Страница 12 из 31
- Эй! Я уже вымыл пол! Что дальше?
- Спасибо, - отозвался программист. - А теперь дай мне еще пять минут здорового сна...
Да, как выразился однажды Дамкин, Карамелькина и на Страшный Суд не добудишься.
Шлезинский был веселым человеком, любил устраивать разные розыгрыши и больше всего - весело тратить деньги на красивых женщин.
Карамелькин, напротив, стремился быть серьезным и невозмутимым. Он хотел стать очень хорошим программистом, которого признавали бы даже на Западе.
Мир не знал более разных натур. Поэтому Карамелькин и Шлезинский часто ссорились.
По словам Шлезинского, Карамелькин совершенно не понимал юмора, а по словам Карамелькина, Шлезинский постоянно доставал его так, что хотелось "дать этому гаду в нос". Наверно, именно для этого Карамелькин начал заниматься каратэ. Уже около двух месяцев Арнольд ходил на занятия к своему сэнсею, какому-то толстому китайцу. Дамкин как-то раз видел этого китайца, и ему показалось, что уж больно этот китаец на казаха похож... Впрочем, казахи, китайцы - они все на одно лицо.
Не удивительно, что Карамелькин всюду опаздывал. На свадьбу одного из своих лучших друзей он опоздал на четыре часа. Договариваясь с Карамелькиным о встрече, предусмотрительный Стрекозов обычно назначал время на час раньше и никогда не ошибался!
Вот такой был у литераторов друг. Впрочем, как говорил Александр Дюма-старший, друзей не выбирают.
- Так что за шутка-то? - не успокаивался Дамкин, дергая Шлезинского за рукав. - Ну, давай, рассказывай!
И Шлезинский все рассказал.
Глава следующая
О том, как Шлезинский поссорился с Карамелькиным
Я буду бомбой, ты - запалом,
Я буду страх, ты будешь вздох.
Я слышал, как ты закричала,
Ты закричала, я оглох.
Дамкин, Стрекозов "Толстая книга"
Сидел как-то Карамелькин дома, пил чай и смотрел телевизор. Было уже три часа дня, но программист только-только проснулся и не успел еще даже умыться. Вдруг кто-то позвонил в дверь. Карамелькин поставил стакан на журнальный столик, лениво потянулся и пошел открывать. За дверью во всей своей красе стояла шикарная блондинка, абсолютно Карамелькину незнакомая.
- Привет! - бросила блондинка и, резво пройдя в кухню, начала вынимать из сумки продукты.
Когда остолбенение Карамелькина прошло, он сразу же заметил, что на нем надеты только семейные трусы и тапочки. Программист застеснялся незнакомой девушки и, схватив брюки, бросился в ванную. За десять минут Арнольд успел одеться, умыться, побриться и вышел к даме, благоухая одеколоном "Шипр", который у него когда-то забыл Сократов.
Блондинка суетилась на кухне. Весело скворчала яичница на сковородке, на неизвестно откуда взявшемся блюде лежали аппетитные бутерброды с маслом и сыром.
- Ты сегодня отлично выглядишь, - томно молвила блондинка и чмокнула Карамелькина в щечку.
"Ничего не понимаю, - подумал Карамелькин. - Она ведет себя так, как будто мы с ней очень давно знакомы. А, между тем, я ее совсем не знаю!"
Девушка с любовью погладила Карамелькина по голове и начала рассказывать о том, как литераторов Дамкина и Стрекозова выгнали с работы.
"Дамкина знает, - размышлял Карамелькин, уплетая яичницу. - Может, и я ее знаю, но откуда? Нет, такого просто не может быть!"
Весело болтая о том, о сем, упоминая лучших друзей Карамелькина, девушка сварила кофе и поставила перед носом программиста чашечку, кинув в нее полтора кусочка сахара.
"Даже знает, сколько класть сахара! - поразился Карамелькин. - Что же это такое? Неужели я мог забыть такую женщину? Или у меня что-то с головой?"
Распахнулась входная дверь, и в квартиру влетел жизнерадостный Шлезинский.
- Здорово, Танька! - поздоровался он. - О! Вы тут кофе пьете! А мне нальют?
- Нальют, - ответила Танька, - если будешь хорошо себя вести.
- А чего у вас в комнате телевизор работает, а вы сами на кухне? спросил Шлезинский, опускаясь на табуретку и принимая из рук блондинки чашечку.
- Я сейчас выключу! - Танька побежала в комнату. - Эй, ребята, а тут мультики!
- Женщины! - добродушно усмехнулся музыкант. - Как дети!
- Э... - задумчиво протянул Карамелькин. - Слушай, Шлезинский, а она кто?
- Что значит "кто"? - не понял Шлезинский.
- Ну, вообще, - Карамелькин замялся. - Откуда я ее могу знать?
Шлезинский сделал круглые глаза и постучал по голове безымянным пальцем.
- Ну, ты даешь, старик! - поразился он. - Это же твоя девушка!
- Да? - удивился Карамелькин. - Знаешь, а я ее почему-то не помню...
- Карамелькин, ты чего, заболел? Ты с ней уже года два гуляешь!
Карамелькин перепугался.
- Может, я с ней и переспать успел?
- Ну ты спросил! Мне-то откуда знать? Вы меня из комнаты всегда выгоняли, когда спать ложились!
- Вот как? - Карамелькин нахмурился.
"Может, я действительно заболел? - подумал он. - Или у меня травма после тренировки? В прошлый раз китаец слишком сильно ударил меня по голове..."
Арнольд печально посмотрел на своего друга.
- Неужели такую - и не помнишь?! - Шлезинский вскочил от возмущения. Да ты ей даже предложение делал!
- Я делал?!
- Ну, не я же! Хотя, если ты хочешь, могу я сделать. Но ты же меня потом убьешь!
- Ничего не помню! - Карамелькин схватился за голову.
- Танька! - позвал Шлезинский. - Карамелькин тебя забыл!
- Подожди! - шепотом оборвал его Арнольд. - Чего ты болтаешь?
Блондинка вошла на кухню.
- Как забыл? У него что, другая женщина появилась?
- Нет... - на кислое лицо Карамелькин стоило поглядеть! - У меня нет никаких женщин!
- Как нет? А я?
- Ну, я имею ввиду, кроме тебя...
- Поцелуй меня, милый! - потребовала Татьяна и подставила ярко накрашенные губки.
- Конечно, конечно, - Карамелькин встал и старательно, как перед телекамерой, поцеловал Таню в щечку.
- За это - люблю! - сказала девушка.
Карамелькин сел и подпер щеку рукой.
- Знаешь, - нежно сказала блондинка. - Я согласна.
- На что согласна? - спросил непонятливый Карамелькин.
- Ну, стать твоей женой... - девушка смущенно потупилась.
- А... О! - Карамелькин то открывал, то закрывал рот, уподобляясь рыбе, выброшенной на берег. - Я страшно рад, что ты согласилась...