперь мы предпринимаем гигантские усилия, чтобы наверстать упущенное. Но пока мы его наверстываем, ошибки, к сожалению, еще будут совершаться там, где по времени их уже и не должно быть. Вот что я имел в виду, дочка, когда говорил, что не исключал недоработок в нашей системе. Посмотрим, что они собой представляют. Давай контрольные замеры.
-- Я не привезла замеров, отец:
-- Не понимаю, -- поднял глаза на Юлю Кулешов.
-- Во время испытаний был сломан прибор и уничтожена лента с записью. Мне удалось привезти лишь записи командира роты.
Кулешов медленно поднялся из-за стола и так же медленно подошел к Юле. Теперь он уже совсем не был похож на воробья. Лицо его, казалось, окаменело. Юля рассказала ему все, что произошло на танкодроме. Кулешов слушал молча. Но когда Юля снова упомянула о записях Кольцова, Александр Петрович взорвался.
-- Нюни вы там распустили, милая! -- расхаживая по кабинету, сердито крикнул он. -- При чем тут его записи? Кому они нужны? Что он, этот твой капитан, понимает?
-- Он в прямом смысле побывал с нашим прибором в огне, -- попыталась заступиться за Кольцова Юля.
Но Кулешов и слышать ничего не хотел.
-- А кто просил его туда лезть? -- гремел его бас.
Юля промолчала.
-- А завтра он в воду сорвется. Скажет, что и под водой "Сова" ничего не видит. А ты все будешь слушать? Да где это видано: три года ученый коллектив бьется над важнейшей научной проблемой, воплощает ее в конце концов в жизнь, а командир роты одним махом, видите ли, решает, что это никуда не годиться! Да ты бы лучше спросила его: а вы, любезный товарищ капитан, все ручки у прибора как надо крутите, разобрались вы в нем?
-- Ну, это ты напрасно. Он образованный человек. И замечания его очень серьезны, -- решительно заговорила Юля.
-- Да с простой газовой зажигалкой еще полмира обращаться не научились. А ты хочешь, чтобы за день, за два вошли в контакт со сложнейшим прибором. Навыки для этого нужны. На-вы-ки! А их вырабатывать надо.
-- Он представил обоснования, -- упрямо возразила Юля.
-- А я их в вычислительную машину не заложу, -- категорически отрезал Кулешов. -- Мне лента нужна. Показатели. Цифры. За-ме-ры! Да ты просто не имела права уезжать оттуда без контрольных показаний! Черт с ним, с прибором! Мы через два дня выслали бы тебе новый измеритель.
-- Не я принимала решение. Бочкарев дал такую команду, -- объяснила Юля.
-- Тоже блеснул сообразительностью! Надо было сюда позвонить, а тебе дать другую работу. Что за нужда раскатывать взад-вперед? Ведь не за свой счет, -- не мог успокоиться Кулешов. -- Ну как, на основании каких данных прикажешь мне вести дальнейшую доработку? Что необходимо менять в схеме? Какие усиливать узлы? Одним словом, голубушка, собирайся-ка снова в командировку! Как новый измеритель подготовят, так и отправляйся. И сиди там до тех пор, пока все не "koa-(hl до конца. Представляю, как всему этому обрадуется Игорь:
Глава 7
Вечером Александр Петрович повез Юлю к себе, в высотный дом на Котельнической набережной. Кулешовы занимали просторную трехкомнатную квартиру. До замужества Юля тоже жила здесь. Потом переселилась на Ленинский проспект. Но квартиру на Котельнической продолжала считать своей родной и любила ее. Там, где теперь в квартире размещался кабинет отца, когда-то была ее комната, очень светлая, солнечная, с балконом и чудесным видом на город. Когда Юля приезжала к родителям, она непременно выходила на балкон и подолгу смотрела на снующие внизу машины, на блестящую ленту Москвы-реки, на маленьких пешеходов.
Тяжелую дубовую дверь квартиры Александр Петрович открыл своим ключом. Но уже в передней их встретила мать Юли, Маргарита Андреевна, женщина еще не старая, одетая всегда подчеркнуто аккуратно, с большим вкусом. Когда-то Маргарита Андреевна была очень привлекательна, а по мнению некоторых, даже красива. Ее большие глаза, унаследованные Юлей, и теперь еще излучали тепло. Она была стройна, хотя уже и потеряла былую легкость движений. Дочь Маргарита Андреевна любила самозабвенно и всегда была рада ее появлению в своем доме. И сейчас встретила Юлю так, будто она вернулась по меньшей мере из кругосветного путешествия и отсутствовала бог знает как долго.
-- Наконец-то! Наконец-то! -- облегченно вздохнула Маргарита Андреевна, целуя дочь, и тотчас же обратилась к мужу: -- Честное слово, Александр, я ничего не понимаю! Неужели у тебя больше некого посылать в командировки?