Дикое племя

— Тогда они сами должны решать, бежать им или нет. Они все знают про него. Если они захотят бежать сейчас, пусть бегут. Позже, когда в лесу вновь появится черная собака, они могут вернуться.

Если Доро сейчас убьет ее, он будет не в состоянии использовать ее способности к лечению или к превращениям. Она уяснила это еще в Витли. Когда много лет назад он завладел телом Томаса, он не смог воспользоваться способностями Томаса к чтению чужих мыслей. Она ни разу не имела подтверждений тому, что он мог использовать какие-либо сверхъестественные способности людей, чьи тела он забирал.

Старая женщина взяла Энинву за плечи и обняла.

— Так что же ты будешь делать? — спросила она.

— Не знаю.

— Я никогда не видела его, но я его ненавижу.

— Иди, — сказала ей Энинву.

Луиза торопливо пошла прямо по траве. Она была очень подвижная для своего возраста. Подобно детям Энинву, она на долгие годы сохранила здоровье. Холера, малярия, желтая лихорадка, тиф и другие страшные болезни миновали эти места и почти не затронули людей Энинву. Если болезнь и прихватывала кого-то из них, они все равно выживали и быстро поправлялись. Если же они причиняли вред сами себе, то здесь наготове всегда была Энинву, чтобы о них позаботиться.

Как только Луиза скрылась за деревьями, из дома вышел Доро.

— Я ведь мог бы пойти прямо за ней, — сказал он. — Я знаю, ты послала ее, чтобы предупредить своих людей, работающих в полях.

Энинву с разгневанным лицом повернулась к нему. — Ты в несколько раз старше меня. Должно быть, ты имеешь какой-то врожденный порок, который мешает тебе набраться мудрости, обычно приходящей с годами.

— Может быть, ты милостиво снизойдешь до того, чтобы объяснить, какую мудрость приобрела ты сама? — Наконец-то в его голосе послышался надлом. Она начала раздражать его, и фаза обольщения закончилась. Это хорошо. Как глупо было с его стороны предположить, что она может вновь поддаться соблазну. Однако можно попробовать направить соблазн в его же сторону.

— Ты ведь рад вновь увидеть меня? — сказала она. — Я думаю, ты был очень удивлен, когда понял, насколько ты рад этой встрече.

— Что ты хочешь этим сказать, Энинву?

Она пожала плечами.

— Исаак был прав.

Наступило молчание. Она знала, что Исаак несколько раз говорил с ним об этом. Исаак очень сильно хотел, чтобы они были вместе, два самых дорогих для него человека. Имело ли это вообще хоть какое-то значение для Доро? Этого не было заметно столетье назад, но сейчас… Казалось, Доро был рад увидеть ее. Он был восхищен тем фактом, что она почти не изменилась, как будто только сейчас и начал осознавать, что она не подвержена старению. Словно до сих пор ее бессмертие было для него как бы нереальным, и он воспринимал его лишь абстрактно.

— Доро, ведь я буду продолжать жить, если только ты меня не убьешь. У меня нет других причин умереть.

— Не кажется ли тебе, что ты можешь заняться работой, на которую я потратил тысячелетия?

— Неужели ты думаешь, что я этого хочу? — возразила она. — Ведь я говорила тебе правду. Эти люди нужны мне, а я нужна им. Я никогда не стану создавать поселения, подобные твоим. Да и зачем мне это? Я не нуждаюсь всякий раз в новом теле, в отличие от тебя. Все, что мне нужно, так это находиться в окружении близких мне людей. Рядом со мной должна быть или моя семья, или люди, которых я воспринимаю как свою семью. Для тебя, как мне кажется, большинство моих людей не будут представлять интерес даже в качестве производителей.

— Лет сорок назад вот эта старуха, возможно, меня бы заинтересовала.

— Но разве я должна устраивать здесь конкурс, чтобы предоставить ей дом?

— У тебя есть другие. Твоя служанка…

— Это моя дочь!

— Я так и подумал.

— Она не замужем. Приведи ей мужчину. Если он понравится ей, пусть выходит за него замуж и приносит тебе детей, которые могут тебя заинтересовать. Но ей нужен только один муж, Доро. Так же как и моему сыну нужна только одна жена.

— Уж не твой ли жизненный опыт подсказал им это? Или я должен поверить, что ты спишь одна-одинешенька, поскольку все твои мужья умирают?

— Если мои дети обнаружат в себе признаки бессмертия, подобного моему, пусть поступают как им нравится.

— Думаю, что в любом случае они так и сделают.

— Но без твоей помощи, Доро. Без твоего вмешательства, которое сделает из них животных. Во что может превратиться мой сын, попади он в твои руки? В очередного Томаса? Ты готов создать в разных местах десятки колоний, но ты не желаешь принять участие в жизни ни одной из них. Я же остаюсь здесь, присматривая за своей семьей, и предлагаю твоим детям жениться на моих. И если потомки от этих браков будут с нужными аномалиями, я сама буду их воспитывать. Я буду о них заботиться. Им нет нужды жить в одиночку в лесах и сжигать себя алкоголем, превращая свое тело в живой труп.

К ее удивлению, он обнял ее так же сильно, как только что сделала это Луиза, и рассмеялся. Затем взял ее за руку и повел к баракам. Улыбка не сходила с его лица. Было заметно, что он успокоился, хотя и вел себя немного резко, когда открывал дверь в здание, отводившееся для рабов. Он внимательно осмотрел прочно отстроенное жилье. Там была большая печь из кирпича, в самом центре которой над почти потухшими углями стоял свежеиспеченный хлеб — видимо, испеченный к ужину. В углу стояла большая кровать, а рядом с ней — маленькая кровать-качалка. Интерьер дополняли стол и четыре стула, скорее всего кустарной работы, но сделанные очень добротно. Была там и колыбель, такой же кустарной работы. Был ящик для дров и емкость для воды с черпаком из тыквы. С потолка свешивались пучки сухих лечебных трав, а вокруг очага была расставлена многочисленная утварь и посуда. В общем, простое, но очень удобное жилье.

— Этого достаточно? — спросила Энинву.

— У меня есть несколько человек, белых и черных, которые и не мечтали жить так хорошо.

— У меня таких нет.

Он схватил ее за руку и попытался затащить на кровать, но она вырвалась.

— Ведь это все-таки чье-то жилье, — сказала она. — Мы можем вернуться в дом, если ты хочешь.

— Нет. Возможно, позже. — Он обнял ее. — И ты должна вновь накормить меня и подыскать подходящую глинобитную лежанку, на которую мы ляжем.

«И услышать вновь, как ты угрожаешь моим детям », подумала она.

Как будто в ответ на ее мысли он сказал:

— Нужно рассказать тебе, почему я смеялся. Это совсем не потому, что твое предложение не порадовало меня, Энинву. Оно порадовало. Но ты даже не можешь вообразить, с какими существами ты согласилась иметь дело.

Разве она еще чего-то не знает? Или она мало повидала их в Витли?

— Я собираюсь привести к тебе твоих собственных потомков, — сказал Доро. — Я думаю, они очень тебя удивят. С того времени, как погибла Нвеке, я проделал над ними большую работу. Я думаю, что ты недолго будешь с большой охотой заботиться о них или об их детях.

— Почему? Какие новые отклонения могли у них появиться?

— Возможно, никаких. Возможно даже, что твое влияние — единственное, в чем они нуждаются. С другой стороны, они могут разрушить изнутри ту семью, которую ты для себя создала. Ты все еще хочешь их получить?

— Доро, как я могу знать все заранее? Ведь ты мне так ничего и не рассказал.

Ее волосы были распущены и коротко подстрижены на тот самый манер, как когда-то делал он сам. Сейчас он пригладил их двумя руками, прижимая к голове. — Женщина-Солнце, или ты примешь моих людей именно так, как ты и сказала, или ты пойдешь вместе со мной, вступая в связь с мужчинами, когда и где я тебе прикажу, или же ты отдашь мне своих детей. Так или иначе, ты все равно будешь мне служить. Каков же твой выбор?

«Да », — с горечью подумала она. «Вот теперь начались угрозы ».

— Приведи мне моих внуков, — ответила Энинву. — Если они даже никогда не видели меня, они меня вспомнят. Их тело будет помнить меня, вплоть до самых мельчайших частиц. Ты даже не представляешь, насколько хорошо человеческое тело помнит своих предков.