Страница 2 из 4
Не могу ничего сказать и о том, когда потребительский, читательский интерес превратился у нашей сегодняшней героини в практический, активный, творческий.
Не подлежит сомнению лишь факт: дебютировала Мэрион Циммер Брэдли в 1954 году, опубликовав во втором номере журнала "Вортекс сайнс фикшн", выходившего в Нью-Йорке под редакцией Честера Уайтхорна, сразу два рассказа - "Только женщины" и "Замочная скважина". Уже три года спустя в журнале "Венчер сайнс фикшн" появился ее первый роман - "Дверь сквозь космос", космическая опера, исполненная в манере "сайнс фэнтези". Чуть выше мне уже пришлось упомянуть имя Генри Каттнера - теперь пришла пора к нему вернуться. В 1946 году он опубликовал роман "Темный мир" (отечественным читателям он уже несколько лет как знаком, хотя русский перевод хром на обе ноги и крив на оба глаза). Эта книга была одной из тех, что формировала архетип жанра "сайнс фэнтези", и на шестнаддатилетнюю Мэрион Циммер Брэдли она оказала влияние поистине зачаровывающее.
И в результате первый ее роман оказался весьма искусной и талантливой стилизацией под "Темный мир" -стилизацией, нашедшей продолжение и в следующем ее романе, "Соколах Нарабедлы". И лишь годом позже, в пятьдесят восьмом, на страницах журнала "Эмейзинг сториз" появился, так сказать, собственным голосом и на собственный лад спетый роман Мэрион Циммер Брэдли "Спасители планеты", положивший начало многотомной даркоуверианской эпопее книга, которую вы держите сейчас в руках, объединяет произведения именно этого цикла. Нельзя сказать, будто "Спасители..." враз сделали Брэдли знаменитой; но именно с них год за годом стала складываться та самая "сага Даркоувера", что заставила впоследствии многих критиков поставить имя Мэрион Циммер. Брэдли в один ряд с Дж. Р. Р. Толкиеном и Фрэнком Гербертом.
За тридцать три года - с пятьдесят восьмого по девяносто первый увидели свет двадцать семь томов "саги Даркоувера"- романов и сборников рассказов (полный перечень вы найдете в библиографии, помещенный в конце книги). Причем создавался цикл, разумеется, не по какому-то единому, заранее продуманному плану: хронология написания произведений имеет очень мало общего с логикой развития истории и последовательностью событий на рожденном воображением писательницы далеком Даркоувере. Более того, некоторые более поздние ее сочинения содержат даже прямые противоречия с теми, что были написаны в самом начале- так что ж, наша вполне реальная и вполне земная история знает такое количество противоречий, что факт сей, на мой взгляд, лишь придает даркоуверианской саге правдоподобия и жизненности.
Надо сказать, жизненность эта настолько завораживает, что в конце концов привела к возникновению в Америке обширного общества друзей Даркоувера, деятельность коего весьма многообразна. Одни увлекаются Даркоуверианскими Играми, собираясь раз в год в каком-нибудь более или менее заповедном местечке и устраивая театрализованное действо, в котором зрителей, по сути, нет - все в той или иной мере являются участниками разворачивающихся событий, сюжет которых почерпнут из книг Брэдли. Сегодня и нас этим уже не удивишь: после феноменального успеха "Властелина Колец" Дж. Р. Р. Толкиена и в России образовались общества "толкиенистов", проводящих "хоббитские игрища"... Однако поклонники мира, сотворенного Мэрион Циммер Брэдли, пошли дальше - помимо развлечений на лоне природы они стали производить сперва настольные, а потом и компьютерные игры. У самой писательницы это, правда, особого восторга не вызвало.
"Честно говоря, я вообще не очень люблю игры, - признавалась она, по-моему, было бы лучше, если бы люди побольше читали. Я считаю, что в школах должны уделять больше внимания литературе". Что ж, за литературой дело тоже не стало: возникла целая группа молодых писателей, взявшихся продолжать и дополнять на свой лад "сагу Даркоувера". И, надо сказать, даже самой миссис Брэдли пришлось признать, что кое у кого из них это получилось весьма неплохо. Вот и получается, что у писателя-фантаста и критика, а также преподавателя НФ Джеймса Ганна были все основания утверждать: даркоуверианский цикл являет собой самую значительную (и не только количественно, но и по влиянию на умы) фантастическую серию последней четверти века. До сих пор эти его слова тем из нас, кто о них знал, приходилось принимать на веру. И вот теперь - впервые! - на русском языке появляются два романа "саги": "Вынужденная посадка", написанный в 1972 году, но по внутренней хронологии открывающий цикл, и "Кровавое солнце", созданный восемью годами ранее, но отнесенный - по действию - ко времени гораздо более позднему.
Распространяться о литературных достоинствах романов я не намерен: оценивать писательский труд - это все-таки в первую очередь дело читателей, да и предисловие - не критическая статья. Скажу лишь, что они достаточно несхожи меж собой - как по сюжетам, так и по уровню исполнения. Но вот о двух друг с другом тесно связанных идеях мне хотелось бы поговорить.
Во-первых, о робинзонстве. Не о той робинзонаде, что обязана рождением своим злоключениям несчастного морехода из Йорка, а ее, так сказать, племяннице- робинзонаде коллективной. Притягательность этого жанра велика, и потому обнаружить его можно в литературах многих стран и народов (в причины этого явления вдаваться сейчас я не стану - важно иное). Но не зря, совсем не зря остро наблюдательный Жюль Берн сделал героями своего "Таинственного острова" американцев - их ментальности подобная ситуация соответствует более всего. Собственно, начать здесь нужно было бы даже с англичан - но англичан той поры, когда искать счастья в колониях было естественным умонастроением общества. Вот здесь-то и лежит принципиальная разница с робинзонадой-тетушкой, гениальным открытием Даниэля Дефо: его Робин Крузо спал и во сне видел возвращение на землю туманного Альбиона; и сдается, даже будь он окружен целой сотней пятниц, причем не обязательно индейского происхождения, тяги к дому это не ослабило бы. Американская же коллективная робинзонада - дело иное: найти кусок ничейной земли (или почти ничейной тут возможны разные коллизии), встать на ней, превратить ее в собственный дом; любая другая психология вовек не позволила бы тринадцати колониям стать со временем ведущей мировой державой... И не важно, где лежит эта земля - на Диком ли Западе, в далеком ли космосе.