Страница 12 из 15
– Можно, мы встретимся у твоего дома? В пять часов.
– Можно! – ободряюще кивнула девушка. Она хотела было добавить, что цветов покупать не надо, но подумала, что в этом случае кавалер почувствует себя совсем нищим. В воздухе повисла неуверенная пауза.
– Извини, Женя, мне надо в булочную. Увидимся вечером!
– Давай вместе! – обрадовано заявил вдруг Евгений. – Мне тоже туда нужно!
Девушка не стала напоминать, что сначала он шёл в другую сторону. Вместе так вместе, ничего против компании Жени она не имела. Конечно, не таким она себе представляла будущего мужа… но с другой стороны – не представляла его себе пока вообще.
Они подошли к булочной, и девушка тихо ахнула: ну и очередь! Хвост протянулся из дверей метров на десять.
– Кошмар! Сколько же мы здесь простоим?! – воскликнула она. Женя оказался на высоте:
– Тебе ничего не надо покупать в овощном? Тут рядом. Но там наверняка тоже очередь.
«Да, верно», – мысленно согласилась девушка, а вслух заметила:
– У нас картошки маловато. Ты не купишь на мою долю? А я подожду здесь – если очередь подойдёт быстрее, возьму и для тебя. Тебе что нужно?
– Белый хлеб, какой будет, – деловито заметил юноша. – А если вдруг окажутся пирожные – несколько штук. Всё равно какие. Ну, я пошёл!
Девушка кивнула и окинула взглядом очередь впереди. Человек пятнадцать стояли понурившись, с видом солдат, удерживающих последний рубеж обороны родной страны. Прямо перед Галей – полная краснолицая тётка, то и дело негромко охающая. В какой-то момент она обернулась к Сидорцевой и сказала:
– Девушка, я отойду на минутку.
Галя с готовностью кивнула: опыт советских очередей говорил, что «минутка» может означать что угодно, в том числе и элементарный уход домой. Впрочем, скорее всего, краснолицая дама тоже намерена заглянуть в овощной магазин.
Тем временем, очередь понемногу продвигалась. Минуть через двадцать Галя уже подошла к дверям и тут же услышала визгливый голос:
– Вас тут много, а я одна! Сейчас вообще перестану продавать и закрою магазин!
– Не имеете права! – спорил старческий фальцет. – Тут вам не Америка! Вам государство деньги плотит, чтобы трудящихся как следует обслуживали!
Та часть очереди, которая уже находилась в булочной, застонала. Послышался усталый женский голос:
– Товарищ, не отвлекайте её! Пусть хоть как-нибудь работает! Подумайте о других! Вам так важно спорить – придите в другой раз!
– Вы принципиальный, а меня двое детей голодных ждут дома! – поддержала другая женщина. Старичок недовольно заворчал, а потом выкрикнул:
– Вот из-за таких, как вы, продавцы и хамят! Нужно всем вместе!
– Что – вместе? – словно стеная, отозвалась первая из женщин. – Ну, напишете на неё жалобу. Допустим, уволят её. А кто пойдёт на такую зарплату, а?
– Вот именно! – с готовностью подхватила продавщица. – Вы, гражданин, пойдёте на моё место за восемьдесят рублей в месяц? А? Целый день у прилавка! И зимой!
Старичок замолчал, озадаченный. Однако его протест возымел действие – очередь стала продвигаться намного быстрее. Вскоре Галя увидела, из-за чего сыр-бор: в витрине оказались эклеры. Видимо, их завезли рано утром. Теперь бы ещё хватило…
Минут через пять она подошла к продавщице:
– Мне, пожалуйста, белый хлеб! – она указала на тот единственный вариант, который наличествовал на полках. – Три батона! И пирожные – восемь штук!
– Пирожные отпускаем по две штуки в одни руки, – металлическим голосом отозвалась продавщица, и Галя пришла в замешательство. «Ничего не поделать, – подумала она. – Возьму два эклера для Жени, и ладно. А то он сейчас мается в очереди за овощами…»
Однако, когда она уже открыла рот, чтобы изменить заказ, до её ладони дотронулась рука Жени. Юноша был весь красен и тяжело дышал, но цепко держал две авоськи, набитые картошкой и помидорами. Галя чуть не ахнула, увидев ещё и малосольные огурцы: да это же целое пиршество! Однако вместо того, чтобы ахать, поспешно обратилась к продавщице:
– А мы вдвоём! Дайте четыре эклера, пожалуйста!
– Этот мужчина только что подошёл, – недовольно произнёс сзади женский голос, но продавщица, скорчив обиженную мину, запаковала требуемое.
– В кассу!
Ещё через десять минут молодые люди получили, наконец, свою покупку и начали протискиваться к выходу. Сейчас очередь была вдвое длиннее, чем когда пришла Галя. Кто-то ахнул:
– А где вы огурчики брали?
– В овощном, за углом направо, – торопливо, избегая излишних выяснений, ответил Женя, вместе с девушкой пробираясь к выходу. Они облегчённо вздохнули, оказавшись на улице, а очередь вокруг завистливо загудела.
– Извините, вы случайно не Гатя Сидорцева? – неожиданно обратился к девушке молодой человек в джинсах.
– Да… – неуверенно пролепетала та, прикидывая, как бы избежать новой задержки и при этом не слишком обидеть незнакомца.
– Я был на ваших концертах. Потрясающе!
Галя невольно улыбнулась: здесь, среди толчеи и давки в погоне за элементарными продуктами питания, приятно вспомнить московские концерты.
– Спасибо.
– Простите мою наглость: нельзя ли ваш телефончик? – спеша ковать горячее железо, продолжил парень. Галя поймала ошеломлённый взгляд Жени:
– Извините, не могу. Я послезавтра возвращаюсь в Москву, и где буду жить, пока не знаю. Мне очень приятно, что вам понравилось моё пение, но я должна идти. Всего вам хорошего!
И она поспешно удалилась, вынуждая поклонника выбирать между хлебом к завтраку и погоней за любимой певицей. Женя облегчённо вздохнул и произнёс недовольно:
– Ишь, стиляга.
Девушка удивилась:
– Ты чего – ревнуешь? Никакой он не стиляга.
– Волосы длинные.
– Разве? Мне показалось – нормальные.
Женя ничего не ответил, только отвернулся обиженно. Внезапно оживился:
– Галя, тебе мяса не надо?
– Не помешает, наверное.
– Тогда зайдём в гастроном!
Девушка поняла, что мясо – не более чем предлог, чтобы отвлечься от «стиляги». В местном гастрономе отродясь не было ничего мясного, кроме костей и чудовищных жилистых кусков, из которых худо-бедно удавалось сварить суп. Даже сосиски можно было купить только в центре города. Однако огорчать спутника не хотелось, и они вошли в магазин. Увы – знакомая картина в мясном отделе: две толстухи-продавщицы оживлённо судачили о вчерашнем телефильме, а на витрине покоилась, привлекая лишь мух, груда костей, словно здесь побывала стая голодных волков. Одна из продавщиц бросила мимолётный взгляд на визитёров и тут же вернулась к увлекательной беседе.
– Да ну, Женя! – как можно веселее сказала Галя. – Мы уже купили всё что нужно, не будем жадничать. Пошли по домам!
Юноша радостно кивнул, ничуть не огорчаясь привычной нищете прилавков, и они продолжили путь. Через пять минут подошли к дому Гали. Девушка вопросительно посмотрела на кавалера, но тот сделало вид, что не замечает её взгляд, и донёс авоськи до самой двери, которая тотчас открылась.
– Здравствуйте, Надежда Николаевна! – обратился Женя к матери Гали.
– Здравствуй, Женечка. Говорят, ты вот-вот в армию уходишь?
– Да, завтра.
Мама посторонилась, пропуская молодых людей с покупками.
– Женечка, позавтракаешь с нами?
– Спасибо, Надежда Николаевна, но меня мама ждёт.
– А… Тогда иди, конечно. Спасибо тебе!
Галя отдала юноше пирожные, но тот немедленно вынул два из них:
– Надежда Николаевна, эти – ваши! Чтоб поровну!
– Эклеры? – удивилась женщина. – Надо же… Какие вы молодцы! И картошку купили, помидоры, и огурчики солёные… – она поспешно принялась чистить картофель. Галя открыла было рот, чтобы пересказать матери перипетии стояния в очередях, но поймала взгляд юноши – и сделала себе замечание: Жене завтра в армию… его бы сейчас поддержать.
– Женя, отнеси домой продукты, а потом приходи к нам!
Глаза юноши радостно расширились:
– Спасибо… Только я дома позавтракаю, ладно? А то мама огорчится.