Страница 5 из 6
Ну чего ты опять, начал я, и вдруг понял, что она не рыдает, а хохочет.
Вот это анекдот, сказала она, сияя.
Да уж, хмуро сказал я, таких идиотов поискать.
Я думаю, сказала она, это первый такой случай в городе-курорте.
Да, наверное, и последний, сказал я.
Такой шикарный план — и вдрызг, поддела она.
Нет, сказал я с достоинством, это была импровизация. Ноктюрн на флейте водосточных труб.[36]
А главное, сказала она, так ошибиться в человеке. Я думала, ты другой.
Я тоже так думал, сказал я.
8
Весь день меня распирает смех, и за завтраком я вообще подавился компотом. Третьей из теток (не помню, как зовут, кажется, Марья Ивановна), пришлось треснуть меня по спине.
Люсино лицо утром говорило: «Да, да», но я сделал вид, что не понимаю. В основном, конечно, из вредности. И отчасти из-за честного пионерского.
Мы не уславливались о новой встрече, но после обеда я пришел к ним в гости с букетиком тюльпанов (я — и цветы! да более противоестественное сочетание и выдумать невозможно! но я купил их, я даже вспомнил, что их должно быть нечетное количество. Сюжет складывался оригинально, и на этом повороте я чувствовал, что нужно придти, и именно с цветами.)
Тыдра Люба встретила меня, как родного сына. Я был напоен чаем и накормлен вареньями. Люба подшучивала и намекала. Мы с Люсей сидели именинниками, время от времени встречаясь глазами и прыская в ладошку.
Люся была по домашнему, в халатике, и это меня, конечно, возбуждало. На мой взгляд, женщина лучше всего смотрится в халате (и, добавим в скобках, на кухне), или уж совсем без него.
И был мощный поход чуть не до самых верховий речки, из-за которого мы пропустили ужин. А мы не заблудимся, спросила Люся, смеясь. Нет, сказал я, не заблудимся. И, как в воду глядел: мы мило проболтали всю дорогу, но пришли домой засветло.
А как там Петро поживает, спросила она, когда мы прошли мимо моего санатория.
Обещал вернуться, соврал я. Что-то со мной случилось. Искра в землю ушла, что ли. И в великой задумчивости шел я домой, грустно напевая:
Доводилось ли вам когда-нибудь топить котят? (Ну разумеется, не из садизма, а из необходимости!). Их надо топить сразу же, пока они не обрели имя и приметы. Одно дело — спустить в помойное ведро некий объект, с четырьмя лапами, условно живой, и совсем другое дело — Барсика, который потешно жмурится, а на задней лапке у него белое пятно.
И что еще характерно. Приехал как-то в таежную дыру, где я как раз проводил свое босоногое детство, медвежий цирк. Ну и, конечно, ажиотаж кругом, хотя чего-чего, а медведей мы и без цирка повидали во всяких видах, а особенно в вареном. Да вот, как раз в этом году в нашем бараке жил медвежонок, и жрал сгущенку килограммами, а я с ним понарошку боролся.
Ажиотаж тем не менее был, и мне билета не досталось. Я стоял и ревел, размазывая сопли и слезы, но тут мне сказали, что сегодня же цирк поедет в поселок Рассвет, и я рванул туда, не спросившись родителей. Градусов было минус тридцать, а километров — восемь, но я дошел, не поморозившись, и взял билет, и дождался приезда гастролеров, но тут искра ушла в землю, и я отдал билет ошалевшему от счастья незнакомому пацану, и заревел от непонятного унижения, и пошел домой ночной дорогой, опять размазывая леденеющие сопли.
Ехала на ту беду из поселка Рассвет пожарная машина, и меня подсадили. Пожарники все были пьяные, как сапожники, а особенно шофер, и мы не вписались в поворот, и перевернулись. Я оказался на самом верху и вытаскивал всю эту пьянь из машины, а пьянь еще и упиралась.[38]
9
Получив поражение сразу на двух любовных фронтах, моя соседка по столу с горя умотала в город. Мы с Марьей Ивановной и Надеждой Петровной[39] ведем светские беседы из серии «для тех, кому за сорок». Они скармливают мне соседкину порцию. Неплохие, в общем, тетки.
Они говорят:
— о том, что в прошлом году ягоды было много, а грибов мало, но пару ведер Марья Ивановна все же засолила;
— о том, что дочь у Надежды Петровны невезучая, от одного мужа ушла сама, а второй ее бросил;
— о том, что под Ойшей было крушение поезда, и разбилась цистерна со спиртом, так мужики лакали из луж;
— о том, что Надежда Петровна купила себе на базаре кофточку, ну такую славненькую, а она через неделю полезла;
— о том, что если рис отварить в четырех водах, сливая сразу, как закипит, в нем сохраняются всякие полезные свойства;
— о том, что… ну, и так далее.
А я тоже по-честному рассказываю им:
— о том, что зарплата у нас не очень плохая;
— о том, что с продуктами у нас неважно;
— о том, что с одеждой у нас получше;
— о том, что… ну, и так далее.
И более того. Я обнаружил, что у Марьи Ивановны неплохой формы рот, который ее красит, и красил бы еще больше, если б она его не красила. И что глаза у Надежды Петровны тревожные и синие. И более того. Я даже запомнил, как зовут нашу многофронтовую подругу. Ее зовут Эмилия. Дурацкое имя. Но красивое.
10
Я коллекционирую Люсю. Мы проводим вместе все время, свободное от процедур. Вообще-то мы предпочитаем шататься по лесу. Но, отдавая дань традиции, пьем чай из трав в «Марале», под дикие крики Ротару: «Только этого мало!!!!!» И едим мороженое в «Шоколадке», и шашлыки неизвестного происхождения на улице, а однажды нас даже занесло в видюшник, где несравненный Чарльз Бронсон выкосил из кольта и пулемета целую армию ихних американских урок.
И я коллекционирую Люсю. Коллекционирую ее словечки и привычки («Да почему?» «Да разве?»). Она курносая, что, по-моему, для рыжих нетипично. Глаза у нее большие, настолько большие, что кажется, что она постоянно чем-то удивлена (иногда я склоняюсь к мысли, что мне это не кажется). Ее губы постоянно норовят растянуться в улыбке, но удерживаются в полувопросительном изгибе.
Мы так и не переспали, и уже явно не переспим. Как-то вот все идет в таком стиле, что секс туда не вписывается. Мы хохмим, и язвим друг над другом, и играем в флирт, но это никак не флирт. Люсю я близко не подпускаю. Хотя, может быть, я ее даже и люблю (но очень странною любовью[40]). А точнее, как раз поэтому. Тем, кто меня любил — трудно позавидовать. Но стократ хуже пришлось тем, кому я ответил взаимностью.[41]
А разговор без хохмочек у нас был всего один. Мы шли по ореховой аллее, и рядом гремели разудалые танцы, и я взял Люсю под руку и прибавил шагу.
— А почему ты не любишь танцы? — спросила она.
И так все это сработало — и аллея, и шум танцевальный, и лицо ее, вполне серьезное — что я сказал чистую правду. Я сказал, что от танцев пахнет ложью, что эта та же водка, та же работа; и то, и другое, и третье — чтобы забыться, чтобы не думать. Но водка — это хоть честно, работа — это хоть полезно. А танцы… Я нечасто чувствую себя одиноким, но на танцах — всегда. Я ухожу куда-нибудь в поле, мордой в небо — и у-у-у-у-!
— Вот! — сказала Люся. — Точно!
— Э! — сказал я. — Да мы с тобой одной крови — ты и я!
— Похоже на то, что так. — сказала она.
— Ну представь — во время пикника на обочине подпивший таукитянин на спор принимает облик чьего-нибудь папаши или там голубя. И вводит в заблуждение чью-то там мамашу. И в результате появляется на свет этакий жук в муравейнике. И все ему здесь ну так дико![42]
36
А это опять появляется Оля В… Ноктюрн на флейте водосточных труб — это на нашем с Олей сленге — импровизация. «Ну, как ты сегодня лекцию отчитал?» — «Ноктюрн на флейте водосточных труб!». Еще бы, вчера, вместо того, чтобы готовиться к лекции — гулял с Олей по правому берегу…
37
А этот шедевр подарила мне Татьяна. Эта песня длинная, и они распевали её в колхозе еще в начале семидесятых, и тогда ее мало кто знал. А в конце девяностых она вдруг стала жутко популярна благодаря «Балаган Лимитед». Тут же оказалось, что я ее напрочь переврал.
38
Вот эта история вылезла неизвестно откуда и неизвестно зачем. Точнее, откуда — известно, случай такой со мной был. Странным образом я чувствую, что этот кусок здесь очень к месту. Вынь его — и всё, «Пекина» нет. Но к чему он? Я гадаю об этом уже пять лет. Одно, грубое объяснение, готов предложить на Ваш суд: речь идёт о том, что то, к чему стремишься, не всегда самое хорошее. Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Я, например, не поимел медвежьего зрелища, зато попал в настоящую аварию. Мне все пацаны завидовали! Но это очень грубое объяснение, хотя и близкое к истине.
39
Заметьте: он уже запомнил имена. Он старательно пытается войти в контакт с человечеством. Ну просто изо всех сил!
40
Вот отсюда я уже дописывал со скрипом. Уже без всяких штучек-дрючек, открытым текстом — для тех, кто до сих пор ничего не понял. Это уже полные кранты: до сих пор герой считал, что всё от того, что он инопланетянин, и контакта с землянами нет. М вот — такая же инопланетянка, и результат тот же. Контакта нет. И надежды нет. Всё было напрасно. Вот это уже полный крах. Абсолютный.
41
Вдруг кто не понял: это цитата из Лермонтова вообще-то…
42
А вот это уже опять Оля В…