Страница 43 из 47
Идея пришла мне в голову после того, как у меня сломался посох. Я бил с размаху по мячу, когда один из атакующих игроков каким-то образом умудрился подставить под удар свою голову. Его унесло за боковую линию, а я остался с двумя кусками того, что прежде было хорошей дубинкой. Пока мы ожидали возобновления Игры, я снова подивился массивности наших противников и пожелал, чтобы и наши игроки были бы покрупнее. Я подумал, что, когда мы впервые появились на стадионе, я мог бы применить чары личин, заставляющие команду казаться массивнее. Теперь же наши соперники уже знали, какие мы на самом деле, и поэтому мой фокус не сработает.
Я начал уже ругать себя за такой недосмотр, когда меня осенила одна идея. Если личины могли позволить нам выглядеть крупнее, то почему они не могут заставить нас выглядеть меньше? Идея эта была почти прекрасной, но все же не совсем. Если один из нас или все мы "исчезнем", то наши противники это сразу же заметят. Нам нужно нечто иное.
Я задумчиво посмотрел на оба куска сломанного посоха у меня в руках. Однажды я уже проворачивал такой трюк, когда мы дрались с Большим Джули. Тогда это было шагом отчаяния. Конечно, мы и теперь не совсем чтобы развлекались.
- Добудьте мне мяч! - крикнул я товарищам по команде. - У меня есть идея.
- Какая еще идея? - спросил Ааз.
- Быстрее добудьте мне мяч! - ответил я, не намереваясь вступать в объяснения. Чтобы план сработал, мне необходимо полностью сосредоточиться.
Закрыв глаза, я начал накачивать и фокусировать энергию. Одновременно я принялся формировать в уме требуемые образы.
- Очнись, малыш! - закричал на меня Ааз.
Я открыл глаза... Мяч уже был на месте. Подготовился я далеко не так, как хотелось, но времени больше не оставалось, и мне пришлось довольствоваться достигнутым.
То, что произошло потом, я изложу более подробно, чтобы вы по достоинству смогли оценить мои способности.
Бросив две половинки посоха, я поймал мяч рукой, а затем навел два заклинания одновременно (на самом деле четыре, но я не люблю хвастаться).
Первым делом я уменьшил наши размеры, пока мы с Глипом не стали ростом в несколько дюймов. Потом я изменил внешний вид двух половинок посоха, и все увидели репродукции в натуральную величину, изображающие меня верхом на моем зверьке.
Проделав это, я занялся заклинанием переноса меня и Глипа к воротам Та-Хо. Совершенно верно, я сказал "переноса" вместо "перелета". Даже в теперешнем виде я хотел быть выше уровня глаз наших противников.
Этот процесс потребовал огромных усилий. Фактически столько, что я не мог оживить оставленные на месте образцы. Я сообразил это прежде, чем начал перенос, но рассудил, что в таком виде они помогут мне отвлечь внимание от настоящей атаки.
Это, кажется, сработало. Но никто нам не противостоял, пока мы не добрались до ворот та-хойской команды. И тут во мне внезапно разыгралось чувство юмора. Остановившись едва ли не на расстоянии вытянутой руки от голкипера, я убрал наши личины.
- Кыш! - крикнул я ему.
Пораженному игроку, должно быть, показалось, что мы возникли из воздуха. Воспитанное долгими тренировками самообладание вдруг покинуло его, и он рухнул в обморок.
Я неторопливо бросил мяч в ворота.
Один-один-один! Ничья!
Когда мы с Глипом вернулись на нашу сторону поля, команда встретила нас на удивление тихо.
- Почему такие угрюмые лица? - рассмеялся я. - Теперь мы заставим их побегать.
- Тебе следовало бы предупредить нас о том, что ты проводишь комбинацию, - угрюмо упрекнул Гэс.
- Не было времени, - объяснил я. - Кроме того, никакого вреда от этого нет.
- Это не совсем так, - сказал, показывая на поле, Корреш.
Там, где я оставил куски посоха, валялась куча валлетов. Молодцы с носилками деловито распутывали тела и уносили их с поля.
- Он пытался защитить вас, точнее, то, что принял за вас, - едко заметил Плохсекир.
- Кто?
И тут я понял, о чем они говорят. Среди тел валлетов лежал Ааз. Он не двигался.
___________________________________
ГЛАВА 26
Победа - это не самое важное дело. Это единственное дело.
Гай Юлий Цезарь
- Будет жив-здоров, - произнес Гэс, оторвавшись от тела нашего боевого товарища. - Он просто потерял сознание.
Мы сгрудились вокруг неподвижной фигуры Ааза, тревожно наблюдая за горгулом. Незачем говорить, услышав, что у моего наставника серьезных ран нет, я почувствовал огромное облегчение. Однако успокоить генерала Плохсекира оказалось не просто.
- Ну так привели его в чувство, - потребовал он. - И побыстрее!
- Послушайте, генерал, - начал я, разозленный его бесцеремонностью. Разве вы не видите, что он ранен?
- Вы не понимаете, - возразил Плохсекир, качая головой. - Для продолжения Игры нам нужно пять игроков. Если Ааз не выйдет из этого состояния...
- Ааз! Очнись! - крикнул я и потянулся к его руке.
То, что Аазу намяли бока из-за меня, уже само по себе очень плохо. Но если это будет стоить нам еще и победы в Игре...
- Побереги силы, - вздохнул Гэс. - Даже если он и очнется, то все равно играть больше не сможет. Ему пришлось перенести тяжкое лупцевание. Я думаю, что ничего серьезного с ним не стряслось, но если он попытается сцепиться с кем-нибудь в своем нынешнем состоянии...
- Какая ерунда! - заявил я. - Если мы постараемся привести его в чувство, то, вполне возможно, у Ааза хватит упрямства доиграть Игру.
- Верно, - кивнул горгул. - Но пока тебе придется придумать что-нибудь другое.
Я попробовал придумать. Действительно попробовал. Команда, оттягивая время, продолжала хлопотать над Аазом, но мне не приходило на ум ничего похожего на приемлемое решение. Наконец к нашей группе подлетел судья.
- Как ваш игрок? - поинтересовался он.
- Э-э-э... просто переводит дух, - улыбнулся Плохсекир, вставая всей своей массой между судьей и Аазом.
- Не обманывайте меня, - нахмурился валлет. - Я не слепой. Он без сознания, не так ли?
- Ну, в некотором роде, - признался Гэс.
- Какое там "в некотором роде"! - вспылил судья. - Если он не может продолжать Игру, а у вас нет замены, то мне придется засчитать вам поражение.
- Мы готовы играть с неполной командой, - поспешно предложил Гэс.