Переписка

Вот и весь эпизод.

Не придавай ему значения. В Центре не узнали - и дело с концом. Ведь все обошлось, так же будет обходиться и дальше...

Ну вот, дописался: извел кучу бумаги на "р-р-роковую историю", время на исходе, а о Машеньке, о ее каракулях, о фотографиях так ничего и не сказал. И Славке даже двух слов не посвятил. Впрочем, это дело поправимое: ты ведь, Светланка, не одно письмо получишь, а целую пачку. Вот там много всего - и никаких "страстей-мордастей". Сама понимаешь: если не считать последних дней, времени много было, для писем-то... А чтобы ты лишний раз убедилась, _что_ такое для меня время и _чего_ не может дать ни одно письмо, закончу стихами известного тебе поэта: "Не утоляет слово Мне пересохших уст, И без тебя мне снова Дремучий воздух пуст."

Не смею править автора, но вместо "воздуха" - "космос" - было бы вернее.

Сергей.

8 сентября 70 года.

Любимый мой!

Ты - кончил стихами, я - начну ими; "Рас-стояния: версты, дали... Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это сплав..."

И еще: "...Так, руки заложив в карманы, стою. Меж нами океан. Над городом - туман, туман. Любви старинные туманы". (По твоему же методу заменяю: "городом" на "космосом".)

И - не могу остановиться - опять та же давняя, волшебная поэтесса; "...Так влюбливаются в любовь: впадываются в пропасть".

Это очень верно, милый: влюбливаться в любовь. Я - влюбливаюсь... Уже семь лет...

Как ты и просил, на "разлад" ваш реагировать не буду. Но все же знай: этот _резак_ я Андрею никогда не прощу. НИКОГДА!

Все причудливее и причудливее становится наша переписка: долголетнее. Я уже с трудом вспоминаю, о чем писала тебе полгода назад, год и более того. Но письмо, которое тебя расстроило - "нервозное", - помню хорошо. Прости меня! За что? Не за былую истеричность (я справилась, и ее давно уже нет и в помине), не за боль, которую ношу в сердце (разве от нее избавишься?!) за то, что доставила тебе несколько неприятных минут (дней? месяцев?). Как в далеком-далеком детстве говорила я и как сейчас говорит Машенька-второклассница: "Я не хотела и больше так не буду..."

Боже мой, любимый, как же мне тебя не хватает! Никогда не думала, что разлука так обостряет чувства, полагала - наоборот: притупляет.

Когда "накатывает" (я это так называю), я могу плакать целыми днями, не стыдясь. Не выходить на работу. Писать тебе письма многие-многие часы, а потом рвать их. Читать книгу и между строчек видеть - тебя! Это ужасная сентиментальность, но я... целую твою фотографию, исцеловываю ее до дыр. Когда "накатывает"...

...Так много хочется сказать тебе, а говорю все не то. Все совсем не то... И не так...

Славику скоро стукнет семнадцать. А когда ты получишь это письмо будет уже двадцать четыре. Наверное, появится и семья, пойдут дети. Мы с тобой станем дедушкой и бабушкой, хотя до "блудного патриарха" тебе еще далеко. Но все равно - безумие какое-то!

Помнишь наши страхи по поводу выбора Славиком профессии? Так вот: можно уже ничего не бояться. Он - физик несомненный. Дело даже не в том, что он на первом курсе Института физики поля (поступил - с блеском!), а в том скорее, что держится в нем неколебимая воля, причем никак не разберусь, чего здесь больше - талантливого фанатизма или фанатического таланта (вещи, по сути, глубоко разные, но равно неодолимые). Еще на подготовительном семинаре защитил он работу, которая произвела настоящую сенсацию. Я уж не говорю, что она была опубликована в "Ученых записках", дело не в этом: о Славике _заговорили_. А называлась работа так: "Непостоянство так называемой "постоянной Хаббла" и рентгеновское смещение галактических гамма-лучей". В чем существо ее, я так и не знаю: разобраться, понятное дело, не смогла, но какой-то подвох Авторитетам наш Славик определенно учинил.

В общем, я имею право им гордиться и помогать буду "юному ученому" нашему - всесильно. Мать - "секретарша" у сына...

Что еще написать? Ты коришь меня, что о работе своей мало говорю. Так ведь писать нечего: за последние два года сменила три лаборатории, а толку от этого мало. Сам посуди: ну какой из меня химик? И раньше-то профессия не нравилась, а теперь - разлюбила напрочь. Плохо я себе специальность выбрала, очень плохо, но... разве исправишь? Другие, конечно, переквалифицируются, а у меня почему-то сил для этого НЕТ. Когда-то врачом мечтала стать, теперь и в мыслях этого не держу. Словом, нет у меня Дела в жизни, кроме тебя да Славика с Машенькой. И за это судьбе - спасибо! Тебя - люблю и жду, Славика - поддерживаю и тоже люблю, Машеньку - воспитываю и обожаю. Что еще требуется Жене Капитана Первого Звездного? Ни-че-го...

Погода у нас стоит отвратительная. Причем все последние годы подряд. Все-таки здорово мы в прошлом веке с экологией напортачили. Интересно, думали ли тогдашние фантасты, что до такой катавасии дело дойдет? Вряд ли, они все больше об управлении климатом мечтали, знать бы им, что это такое: "кумулятивный эффект отрицательных воздействий" и "принцип необратимости"!

Кстати, после того как ты улетел, Сереженька, дела еще хуже пошли: "кумуляция" работает вовсю. Сейчас, например, снег лежит (это в сентябре-то!), а на октябрь обещают солнце, и безветрие, и "плюс двадцать", в декабре же, говорят, будут сплошные ночные дожди. Да, летом тоже чудеса были! Писала я тебе или нет об ураганах? Не помню. Словом, весь сезон - ужасные сухие ветры, причем в точнейших суточных границах: от десяти утра до трех пополудни. Вам, на "Гонце", небось, такое и не снится...

А вот с водой - лучше стало. По крайней мере, водяные счетчики сняли. Ввели, наконец-то, в действие рентабельные термоядерные опреснители и очистители, и - никаких тебе "расписаний подачи", призывов "экономьте воду!", цикломоек. Красота!.. Я понимаю, ты уже отвык от этого: на "Гонце"-то - и абсолютная регенерация, и реакторный синтез, и то, и се, но припомни, в какую сумму обошелся проект водоснабжения кораблей класса А (я ведь тоже посильное участие в том проекте приняла; не забыл еще мои ночные бдения над адсорбцией, над вакуум-цеолитами?), а у нас теперь - все "дешево и сердито". Так что нос вам мы кое в чем утерли!