Страница 11 из 104
- Это когда на Шароглазке песок нашли.
- На кразелите фартить стало.
- Зюзевский этта. Около Бревера нашел .
Удачливая добыча была редкостью. На вопрос: "Как блестит?" - одни начинали уныло рассказывать, что уже не первый раз докапываются до той земли, где прежде люди жили, а все не фартит, другие жаловались на заводское начальство, которое захватило площадь, как только началась удача. Последнее было делом самым обыкновенным. Заводское начальство, видимо, следило за старателями, и чуть только им удастся найти россыпное золото в значительном количестве, сейчас же окажется, что кругом назначена разработка от заводов. Это для старателя значило:
"Иди ищи в другом месте, а здесь уж мы возьмем сами".
Такая политика заводоуправления заставляла старателей "сторожиться" и "не оказывать богатства". Иногда попавшие на богатую россыпь специально начинали вести разработку в разных местах, чтобы сбить с толку заводоуправление. Сделать это можно было только при сравнительно большой компании. Но уж, видно, таково свойство золота, что около него всегда люди дерутся. Так было и с этими старательскими компаниями. Начинались перекоры, взаимное недоверие, и в результате выплывало место "хорошей жилы".
Положение рабочих на казенных (заводских) приисках отличалось от положения фабричных мастеровых только тем, что было гораздо хуже: помимо скудного заработка, тяжелой работы и обжуливания со стороны начальства, им приходилось ночевать в плохо приспособленных для жилья бараках и жить в отрыве от семьи.
Иногда, впрочем, удавалось "замыть золотничок", о чем обыкновенно узнавалось в ближайший праздник в одном из заводских кабаков.
( Был такой жуликоватый барон - Бреверн, ухитрившийся заложить и продать свои прииски вблизи деревни Косой Брод чуть не в десять рук сразу. Землю между тем кособродчане считали своей и вели судебное дело с этим титулованным мошенником. (Прим. автора.))
Работа старателя, несмотря на неопределенность заработка, была все же много интереснее и тянула рабочих с заводских приисков.
Многие работали на заводских только для того, чтобы "сколотить копейку на свою работу". Иной целый год "хлещется в забое", скверно питается и даже удерживается от водки, и все для того, чтобы летом "порыться на чусовских покосах".
- Вон на Шароглазке, сказывают, нашли богатимое золото под первым пластом.
- Ну, а под Косым-то Бродом, помнишь?
Вспоминались несколько счастливых мест, которые всегда держались в памяти старателей.
И как будто нарочно для того, чтобы не прекращалась золотая лихорадка, обыкновенно кто-нибудь находил золото в самом неожиданном месте. Не только старатели, но и многие рабочие с казенных приисков бросались тогда на поиски золота в местах, близких к "счастливой жиле".
Даже фабричные рабочие и заводские служащие втягивались в эту погоню за золотом.
В Полевском заводе, например, некоторые рабочие и мелкие служащие, если лично не участвовали в старательских работах, то вносили свою долю деньгами в компания старателей. Из-за этих компанейских взносов некоторым приходилось совсем туго. Жили впроголодь, а все-таки не хотели отказаться от мысли: "Только бы фартнуло - не слуга я больше Сысертским заводам".
СПИЧЕЧНИКИ И КУСТАРИ
Вблизи Сьгсерти был небольшой спичечный завод, принадлежавший Белоносовой, или, как звали ее, Белоносихе. Завод что называется, -стреньбрень, а дела вел большие. Вырабатываемая здесь спичка-серянка шла главным образом в Сибирь.
Соседство спичечного завода сказывалось на каждом шагу. Чуть не во всех заводских сторожках строгали спичечную соломку, и во многих семьях, особенно в "Рыму" и в заречной части, с утра до вечера вертели из толстой грязнорозовой бумаги круглые пакетики для спичек, наляпывая на них в места соединений особый состав для зажигания. Накладывался он, впрочем, так экономно, что им нельзя было пользоваться. Спички зажигали о стену, об одежду, о сапог.
Эти работы на дому оплачивались так низко, что за них брались только при крайней нужде.
На самом заводе занимались резкой соломки, изготовлением головки, сушкой и укупоркой.
Головки готовились примитивным способом. В плоские четыреугольные сосуды наливался тонким слоем раствор фосфора, и "макальщики", сунув в этот раствор приготовленную соломку, несли пучки в сушило.
Главный состав рабочих в макальном и сушильном были женщины и дети. Работа считалась такой "легкой", что на нее принимали иногда детей школьного возраста. Однако эта "легкая" работа чрезвычайно разрушительно действовала на организм. Дети, проработав в макальщиках с год, начинали терять зубы. Для тех же рабочих, которым приходилось возиться с составлением и наливанием раствора, дело на этом не кончалось. Разрушались не только зубы, но и челюсти, которые приходилось удалять путем операции.
Изуродованные на спичечном заводе люди казались прямо страшными. В двадцать пять - тридцать лет они были уже стариками, с глубоко провалившимися ртами, неясным шамканьем вместо речи.
Вид инвалидов Белоносовского завода, однако, не удерживал от поступления туда все новых и новых обреченных. Хозяйка, румяная, зазвонная баба Настасья, могла быть спокойна за свои барыши. Неудачники фабрики, дети и женщины валом валили в это опасное место, хотя все знали, как дорого обходятся белоносихины заработки.
Отношение фабричных к "спичечным" было дружелюбное. Им сочувствовали, как находившимся в самом тяжелом положении.
"Работа у них хуже "огневой". Без нужды не пойдешь. Гнилая работа".
В заводских селениях было немало и кустарей. Больше было развито кузнечное производство. Готовили главным образом подкову. Не редкостью были и слесарно-токарные мастерские по железу и меди.
Кузнецы в большинстве работали мелкими группами - своей семьей.
Совсем иное представляли содержатели мастерских.
Выделывалась в этих мастерских разная мелочь вроде подсвечников, металлических частей письменных приборов, сахароколок. Эти изделия кустарных мастерских могли конкурировать на рынке с такими же изделиями больших фабрик только при условии крайне дешевой оплаты труда. И содержатели мастерских действительно не стеснялись. Пользовались они главным образом трудом "заводских стариков" и тех подростков, которые не попали на фабрику. Те и другие находились в таком положении, что вынуждены были работать за бесценок.