Страница 34 из 93
— О каких именно, тётушка?
— У тебя есть семья. У тебя есть долг перед семьёй. Или ты думаешь, что можешь теперь заниматься, чем хочешь?
— Угадали, тётушка. Я буду заниматься, чем хочу.
— Май, мне это очень не нравится.
— Я знаю, — пожала я плечами. Миан вздрогнула, отступила на шаг от тётушки.
— Май, ты знаешь, что такое «потерять имя»?
— Я знаю, что я — Светлая, — усмехнулась я. — Идите, попробуйте отнять у меня это имя. Хотите изгнать меня из Тонгвер? Я не возражаю. Подпишу все бумаги, прямо сейчас. Довольны?
На несколько секунд тётушка потеряла дар речи.
— Это твои… эти твои… — она переводила взгляд на тех, кто стоял за моей спиной и вновь на меня.
— Мои друзья. Люди, которым я обязана жизнью. Если вы, конечно, смотрите телевизор. Они здесь, потому что им я доверяю.
Её словно плетью стегнули. «Телевизор»!
— Май, — она сумела остаться спокойной. — Не думай, что диадему тебе вручили навеки.
— Её Светлость может иметь по этому поводу иное мнение, — равнодушно отозвалась я.
Она усмехнулась.
— Диадему получают только достойные! Только на время! Светлая должна жить так, как ей подобает! Ты уверена, что совесть у тебя достаточно чиста, чтобы иметь право называться Светлой?
Я спокойно выдержала её взгляд.
— Шантаж?
— Нет. Урок хороших манер, Май. Учти, я слов на ветер не бросаю.
— Факты, — я подумала — не зевнуть ли, но решила сдержаться.
— Хочешь, чтобы услышали твои… друзья? — Она выговорила «друзья», словно слово было бранным.
— Я им доверяю, — пожала я плечами.
— То, что ты замешана в истории с наркотиками. То, что ты дружишь с кем попало, с самыми распущенными… — она метнула взгляд в Лас, та усмехнулась и поправила ножны, знак дома Тегарон.
— Я просила факты, не слухи.
— Факты? — тётушка приблизилась ко мне, сколько позволяло кресло. — Погляди сегодня в зеркало… когда будешь мыть уши на ночь. — Она захихикала, и это звучало страшно.
Лас вздрогнула. Майтенаринн предложили «проверить за ушками». Ну да, Светлой, по словам тётушки, положено быть «нетронутой». Какая вы тактичная, тётушка Ройсан.
— Непременно, — я равнодушно кивнула. — И отправлю заключение во все газеты. Что ещё?
Тётушка ловила ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.
— Май, — голос её зазвучал просительно. — Я хочу поговорить с тобой наедине. Ты не можешь отказать мне. Я воспитывала тебя все эти годы.
Я оглянулась. Едва заметно кивнула.
— Ладно, — оглянулась ещё раз. — Оставьте нас, пожалуйста. Проследите, чтобы к двери никто не приближался.
— Благодарю, — тётушка сухо кивнула. — Миан, выйди! — велела она резко. Бедняжку словно ветром сдуло.
Мы остались одни. Я сжала под столом кулаки, напустила на себя надменный и уставший вид.
— Май, — тётушка встала, присела чуть ближе ко мне. — Май, мы с твоими родителями уже немолоды.
«Повинуйся», услышала я словно бы внутри головы. В ушах зашумело сильнее. Какая мерзость… только бы вытерпеть…
«Maesmatafa
— Да, тётушка, — голос сам собой стал деревянным.
— Даже если ты решишь делать по-своему, ты обязана помнить об этом.
«Ожидай звонка… ожидай звонка сегодня вечером…»
— Да, тётушка…
«Es foar tan es mare»…
Мир двоился и расплывался, мысли путались, меня куда-то влекло и засасывало.
— Спасибо, Май, — тётушка встала. Меня словно разбудили. Честно. Хотя, вроде бы, противостояла этому жуткому «голосу в голове» и помнила весь разговор, слово в слово.
Я поднялась на ноги.
— Не за что, тётушка. Рада, что почтили меня визитом.
Мы распрощались. Почти что дружелюбно.
Снаружи Миан прислонилась к стене и замерла, тихонько всхлипывая. Реа подошла к ней, обняла за плечи. Служанка вздрогнула, притихла. Реа ощущала нездоровый жар, множество мелких неприятностей со всеми внутренними органами. Ну да, девицу «закупоривают» — вероятно, «циклит» каждый месяц. Через два-три года её будет уже не вылечить.
В конце концов, Ройсан вышла, приняла с ледяным равнодушием почтительные поклоны, велела Миан принести одежду и отбыла.
Чародей дождался, когда они покинут этаж, дал знак.
В комнату, вместе с друзьями Майтенаринн, ворвались и его «бойцы».
Чародей молниеносно присел перед неподвижно замершей Майтенаринн, приподнял её левое веко, посветил крохотным фонариком.
— «Пси», — дал он заключение. — Не ниже шести. Пишите. Предполагаемый потенциал — хамелеон, чёрная петля, удавка. Раппорт мгновенный, уровень не ниже ста тридцати. Остаточное воздействие — от сорока и выше. Май, — он глянул Майтенаринн в глаза, через чёрные очки, — ты меня слышишь?
— Да, — отозвалась та уставшим голосом.
— Отвечай на вопросы, быстро. Как меня зовут?
— Масстен.
— Кто позвал меня?
— Саванти.
— Сколько раз я звонил охране?
Май повернула голову.
— Нисколько.
Чародей встал.
— Потрясающий иммунитет. Остаточное воздействие снимем минут за пять. Запись получилась?
— Да. Основная и дублирующая совпадают.
Чародей вновь повернулся к Майтенаринн.
— Тахе-тари, надо дотерпеть до вечера. Выполнить её просьбу. Это будет поводом для задержания и предъявления обвинения. Понимаете?
— Понимаю.
— Обвинение не означает смертного приговора, не следует терзать себя такими мыслями. Если…
— Масстен, — Майтенаринн встала. — Мне не жаль её. Нисколько. Мне жаль тех, кто рядом с ней. Моих родителей, Миан, всех остальных. И закончим на этом.
Чародей кивнул.
— Через три часа оперативное совещание. Просьба всем, кто участвует в операции, не покидать здание Университета. Не отвечать на голосовые звонки. Всё, что вам потребуется, доставит охрана. Ясно?
— Ясно, — Реа уселась в кресло. — Мы под арестом.
Чародей ухмыльнулся.
— Но будете отпущены на свободу. Тахе-тари, нам необходимо знать, что приказывал вам «тайный голос». Если можно, слово в слово.
На этот раз все вернулись в кабинет, в Праздничном Зале. Ящики с винами по-прежнему не вызывали энтузиазма, а вот аппетит у всех разыгрался не на шутку. От волнения, видимо.
— Я подслушала отрывок вашей «беседы», — сообщила Реа, — и меня сразу же «повело». Чародей долго ругался. Сказал, что я чудом избежала крупных неприятностей. Что они там, уснули? — она встала. — Сейчас, узнаю, где наш обед. Сил нет терпеть.
Тигрица выскользнула за занавески.
— Кстати, — Хеваин повернулся к Лас-Таэнин. — Что это было за стихотворение, тахе-те? По звучанию — что-то предыдущего века. Я бы предположил, Те-Рао или Сагари. Очень красиво звучало. У вас талант.
Лас немного смутилась.
— Сагари, — признала она. — Это стихотворение редко публикуют. Считают неудачным. Мне оно нравится.
— Странный пароль, — произнёс Саванти, теребя пуговицу. — Необычный.
— Могу я попросить вас… прочесть ещё раз первую строфу? — Хеваин посмотрел на Ласточку с надеждой.
Та взглянула на Май. Светлая кивнула, улыбнулась.
Лас прочитала ещё раз. Певуче, чётко, как и должно читать стихотворения поэтов династии Роан-Рао.
— Великолепно, — Хеваин прикрыл глаза, тихо шепча что-то. — Я и не думал, что поэзия может так… звучать.
Вернулась Реа. А за ней — несколько охранников, без особого энтузиазма исполняющих роль официантов.
После обеда расположились в медицинском центре — там было много кресел. Реа и Лас задремали, Саванти ходил и бормотал что-то себе под нос. Майтенаринн отыскала детектив — должно быть, Реа читает, когда находится минутка. Хеваин отошёл к горе справочников и склонился над ними.
Ожидание — страшная вещь. Прошло оперативное совещание; все, кому было положено, получили инструкции. Включая и меня. Мне казалось теперь, что происходящее вокруг — то самое, о чём предупреждал Саванти. Что я открою глаза и… обнаружу, что лежу в постели, вся взмокшая от пота, и буду умолять Лас дать мне это проклятое лекарство — лишь бы очнуться.