Страница 9 из 15
– Сколько?!
– А вы думали! Одних сковородок на пятнадцать тонн собирались унести. Карточки не принимаем.
На самом деле я обрадовался названной сумме. Много, конечно, но свобода и честное имя порядочного человека стоят больше.
Лезу в карман за кошельком. Есть ли столько наличных? Есть. В лопатнике лежат двенадцать тысяч. Протягиваю две розовые купюры.
Прыщавый их принимает, подхватывает Куксикова под локоть и уволакивает за стеллажи. Я же, бросив телегу с продуктами, скорым шагом направляюсь к выходу. Уже за кассами что-то щелкает в голове. Стоп. Все охранники в магазине в синей одежде, а прыщавый в зеленой. Подхожу к одному из секьюрити, что прохаживается у банкоматов.
– Простите, – обращаюсь я к нему, – у вас тут коллега-охранник работает в комбинезоне крокодилового цвета. Не подскажите его фамилию?
Пожилой сотрудник службы безопасности выкатывает рачьи глаза, ухмыляется:
– Эх, гражданин, до Нового года еще неделя, а вам уже крокодилы мерещатся, нехорошо. Форма у нас у всех стандартная, а вам квашеной капустой закусывать надо, не так развозит.
Ну вот, приплыли. Развели меня, будто последнего лоха. Это же надо, на ровном и людном месте! В полицию обратиться? А чего я ментам скажу, что помогал воровать сковородки, а меня при этом самого облапошили? Славно.
На оставшиеся деньги купил возле дома водки и с горя напился. А когда очухался понял – нет, спуску я этим барыгам не дам, не на того напали. Поймаю собственными руками и удушу. Нет… душить, разумеется не стану, а сдам правоохранительным органам. Пусть лишнюю галочку перед Новым годом в отчетах поставят. И им приятно будет, и мне.
Я не сомневался, что жулики вновь объявятся в том гипермаркете. Слишком легко у них все вышло, от хорошего не отказываются. Возможно, я был у них не первой жертвой. Никуда не денутся. Это неправда, что снаряд не падает в одну и ту же воронку. Падает, еще как падает и в ту же речку можно дважды, а то и трижды войти. Все зависит от обстоятельств и, главное, желания.
Несколько дней подряд я ходил в гипермаркет и только на четвертый мне улыбнулась удача. Утром, 29-го декабря я увидел Куксикова на том же самом месте, а за стеллажами притаившегося с айфоном его прыщавого подельника. Поверх зеленого комбинезона – коричневая куртка. Видимо, чтобы не привлекать внимания настоящих охранников.
Не долго думая и не рассуждая, я подхожу к прыщавому, хватаю за шиворот и тащу к Куксикову.
– Ну что, барыги, попались, – злорадно говорю я и далее выдаю сочиненный заранее текст:
– Все ваши художества моим другом засняты на профессиональную видеокамеру и могут быть представлены в суде. Вы ведь не только меня уже успели развести.
Жулики промолчали, значит я попал в точку.
– Короче, с вас мои десять тысяч, плюс еще десять в качестве неустойки. Или в тюрьму.
Куксиков запахивает широкие полы пальто, начинает сопеть, как ёжик. Шустрый парень извивается в моих руках ужом:
– Не надо, дяденька, в тюрьму, мы хорошие.
– Я уже это понял.
– Теща, то есть бабушка – инвалид первой группы, а мама какой месяц в горячке.
– Слышал в прошлый раз, – киваю я, – что-нибудь поновее бы придумали.
И вдруг понимаю – это же семейная преступная бригада! Да уж, молодцы.
– Возвращать будете?
– Обязательно. Только денег нет, еще не заработали. Возьмите натурой.
– Это как?
– Папа вынесет для вас все что пожелаете. На означенную сумму. В разумных объемах.
– Будете торговаться?
– Нет, но под пальто же не влезет, скажем, телевизор.
– Сковородок мне не надо. Ладно. Запоминайте: сыра пошехонского два кило, четыре палки копченой московской колбасы, три банки красной икры, две бутылки водки, да не дешевой, а той, что по 950 рублей, виски Джек Дэниэлс, палтуса копченого, целого, окорока свиного… ну и еще чего-нибудь деликатесного на свой выбор и будем в расчете.
– Обещаете?
– Разумеется, зуб даю, – подмигиваю я папаше, хотя стразу, как порядочный человек, решил сдать эту банду на выходе секьюрити. Вот потеха будет! Черт с ними, с моими деньгами, может, потом через суд с них вытребую, а пока должна восторжествовать справедливость.
Отпускаю я паренька, сам же иду в другой зал. Оттуда за ними наблюдаю – интересно все же посмотреть, как они будут воровать продукты, а главное, проносить через кассу. Денег-то у них нет.
Но в какой-то момент я теряю жуликов из виду. А когда вновь вижу, они уже приближаются к выходу.
Со всех ног я бросаюсь к старшему охраннику, к тому что с рачьими глазами.
– Вон те двое, – указываю я на парочку, – с ног до головы обвешаны ворованными продуктами. Задержите их.
– Вы кто?
– Просто порядочный человек. Упустите, сами возмещать будете.
Охранник тут же направляется к семейке.
– Подождите! – грозно останавливает он их, когда те проходят через «выход без покупок».
– Что вам надо?! – с вызовом спрашивает прыщавый юнец. – Рамка не зазвенела.
– Покажите, что у вас под одеждой.
– Сейчас, разбежался, не полицейский, обыскивать не имеешь права.
– Я же говорил, – подпихиваю я охранника.
Возле нас собралась любопытствующая толпа.
– Выполняйте!
– Брюки расстегну и покажу! – издевается парень.
– Зову полицию.
К охраннику вплотную приближается Куксиков.
– Такого безобразия и оскорбления личности я с роду не встречал. Какое право имеете подозревать честных людей? Вот, нате!
С этими словами он распахивает пальто, под которым… ничего ворованного нет. Затем расстегивает куртку сынка. И под ней пусто. Бейджика на зеленом комбинезоне тоже не видно.
– Что же это, граждане, делается, – обращается Куксиков к толпе, – на весь свет ни за что опозорили. С чего, ну с чего вы решили, что мы воры?!
– Он сказал, – указывает на меня обескураженный охранник.
Народ угрожающе гудит, в мой адрес несутся угрозы:
«Морду набить». «Поди, сам жулик, ишь морду отъел, его проверьте».
– Разберемся, господа, – поднимает руку секьюрити, – разберемся и накажем виновных. – А вы пройдемте со мной.
Охранник, я, папаша с сыночком отходим в сторону.
– Ну-с, – вздыхает секьюрити, – будем полицию вызывать? Здесь уголовное дело – злостная клевета и очернительство. Статья 128.1 УК РФ.
– Да-а, – протягивает утвердительно Куксиков, – я требую сатисфакции.
– Это жулики! – сорвавшимся голосом кричу я. – Они меня в прошлый раз на десять тысяч нагрели.
– Не знаю ничего, гражданин, – жалобы от вас не поступало, заявления вы не писали, значит, и мошенничества не было. Разбирайтесь сами.
– И я требую этой самой… сатисфакции, – кривится в мерзкой улыбке подросток. – Будем настаивать на суде присяжных.
Да, я вновь оказался в луже, причем более глубокой, чем в прежний раз. Может, и не посадят, но душу измотают точно, да еще оштрафуют черт знает на какую сумму. Не исключено квартиру придется продавать.
А потому я слезно прошу:
– Не надо уголовного дела. Готов компенсировать моральный ущерб.
– Пятнадцать тысяч, – сразу говорит парень. – И охраннику за беспокойство. Всего двадцать.
– Что ж… – мнется секьюрити и выкатывает на этот раз глаза так далеко, что, кажется, они выпадут к его ботинкам.
Пришлось идти к банкомату. Троица от меня не отставала. Снял почти последние деньги.
Такого позорного поражения я еще ни разу в жизни не испытывал. Это был полный крах, абсолютная капитуляция.
Пришлось опять покупать водку. После седьмой рюмки в мозгах вдруг просветлело. Подождите! Так семейка Куксиковых и старший охранник заодно. Ну, конечно, как я сразу не понял! В гипермаркете кругом видеокамеры, тем не менее жулики действовали нагло, никого не боясь. Значит, или камеры отключались или тот кто имел к ним доступ, был в доле. Понятно. Ну, ладно, потягаемся.
В хмельной голове тут же созрел простой, как десять копеек план. Чем проще, тем надежнее – аксиома не требующая доказательств.