Страница 125 из 155
То блеснет и тут же погаснет короткая вспышка какого-нибудь нового президентского указа, призванного "залепить" мелкую или большую, старую или новую пробоину в борту военного корабля.
То вдруг пойдут гулять по Минобороны и Генштабу ксерокопии каких-то новых реформаторских бумаг, изготовленных то в Совете обороны, то в Совете безопасности.
То нежданно-негаданно объявят в МО, что уже принята новая военная доктрина, а когда она дойдет до Арбата, то станет ясно, что доктрины как таковой вовсе и нет - есть всего лишь Основные положения военной доктрины, многие дефиниции которой в пух и прах разобьет любой старший офицер Генштаба.
Такая бестолковщина возмущает. И невозможно понять, почему документы, играющие стратегическую роль в военной политике России, не проходят экспертизу здесь, в Генштабе.
- Когда отцы таких бумаг не уверены в своей правоте, они стараются рожать их без дискуссий, - говорил мне генерал-майор Валерий Чирвин, заместитель начальника Центра военно-стратегических исследований Генштаба.
Начиная с лета 1994 года из президентских и правительственных структур все чаще стали просачиваться на Арбат сведения, что там в обстановке конфиденциальности стала разрабатываться новая концепция военной реформы, предполагающая глубокие структурные перемены в Вооруженных силах.
Позже стало известно, что такую концепцию разрабатывает назначенная Ельциным комиссия, в которую входили его помощник по национальной безопасности Юрий Батурин, премьер правительства, его советник по военным вопросам генерал Валерий Миронов, секретарь СБ Олег Лобов, министры обороны, иностранных дел, глава Погранслужбы Андрей Николаев и другие, всего человек 20.
Долгое время эта комиссия никаких признаков конкретной деятельности не выказывала. Вот что говорил об этом бывший председатель Комитета Государственной думы по обороне Сергей Юшенков:
- Нам о ней ничего не известно. Я даже не могу сказать, из кого она состоит, каковы ее права и вообще есть ли она в природе. Мы посылали президенту свои предложения и даже приняли постановление Госдумы о том, что эта комиссия должна быть Государственной и включать в свой состав представителей Федерального собрания. Эти рекомендации остались без ответа. Еще в июле прошлого года (1994. - В.Б.), когда я приходил к президенту, мы с ним эту идею обсуждали довольно подробно. Борис Николаевич согласился, что нужно создать такую комиссию, и поручил это дело Батурину. Но вот почти год прошел, а о комиссии ничего не слышно.
Уже два года прошло, а "о комиссии ничего не слышно".
Наиболее эффективно в России во все времена работала лишь одна комиссия похоронная.
Когда Ельцин обнародовал блок военных вопросов в своем Послании Федеральному собранию в 1995 году, он, по сути, ничего нового не сказал. Но президентская пресса вдохновенно трубила: "Ельцин наметил новые контуры реформы. Он выделил три приоритетных задачи: реорганизация Вооруженных сил на основе новой системы укомплектования армии и ее финансирования, введение новой системы централизованного управления ВС и уточнение военной доктрины".
Тогда я подумал: "Есть такой вид политического трепа, который очень похож на воровскую "куклу". Сверху купюры настоящие, а возьмешься пересчитывать пустая бумага".
Когда офицер вместе с семьей живет на консервах, когда он отвык от стрельб и вместо солдата сам становится открывать ржавые ворота контрольно-пропускного пункта части, ему глубоко наплевать на любые приоритеты военной реформы. Ему нужны нормальная жизнь и служба. Когда же ему четыре года подряд компостируют мозги первой, второй, третьей ...надцатой концепцией и очередной пайкой ничего не значащих для него президентских приоритетов, этот офицер звереет.
Офицерам на Камчатке и на Арбате одинаково тошно от мышиной реформаторской возни в Кремле.
"Интерфакс": "Помощник президента по национальной безопасности Ю. Батурин в своем интервью добавил и четвертый приоритет - военно-промышленный..."
Если армии не хватает денег на элементарное существование, то откуда они возьмутся на дорогостоящие структурные перемены, на оружие, на солдат-контрактников? Еще не были до конца проработаны Основные положения военной докрины, введенные в действие в 1993 году, а Батурин уже призывал их пересматривать, создавать новую доктрину и вновь определяться, "кто союзник, а кто враг". А ведь и зеленый лейтенант знает, что военная докрина - это военная конституция. Конституцию через день не меняют.
Весной 1996 года все понимали, что накануне президентских выборов Ельцину не до военной реформы - она требовала колоссальных финансовых затрат и непопулярных мер. Идти на это было невыигрышно. И потому президент, как когда-то Сен-Симон и Фурье, лишь рисовал военным будущий "город Солнца". Он рассказывал армии, например, какой она будет после его ухода. Более того, накануне президентских выборов издал указ о переходе армии с 2000 года на полностью профессиональную основу. Нереальность этого указа была очевидна: его реализация опять-таки требовала колоссальных средств, которых у государства не было и нет.
ФАНТАЗЕРЫ И РЕАЛИСТЫ
В своих многочисленных попытках реформировать армию Кремль был очень похож на человека, который хочет объездить строптивую лошадь, но не знает, с какой стороны на нее надо садиться.
Историк, изучающий жизнь Российской армии в 1992-1999 годах, с удивлением обнаружит, что у нас чуть ли не ежегодно принималась новая концепция военной реформы. А утверждение новой концепции становится инструментом дальнейшего разрушения того, что еще осталось после Советской Армии или недостроено после очередного этапа "реформы".
Политики, стремящиеся спасти режим за счет экономии на армии, говорят генералам:
- Вам не средств не хватает, а ума.
Министерские аналитики из управления военного строительства и реформ исправно пекли новые концепции. При этом принятых в 1992 году "основополагающих документов" уже как бы не существовало.
МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ РФ
Документ