Тараканьи бега

- Сергей, - представился один из парней, нехотя приподнимаясь с мягкого дивана. - Читал ваш роман. Слабовато, конечно, в стиле старичка Хармса, но ничего, читать можно. Надеюсь, вы принесли книжки, чтобы подарить нам с дарственными надписями?

- Мы не издавали наш роман, - сообщил Дамкин. - Поэтому книжки у нас пока нет.

- А я где-то видел... - Сергей огляделся, как будто ожидая увидеть вокруг с десяток книг Дамкина и Стрекозова, - что его продавали на улице...

- Это самиздат, - сказал Стрекозов. - "Билл Штофф" давно ходит в списках. С него ксероксы снимают и даже от руки переписывают.

- Это не то. Книжка должна быть настоящей, официально изданной, важно протянул Сергей. - Вот я поэт, уже целых полгода пишу стихи, скоро у меня выходит книжка в издательстве "Популярная литература". Хороший писатель должен издаваться!

- Правда? - язвительно усмехнулся Дамкин. - А я думал, хороший писатель должен прежде всего писать!

- Ну, это, конечно, тоже не помешает...

- Майкл, - протянул Стрекозову руку высокий бородач с мутными глазами.

- Американец? - доброжелательно поинтересовался Стрекозов.

- Нет, но родился в Бостоне.

- У Майкла отец работал в США! - выпорхнула из соседней комнаты Машенька.

- Это круто, - покивал Дамкин. - У Стрекозова тоже папа раньше работал в Канаде. Советским резидентом. По заданию из Центра ему необходимо было родить в Канаде ребенка, вот и появился Стрекозов. Потом, правда, оказалось, что задание было не отцу Стрекозова, а какой-то женщине-резидентке, и не в Канаде, а в Японии, и родить надо было не мальчика, а девочку... Но не убивать же теперь младенца? Так Стрекозов и остался жить на белом свете...

- А кто сейчас его отец?

- Сейчас он тоже резидент, но в какой стране - это государственная тайна. Даже Стрекозов этого не знает.

- А у меня отец - заместитель министра легкой промышленности, неизвестно зачем похвастался прыщавый юнец, у которого на дне рождения был "свадебным генералом" Андрей Макаревич.

- Вообще-то, я вас как-то не так представлял, - сказал четвертый молодой человек по имени Гена, чем-то похожий на кенгуру.

- А как же?

- Ну, я думал, что вы такие здоровенные парни, желательно еврейской национальности, с усами...

- Ничего страшного, - усмехнулся Стрекозов. - Дамкин еще достаточно молод, а позже у него вырастут усы и все остальное, что так необходимо здоровенному парню с еврейской национальностью!

- Давайте, я познакомлю вас с девушками, - сияя, предложила именинница. - Оленьку вы знаете, а это Танечка и Любочка. У Танечки папа генерал армии, а у Любы - работает в области внешней торговли!

- О! - округлял глаза Дамкин, целуя девушек в щечки.

- Вы пишете что-нибудь еще? - поинтересовался Гена, видимо, смирившийся с тем, что Дамкин не еврей.

- Конечно, - кивнул Дамкин.

- Вот моя визитная карточка, позвоните, когда у вас появится что-нибудь новенькое. Я обязательно заеду, возьму почитать рукопись.

- Может, за стол сядем? - тонко намекнул Стрекозов, у которого при виде накрытого стола забурчало в животе.

- Должен подъехать еще один человек, - сказала Маша. - Вы пока пообщайтесь!

Дамкин и Стрекозов сели к столу. Невоспитанный Дамкин, не удержавшись, протянул руку к бутылке коньяка и, отвинтив пробку, налил себе и соавтору.

- Скажите, - спросила Танечка, - а вы такие же крутые ребята, как Билл Штофф?

- Мы круче! - сознался Дамкин, опрокинув рюмку.

- Да нет, - ответил Стрекозов. - Мы люди тихие и очень далеки от своих литературных героев.

- А кроме "Билла Штоффа" вы сочинили что-нибудь?

- Ага, - сказал Дамкин. - Стрекозов, например, автор популярного лозунга "Слава КПСС!" и не менее известного "Слава труду!". Очень лаконично и талантливо, правда? Главное, какой фантастический тираж!

Стриженая девушка Люба с большим декольте поправила блузку и томно спросила:

- А почему вы не сочиняете анекдоты?

- Анекдот, - важно сказал Дамкин, - это народное творчество. Если такие профессионалы пера, как мы, станут сочинять анекдоты, что останется делать народу?

- Понятно, - молвила Люба.

- Что-то Ломтиков задерживается, - забеспокоилась Машенька. - Он просил без него не садиться. Литераторы, может, почитаете что-нибудь?

- Отчего ж не почитать, - согласился Стрекозов, доставая записную книжку. - Есть у нас парочка новых рассказиков.

Стрекозов нашел нужный рассказ и передал соавтору. Дамкин громко прокашлялся и с выражением начал читать. Рассказ был о том, как литераторы Дамкин и Стрекозов ездили в зоопарк смотреть на слона. Гости слушали напряженно, Маша даже выключила магнитофон. Каждый был готов засмеяться, но рассказ почему-то оказался совсем не смешной.

- Хм, - задумчиво хмыкнул Гена, когда Дамкин прочитал последнюю строчку. - Это вы о себе написали?

- Нет! - воскликнул Стрекозов. - Это наши однофамильцы!

- Я иногда завидую литературным героям Дамкину и Стрекозову, - сказал Дамкин задумчиво. - Стрекозов в рассказе запросто даст кому-нибудь в нос, а вот живой Стрекозов себе этого никогда не позволит. Интеллигент!

- Кстати, Дамкин, - неожиданно оживился Сергей, - у вас джинсы порвались на коленке.

- А, - отмахнулся Дамкин, - это уже давно...

- Не хотите ли купить джинсовый костюмчик? - предложил Сергей, доставая из черной кожаной сумки джинсы и куртку с надписью "Монтана". Для вас - отдам недорого!

- Да нет, - сказал Дамкин. - Я ношу эти старые джинсы не потому, что у меня нет новых...

- У него целый шкаф новых джинсовых костюмов, - вставил Стрекозов.

- Просто я люблю именно эти джинсы. Это, если хотите, дурная привычка. Как курение.

- Ну, как хотите, потом будете жалеть.

- Давайте послушаем музыку, - попросил прыщавый молодой человек. Его просьбу исполнили.

- Обожаю "Бони М"! - воскликнула Таня. - Когда их концерт был в Москве, я сидела в первом ряду! Я была так счастлива! А вам какие группы нравятся?

- "Левый рейс", - сказал Стрекозов, вспомнив своих друзей.

- Не слышала.

- Я, когда был в Америке, - важно сообщил Майкл, - один раз с самим Джоном Ленноном встречался на парти. Правда, тогда я еще плохо говорил по-английски.

- Ну и что? - пожал плечами Дамкин. - Я почти каждый день с самим Шлезинским встречаюсь.