Страница 14 из 35
Путники расселись вокруг стола тем более охотно, что все очень проголодались, а на тарелках как раз появились целые груды вкусной еды. У каждого прибора стояла тарелочка, на которой лежал один-единственный плод дама, источавший такой соблазнительный волшебный, сладкий аромат, что каждому хотелось туг же съесть его и стать невидимым.
Но Дороти предпочла удовлетворить свой голод другими угощениями, и остальные тоже последовали ее примеру, изо всех сил борясь с искушением.
- Почему вы не едите плод дама? - спросил женский голос.
- Мы не хотим становиться невидимыми, - ответила девочка.
- Но тогда медведи увидят вас и съедят, - сказал детский голос. - Мы, жители Долины Во, предпочитаем быть невидимками. Обнимать и целовать друг друга мы можем и так, зато медведей зачем бояться.
- И с одеждой возни меньше, - заметил мужчина.
- И мама никогда не угадает, грязное у меня лицо или нет! - добавил второй детский голосок.
- Потому я и посылаю тебя умываться всякий раз, как вспомню об этом, - пояснила мать. - На всякий случай считаю, что грязное.
Дороти засмеялась и вытянула вперед обе руки.
- Подойдите-ка сюда, пожалуйста, - ты и твоя сестричка, - попросила она. - Можно, я до вас дотронусь?
Дети охотно подошли ближе, и Дороти провела руками по их лицам и одежде. Перед ней стояла девочка примерно ее возраста и мальчик немного помладше. У девочки волосы были пушистые и мягкие, а кожа гладкая, как шелк. Дороти легонько коснулась ее носика, ушей и губ, которые, похоже, были очень изящны.
- Ты, наверное, очень красива, жаль, что невидима, - сказала она.
Девочка рассмеялась, а ее мать добавила:
- Мы здесь, в Долине Во, не тщеславны и в своих ближних ценим не красоту, а доброту и вежливость. А красотой природы, цветов и деревьев, зеленых полей и голубого неба любоваться может всякий.
- А у вас водятся птицы и рыбы? - поинтересовался Зеб.
- Здешние птицы невидимы, ведь они, как и мы, любят плоды дама, зато пением их можно наслаждаться свободно. Медведи тоже невидимы, потому что и они лакомятся чудесным плодом. Зато рыб, плавающих в ручьях, не увидит только слепой, и мы часто ловим их себе в пищу.
- Вашему счастью, невидимки, можно только позавидовать, - вздохнул Оз. - Но мы, хоть и попали в вашу долину, предпочли бы все же остаться видимыми.
Тут в комнату вошел Эврика, который до сих пор бродил вместе с Джимом вокруг дома, и при виде накрытого стола вскричал:
- Ты должна сейчас же покормить меня, Дороти, я умираю от голода!
Дети-невидимки испугались было маленького зверька, напомнившего им о медведях, но Дороти их успокоила, объяснив, что Эврика - ее любимец, который не мог бы причинить им вреда, даже если бы захотел. Поскольку все прочие к этому времени уже встали из-за стола, котенок вскочил на стул и передними лапками влез на скатерть, прикидывая, чего бы ему поесть. Каково же было его изумление, когда невидимая рука схватила его за шкирку и подняла в воздух. Эврика в ужасе попытался пустить в ход когти и зубы, но в следующую же секунду плюхнулся на пол.
- Что тут происходит, Дороти? - завопил он.
- Видишь ли, милый, - отвечала девочка, - в этом доме есть хозяева, пусть и невидимые. И тебе следовало бы быть повежливее, Эврика, не то приключится что-нибудь похуже.
Она поставила миску с угощением для котенка на пол, и тот жадно принялся за еду.
Очистив и облизав миску, он попросил:
- Дай-ка мне еще вон тот ароматный плод со стола.
- Это плод дама, - объяснила Дороти, - и я запрещаю тебе его пробовать, Эврика, не то ты станешь невидимым и потеряешься.
Котенок облизнулся, глядя на запретный плод.
- А разве больно стать невидимым?
- Не знаю, - ответила Дороти, - но мне будет очень больно тебя потерять.
- Так и быть, я к нему не притронусь, - решил котенок, - но ты лучше спрячь его с глаз долой, а то уж очень он соблазнительно пахнет.
- Не знаете ли вы, сэр или мадам, - начал Волшебник, обращаясь в воздух, ибо не мог знать наверное, где находятся невидимые хозяева, - какой-нибудь путь из вашей чудной долины обратно на поверхность Земли?
- Выйти из долины очень просто, - ответил мужской голос, - но для этого придется пересечь страну гораздо менее приятную, чем наша. Лично мне не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь выбирался на поверхность Земли. Боюсь, даже если вам удастся это сделать, вы на ней не удержитесь.
- О, не беспокойтесь, - сказала Дороти, - мы как раз оттуда родом, и те места нам хорошо знакомы.
- Долина Во, что и говорить, очаровательное местечко, - продолжал Волшебник, - но мы все равно хотим домой, и никакая опасность нас не остановит.
- В таком случае, - стал объяснять человек, - вам надо пересечь долину и подняться вверх по спиральной лестнице, той, что внутри Пирамидальной Горы. Перевалив через гору - а она уходит за облака, - вы окажетесь в ужасной Стране Ничевогов, населенной Гаргойлями.
- А кто такие Гаргойли? - спросил Зеб.
- Увы, не знаю. Наш самый могучий Богатырь вскарабкался однажды по спиральной лестнице и бился с Гаргойлями девять дней и девять ночей. В конце концов он еле унес от них ноги. Он был настолько потрясен, что не мог даже двух слов сказать об этих ужасных существах, а вскоре его поймал и съел медведь.
Путешественников этот мрачный рассказ мало порадовал, и тем не менее Дороти сказала со вздохом:
- Если домой нельзя попасть иначе, как познакомившись с Гаргойлями, что ж, придется с ними знакомиться. Уж наверное они не страшнее Злой Волшебницы Запада или Короля Гномов.
- Но тогда тебе помогли победить врагов славные помощники - Страшила и Железный Дровосек, - напомнил ей Волшебник. - В нашей компании, моя милая, нет ни одного воина.
- Думаю, Зеб, если захочет, может здорово драться. Не так ли, Зеб? обратилась к нему Дороти.
- Пожалуй, если придется, - ответил Зеб с некоторым, правда, сомнением.
- К тому же у нас есть сабля, которая разрубила пополам овощного Колдуна, - сказала девочка.
- В моем чемоданчике найдется и еще кое-что полезное в бою, - кивнул Оз.
- Больше всего Гаргойли боятся шума, - сообщил голос невидимого хозяина. - Богатырь, бывало, рассказывал мне, что стоило ему издать боевой клич, как эти существа отступали, трясясь от страха, и больше уже в драку не лезли. Но их там великое множество. Даже у Богатыря не хватало духу кричать все время, потому что ведь надо было еще и драться.