Феникс

— Ну? — сказал я.

— Камень не оказывает влияния на волшебство.

— Хорошо. Но тогда…

Она подняла руку:

— А теперь, если не возражаешь, покрути Разрушитель Чар.

— Что? Ладно.

Я взял цепь в левую руку, пытаясь понять, что задумала Сетра. Цепь была живой, как любое оружие Морганти, но иной. Я сделал то, о чем просила Сетра. Когда цепь раскрутилась, она снова сделала свой жест. На сей раз ничего не произошло, я лишь почувствовал легкое покалывание в левой руке.

— Ну? — спросил я. — Мы знаем, что Разрушитель Чар противодействует волшебству. Вот почему я так его назвал.

— Да. Нечто, находящееся на острове, действует аналогично. Тебя ничего не удивляет?

— В каком смысле?

— Я до конца не понимаю, как действует твоя цепь. Ясно одно — она сделана не из золота. Твой Разрушитель Чар выплавлен из золотого Камня Феникса.

— Так вот как вы его называете? — вмешался Айбин, который вел себя так тихо, что я совершенно о нем забыл.

— А как называете его вы? — спросил Маролан.

— В моей стране, — ответил Айбин, — мы называем его булыжник.

— Меня совсем не удивляет, что Разрушитель Чар сделан не из золота, — торопливо заговорил я. — Этот материал значительно прочнее.

— Да. Черный камень блокирует псионическую активность, а золотой делает невозможным применение магии.

Я внимательно посмотрел на Разрушитель Чар:

— Однако внешне материал очень похож на металл, да и на ощупь тоже.

— Твоя цепь для меня загадка.

— Ну ладно. А теперь скажите, вам удалось выяснить, как попасть на остров?

— Весьма возможно. Раскрути еще раз Разрушитель Чар.

Я повиновался.

Сетра посмотрела на Деймара, кивнула и сделала свой жест. И снова моя рапира начала вылезать из ножен — только очень медленно. Сетра опустила руку, и рапира скользнула обратно.

— Выглядит неплохо, — сказал я. — Но как?

— А как Алира пробила стену, когда ты сидел в тюрьме на острове?

— Доимперское колдовство, — ответил я.

— Правильно.

— А вы владеете им настолько, чтобы обеспечить телепортацию? Я всегда считал, что такой тонкий контроль невозможен — именно для этого и сделана Держава.

— Да и нет, — заявила Сетра. — Я способна нарушить равновесие поля, которое создает Камень Феникса, что дает возможность Деймару направить энергию через золотой камень, игнорируя черный, создавая тем самым канал, по которому мой поток проходит через черный, минуя золотой. Очень непросто, — добавила она.

— Похоже на твое общение с Лойошем, — заявил Маролан. — Не чистая псионика, а скорее…

— Детали меня не интересуют, — перебил его я. — Меня вполне устроит, если ваша идея позволит нам решить поставленную задачу.

— Должна, — заверила меня Сетра. — Во всяком случае, если у нас будет четкое представление о месте, куда вас следует телепортировать.

Она посмотрела на Айбина. Он ответил ей вполне невинным взглядом.

— Хорошо, — сказал я. — Сетра, а как насчет возвращения обратно?

— Деймар попытается связаться с тобой.

— Хорошо, когда?

— Давайте обсудим.

Мы решили, что у нас будет два часа на проведение операции, после чего Деймар будет пытаться войти со мной в псионический контакт каждые полчаса, пока мы не скажем, что готовы вернуться.

— Тебе ведь известно, не так ли, что гораздо труднее телепортировать что-то к себе, чем от себя?

— Да, — ответил я. — Но я вам доверяю.

— Как скажешь.

— Можем начинать.

— Да, — кивнул я. — Вы готовы?

— Я родилась готовой.

— Тогда позовем Алиру — и в путь.

Алира, одетая в боевые цвета Дома Дракона, появилась почти мгновенно. Она лишь немногим выше меня — для драгейрианки Алира считается очень маленького роста. Очевидно, это ее мучит, поскольку она всегда носила длинные одеяния и скорее левитировала, нежели ходила, но совсем недавно отказалась от своих уловок. Я подумал, что при следующей встрече спрошу у нее почему, но потом сообразил, что следующей встречи не будет.

Я содрогнулся. На боку у Алиры висел короткий меч — Искатель Тропы, один из Семнадцати великих клинков, больше я почти ничего о них не знал. Мне, как и большинству других людей, вполне хватало того, что он Морганти.

Маролан, как всегда, был в черном. На боку у него висел меч Черный Жезл — и чем меньше мы о нем скажем, тем лучше. Сетра расставила нас треугольником — я стоял в основании, Маролан справа и чуть впереди, а Алира слева. Лойош сидел у меня на правом плече, а Ротса на левом. Ротса слегка нервничала, Лойош был холоден как сталь.

— Положи одну руку на плечо Маролана, — сказала Сетра, — а другую… о, мастер Талтош.

Я оглянулся и увидел спешащего ко мне деда. На мгновение я испугался, что он будет настаивать, чтобы мы взяли его с собой, но Нойш-па лишь хотел надеть мне на шею амулет и поцеловать в щеку.

— Что это?

— Ты больше не будешь испытывать неприятных ощущений во время путешествия по странам эльфов.

Я не сразу понял, что он имеет в виду, а потом ответил:

— Ты хочешь сказать, что меня больше не будет тошнить после телепортации? Нойш-па, теперь моя жизнь обрела смысл.

— Нет, — возразил он. — Она станет осмысленной только после того, как ты преподнесешь мне правнука. Не забывай об этом.

Я посмотрел ему в глаза и поцеловал в щеку:

— Не забуду.

Он отступил на несколько шагов и встал рядом с Айбином, который, в свою очередь, находился возле Сетры и Деймара. Я положил руки на плечи Алиры и Маролана и сказал:

— Ладно, Сетра и Деймар. За дело.

— Сосредоточься на месте, Айбин. Открой свой разум — да сними эту штуку.

— О да. Хорошо.

— А теперь думай… вспомни все детали, вот так, превосходно. У тебя здорово получается. Мы готовы, Влад.

— Тогда вперед, — сказал я, надеясь, что Айбин не отправит нас обратно в темницу или в море. Или еще куда-нибудь.

Я пожалел, что не могу доверять ему немножко больше. Потом я ощутил настойчивое присутствие Деймара, словно он на цыпочках разгуливал в передней части моего мозга. Затем произошло нечто — я бы описал это как псионическое скручивание. Представьте, если сможете, что ваши мысли есть расходящиеся по пруду волны, а кто-то кинул в него камень. Я уже не мог четко думать, и мое восприятие безнадежно замутилось. Помню, как у меня возникло ощущение, будто Черный Замок болтается у меня в голове и я отчаянно пытаюсь его привязать, чтобы замок не унес шторм, прекрасно осознавая абсурдность подобных мыслей.

Происходило еще очень многое, но у меня нет возможности реконструировать все события или хотя бы вспомнить часть образов, вызванных к жизни заклинанием. Следующее, что я четко помню — а я не знаю, сколько мы так стояли, — яркий голубой свет, накрывший нас. Потом он превратился в ослепительное копье, уносящее нас в бесконечность.

Меня не тошнило. И ощущение движения отсутствовало. Мы стояли в роще, под деревом, с которого я упал несколько дней назад. Мне хотелось открыть бутылку вина, чтобы отпраздновать прекрасную работу амулета Нойш-па, а не удачную телепортацию.

— Что дальше, Влад?

План? А разве у меня есть план?

— Следуйте за мной, — сказал я.

— Лойош, ты помнишь, куда нужно идти?

— Кажется да, босс. Нужно взять левее.

Мы двинулись в путь. Путешествие через лес показалось мне удивительно спокойным и мирным — наверное, все дело в том, что отсутствовал псионический фон, который обычно не замечаешь. Вскоре я забыл обо всех остальных, кроме Лойоша, присутствие которого ощущал как прохладную руку на лбу, да еще где-то вдалеке слабое эхо мыслей Ротсы, которая постепенно приходила в себя после телепортации. Я впервые понял, как ужасно она должна себя чувствовать и с каким трудом ей удавалось сохранять внешнее спокойствие перед лицом жутких заклинаний, которые всякий раз оказывались для нее полной неожиданностью. Лойош сделал хороший выбор.

— Благодарю, босс.

— Не стоит, Лойош.

— Ну а что ты от меня целый день скрывал?