Страница 10 из 15
Он готовился к очередному заседанию фракции, когда дверь открылась и в кабинет, не здороваясь, тяжелыми, размашистыми шагами вошёл лидер фракции «Красное пробуждение» Жиганов Геннадий Анатольевич – Товарищ Ге, как его насмешливо прозвали политические противники.
– Что это такое, я тебя спрашиваю? – заорал он с порога и швырнул в физиономию соратнику экземпляр газеты «Новые веяния». Иванов растерянно взял газету: на первой странице красовались фотоснимки вчерашнего происшествия с издевательскими комментариями журналиста, вроде того что защитники трудящихся с удовольствием давят этих самых трудящихся, когда те имеют наглость мешать прокатиться с ветерком.
– Это фальшивка, – слабым голосом выдавил из себя Иванов, взирая на страшные снимки.
– Ах, фальшивка! Тогда подай заявление в милицию! – орал Товарищ Ге. – Пусть там проведут экспертизу! Или убирайся ко всем чертям в отставку!
– Подам заявление, – вздохнул Иванов. – После заседания.
– Нет, ты сейчас его подашь! А до тех пор, пока не разберёшься с этим делом, я тебя отстраняю! Будешь ходить только на общие голосования, ясно тебе?
– Ясно, – уныло пробормотал Иванов, не замечая нелогичность начальственных реплик и лихорадочно думая, что делать с проклятыми снимками.
– Гх-м! – зловеще прорычал Товарищ Ге и вышел, сильно хлопнув дверью. Этот звук словно пробудил Иванова – он тотчас схватился за телефон. Набрал номер своего водителя.
– Алло, – послышался в трубке унылый голос Парамонова.
– Ты где сейчас?
– В МУРе. Меня отправляют в СИЗО.
– Что? Кто ведёт дело?
– Подполковник Сергеев. Владимир Александрович, я не могу говорить, меня сейчас уведут.
Связь разъединилась, и Иванов выматерился. Только этого недоставало – чтобы дурак-водитель ещё и загремел за решётку. Будет ли он молчать, скотина? Надо как угодно заставить его держать язык за зубами. Но этого недостаточно, со снимками проклятыми тоже нужно разобраться. Откуда они взялись? – он схватился за газету и просмотрел текст внимательнее. А, вот адрес сайта, зайти туда немедленно. – Он бросился к компьютеру и лихорадочно, едва попадая по клавишам и делая ошибки, вошёл… Чёрт, точно, вот оно… Какая сволочь здесь это разместила? Это мог сделать только тот, кто стрелял! А, всё понятно: на этом сайте материалы может размещать любой желающий, достаточно зарегистрироваться под каким угодно ником. Вот этот гад – под ником «Монарх». Срочно найти эту сволочь…
Иванов снова схватился за телефон, от волнения выронил трубку. Изнутри попёрло нездоровое возбуждение – хотелось немедленно найти проклятого Монарха, разорвать его в клочки, заставить публично сознаться в фальсификации, ещё чёрт знает что с ним сделать…
– Семён, у меня проблема. Очень серьёзная. Выручай! За мной, сам понимаешь, не заржавеет!
Она шла по тёмному переулку, когда навстречу ей из подворотни выскользнули трое парней самого зловещего вида и перегородили путь.
– Что вам нужно? Дайте пройти!
Один из парней вытащил нож:
– Идёшь с нами, детка! И без шума!
Недолго думая, Люба прыгнула вперёд, движением ноги сразу выбила нож, оглушила противника, двое других бросились бежать…
– Снято! – радостно заявила Меньшикова. – Молодец, Люба!
– Галина Александровна, можно мне сказать?
– Да, конечно! Ты чем-то недовольна?
– Да. Почему он сразу вытащил нож? Он что, знает, что Маша, моя героиня, умеет драться? Почему она не пытается убежать, а сразу нападает на него? А двое его сообщников стоят и смотрят, а потом убегают.
– Хорошо! – энергично кивнула режиссёр. – Давай поставим так, как тебе кажется лучше.
Люба обратилась к «хулиганам»:
– Вы, – кивнула «бандиту с ножом», – встретите меня спереди. Нож выньте, но не угрожайте им, а просто играйте, как будто шутите. – А вы, – обратилась она к двум другим, – заходите сзади, когда я попытаюсь отступить. Так годится? – молодая женщина вопросительно посмотрела на Меньшикову.
– Отлично! Очень зловеще! Снимаем!
Статисты, изображающие хулиганов, с удовольствием поддержали мысль Любы. Через полминуты в «переулке» разгорелась пусть и киношная, но довольно эффектная драка. На этот раз довольны остались все.
– Молодец, Люба! – громко сказала Меньшикова. – Теперь я понимаю, почему Алина так дорожит вами! Перерыв!
Люба подумала, что не помешает использовать хорошее настроение режиссёра, и подошла к ней Меньшикова приветливо улыбнулась, и женщины вышли на свежий воздух.
– Курите? – поинтересовалась режиссёр.
– Нет.
Меньшикова кивнула и спрятала в сумочку вынутую было пачку сигарет.
– Галина Александровна, я хотела вот что спросить…
– Что угодно! – улыбнулась режиссёр. – Только – можно, мы перейдём на «ты»? И зови меня по имени, если можно.
Люба неуверенно кивнула: она и к Алине обращалась на «вы», хотя та в ответ «тыкала», а ведь Меньшикова старше. Но, с другой стороны, почему бы не пронивелировать разницу в возрасте?
– Можно, Галя. Давай, будем на «ты». Я хотела спросить: почему ты ушла с эстрады? Ты так великолепно пела! Я прослушала записи…
– Спасибо, – улыбнулась Галина. – Мне очень приятно, что тебе понравилось, правда! А почему ушла… – она вздохнула и задумчиво добавила:
– Это длинная история.
– За перерыв не успеем?
– Нет, но можем начать! – засмеялась Галина.
Галя со смешанными чувствами смотрела в окно поезда, как приближается родной город. Неполных два года назад уехала отсюда, поругавшись с мамой и твёрдо решив не возвращаться, пока не удастся показать себе и окружающим, на что способна. Но вот время прошло, безвестная провинциалочка Галя Сидорцева стала популярной певицей Галиной, солисткой ансамбля «До-ре-ми» – и именно в этом качестве возвращается на родину. Да и фильм «Сцена» должен скоро выйти на экраны, а через месяц предстоит сниматься в роли Ассоль. Своеобразный ответ маме – на её слова «Ты – ничтожество!», пусть и сказанные в запале, но от этого не менее неприятные. А ещё скорее – ответ себе самой. Не с пустыми руками домой прийти…
Однако внутренний голос подсказывал, что не всё так просто, нужно готовиться к разным сюрпризам. Поэтому, хотя в чемодане лежали столичные подарки для мамы и младшего брата, Галя чувствовала себя не в своей тарелке.
Вот и железнодорожный вокзал. Сердце замирает… Выйти из белого здания – и словно спасательный круг отбросила. Ну, теперь в пучину…На такси не хочется, денег гораздо меньше, чем хочется признаться вслух, только автобус. Домой…
Надо отвлечься, чтобы не нервничать. О чём бы таком подумать? Ребята из родного ансамбля уехали на время Олимпиады на север, в стройотряд – и денег заработают, и с милицией меньше проблем, а то им всем прозрачно намекнули, что не желают видеть их в столице до сентября.
Позади остаётся дом Мешкова. Ещё немного…
Вот и подъезд. Войти… в ноздри ударяет запах кошачьих безобразий – малоприятный, но какой-то родной. Шаг за шагом отсчитывают каблуки по ступенькам. Как поступить: открыть самой или позвонить? Хозяйка вернулась или гостья заглянула? Рука сама тянется к звонку…
Щёлкает замок.
– Мама, здравствуй, это я!
Реплика глупая, но вырвалась сама, не спрашивая.
– Здравствуй. Входи уж.
Мамин голос безрадостен – и сердце падает в пустоту.
– Галя, Галя приехала! Ура! – из комнаты выбегает Серёженька. Не обращая внимания на мамины хмурые брови – присесть, обнять братика.
– Серёженька, а я привезла подарки!
– Ура! Подарки! – братик радостно хлопает в ладоши. Быстрее, пока его восторг не успел остыть – к чемодану, открыть, вынуть припасённую коробку…
– Ура! Пожарная машина! – ликует братишка. – Совсем как настоящая!