Страница 66 из 120
Отец долго присматривался к ней, прежде чем ответить.
- Ты здесь два дня. Я дал тебе ключи. Теперь ты хочешь получить двух моих слуг, чтобы заново устроить сад.
- Я привезла двоих с собой. И я сама могу работать, - возразила она. Его ворчливый тон ничуть ее не обеспокоил. Она подошла к нему вплотную и остановилась перед ним:
- Вы будете довольны результатами, вот увидите.
- Очень может быть, - согласился он.
И ушел.
Розалинда смотрела ему вслед, и сердце у нее полнилось любовью и печалью. Конечно же, она имела в виду нечто несравненно большее, чем возрожденный сад. Но ей и в голову не пришло усомниться, что и отец это понимал.
***
Вечером, после того как закончился угнетающе-тяжелый ужин, состоявший из мяса жилистого кабана, пересоленной рыбы и овсяной каши, Розалинда еще долго обдумывала дальнейшие планы. В уединении своей комнаты, при свете единственной мерцающей свечи, она задумчиво расчесывала волосы и размышляла, как действовать дальше. Пусть Клив начнет работать в саду вместе с кем-нибудь, кого она утром сможет послать ему в помощь. Сейчас весна, и потому нельзя упускать время. Седрику надо отдать строжайшие распоряжения касательно кухни, пивного погреба и кладовых: там нужно навести чистоту, а затем устроить все более удобно. Бельевыми хранилищами и лекарской кладовой она займется сама.
А в парадной зале... она заставит невоспитанных мальчишек собрать с пола и выкинуть всю старую тростниковую труху, отскоблить каменные полы песком и золой, помыть их, а потом присыпать свеженарезанным тростником. А когда они с этим управятся, она пошлет их чистить факельные подставки и канделябры.
Конечно, придется самой проверять, как идут все эти работы.
Кто, кроме нее, сумеет проследить, чтобы каждое дело было исполнено на совесть? Если она станет трудиться с утра до ночи, то добьется своего! Позднее она позаботится о том, чтобы не дремали пряхи и швеи, чтобы во всех комнатах было чисто и чтобы везде хватало свечей... Но сейчас нужно ограничиться самым необходимым.
Едва занялось утро, она разбудила Седрика, который спал сладким сном у себя в комнате, неподалеку от спальни лорда. Розалинда была уже одета в простое серое платье; волосы она упрятала под льняной платок. Ключи весело позвякивали у нее на поясе.
- Доброе утро, Седрик. Надеюсь, ты хорошо выспался, потому что сегодня мы приступаем к долгам трудам.
- Ми... миледи? - засуетился он, еще не вполне придя в себя спросонья.
- Пожалуйста, собери побольше слуг в парадной зале. Пять-шесть этих неповоротливых мальчишек и двух женщин. Прикажи повару, чтобы прислал хотя бы двух своих помощников. Они ему не понадобятся, потому что мы будем питаться вяленой рыбой, хлебом и сыром, пока работа не будет выполнена до конца. Да, и еще мне нужен Клив и... кто-нибудь еще, кого ты сможешь найти. - Она одарила его довольной улыбкой. - И поторопись, Седрик. Пока мы с тобой беседуем, время утекает безвозвратно.
Некоторое время он стоял уставившись на нее, словно не совсем понял сказанное. Потом кивнул и чуть заметно улыбнулся:
- Слушаюсь, миледи. Я сейчас же этим займусь. - Он взял сапоги и начал натягивать их на ноги; его улыбка стала еще шире. - Как видно, скоро в замке начнутся кой-какие перемены.
- Очень на это надеюсь, - отликнулась она. Другие оказались куда менее сговорчивыми, чем Седрик, но Розалинду это не обескуражило. Старые привычки трудно ломать, но она твердо вознамерилась искоренить безобразные порядки и нравы, которые царили среди слуг в Стенвуде, - искоренить раз и навсегда. Служанок она послала чистить кухню - снизу доверху, от пола до потолка - и все, что находится в ней. Два помощника повара были отправлены освобождать кладовые. Особенного страху нагнала она на пятерых неуклюжих мальцов, которых грозно предупредила:
- На полу не должно остаться ни единой крошки, ни одной кости, ни одной капли застывшего жира. Делайте что хотите - скребите, обметайте, протирайте, смывайте, но пол должен быть чистым!
Покидая парадную залу, она не пожелала обратить внимание на их недовольный ропот. Скоро они будут знать свое место, обещала она себе, и накрепко усвоят, что приказания леди столь же непререкаемы, как и приказания лорда.
Но самые громкие протесты ей пришлось выслушать от Клива.
- Сад?.. Вот это и есть сад? - переспросил он недоверчиво, увидев дикие заросли на месте сада целебных трав.
Он проводил взглядом одну из собак, которая сначала облаяла их, а затем скрылась в высокой траве. С самым несчастным видом паж повернулся к хозяйке:
- Лучше оставить эту чащу собакам, а сад разбить где-нибудь в другом месте, леди Розалинда.
- Я так не считаю, - твердо возразила она. - Прежде всего отыщи под травой старые каменные дорожки и постарайся их расчистить. Потом мы разберемся, какие кусты убрать, а какие оставить.
- С этим и за год не управиться! - воскликнул он, поняв, что она не отступится от своего замысла.
- У тебя в распоряжении две недели. - При виде его ошеломленного лица она немного смягчилась:
- Седрик пришлет кого-нибудь тебе в помощь.
- Пусть пришлет того, у кого силы, как у быка, - пробурчал Клив, присматриваясь к многочисленным крепким деревцам, которые без приглашения пустили здесь корни.
При этом ворчливом пожелании Клива перед глазами Розалинды немедленно возник образ Черного Меча - вот уж кто и впрямь силен как бык. Но она тут же отогнала это видение и сосредоточилась на своих злободневных делах. Когда она оставила Клива, он задумчиво почесывал голову и что-то бормотал себе под нос.
Розалинде стоило большого труда держаться подальше от немногочисленной артели ее работников в течение всего утра. Следовало приучить их к мысли, что и без ее постоянного присмотра они должны трудиться, как приказано: она сумеет с них спросить. До самого обеда она разбиралась с содержимым лекарской кладовой и наводила там чистоту. Трапеза проходила в необычном молчании, а лица работников, принимавших в ней участие, были довольно унылыми и грязными. Отец с любопытством покосился на Розалинду, когда ему подали незамысловатую еду. Однако он не стал возражать против такого нововведения и только приналег на скромные яства с видом полнейшего удовлетворения, чем снискал самую горячую благодарность Розалинды. Ведь если он столь явно поддержал ее непопулярные методы, никто не посмеет на них жаловаться.