Куда уходит вчера

Кстати, как он называется? В переводе на Средний язык — Ниввер — Мерт. «Тысячеглавый страж». На местном наречии звучит ещё красивее, но Фиар произнесла название всего лишь раз и наотрез отказалась повторять.

Взять города дарионов. Огромные пустые пространства, прекрасная архитектура — видно, что там действительно кто — то живёт. Дома, фабрики, парки, Храмы, прочие строения. Это место похоже на паутину дорог. Ни зданий ничего. Так следовало из рассказов ольта (интересно, как он сюда попал?).

Левая дорога привела к небольшому фонтану. Тот был безупречно чист и продолжал действовать. Тут Ривллим ощутил, что хочет пить, и рискнул напиться из большой чаши, в которую стекала вода. Никаких надписей или очевидных знаков он не нашёл. Будем надеяться, что никаких правил он не нарушает.

Вода была прекрасной. Третья странность: ни одной надписи. Во всех городах — будь они возведены дарионами, хансса или найя, всегда очень много указателей, надписей и знаков. Здесь — голый камень. Очертания, правда, радуют глаз и всё сделано очень красиво… но не приспособлен этот город для жизни! Хоть убейте, не приспособлен!

Продолжая осматриваться, Ривллим вернулся на площадь и направился по следам Фиар. Двигалась она чётко и уверенно — знала, куда идёт. Центральный проход, самый широкий. Он — то должен вести в населённые места! Как местные жители выходили из домов? И, если все разом покинули свой город, к чему маскировать входы?

Он шёл, глядя на проплывающие над головой своды. Как интересно. Потолок не ровный! Он идёт волнами. Вот, например, несколько более глубоких «волн», одна мелкая и длинная… вновь несколько коротких. Может быть, на это следует смотреть на большой скорости?

А это идея, оживился воин. Вполне возможно, что здесь в ходу — были в ходу — самодвижущиеся экипажи! Изобрели же дарионы такие. Почему бы и в Ниввер — Мерте жителям не ездить — или, чего только не случается, — летать на подобных машинах? Тогда понятно, отчего тротуары нетронутые. Но всего остального это не объясняет.

Ривллим остановился. Он находился на очередной площади, где сходилось под прямым углом четыре дороги. И тут следы Фиар обрывались. Понятно. Тут она обернулась птицей и полетела дальше… Воин оглянулся. Всё именно так. Дошла досюда и исчезла.

Он присел, вглядываясь в следы на мостовой. Здесь остановилась… повернулась на месте (Ривллим мысленно представил это) и что дальше?

Очень интересно. Едва заметный стержень из тёмного металла вбит среди неровной мозаики мостовой, прямо под его ногами. Ривллим наклонился поближе, не обращая внимания на то, что перепачкался пылью до колен.

Всего двенадцать стержней. Они образовывали что — то вроде спирали. Ага, понятно. Значит, она встала тут, где начинается внешний виток, поставила вторую ногу в центр и вот так или примерно так повернулась.

Мир растёкся вокруг Ривллима и собрался вновь.

Он находился в огромном зале, стены которого были щедро украшены разнообразной цветной мозаикой, надписями и барельефами. Воздух был пронзительно чист; у Ривллима немедленно сдавило голову — словно от резкого перепада давлений. Комната казалась бесконечно огромной, вместилищем для чего — то невероятно огромного… Впрочем, эти мысли вылетели из головы: у дальней стены, склонив голову, молча стояла Фиар.

— Тебе нельзя сюда, — произнесла она резко, не оборачиваясь. — Уходи, Ривллим, уходи немедленно.

Странно, что он услышал её — до девушки было не менее двух сотен шагов.

— Но… — начал было воин, беспомощно озираясь. Как ему уйти?

— Уходи, — воин ожидал, что она скажет что — нибудь резкое, но Фиар добавила тихо. — Оставь меня одну. Пожалуйста.

— Но я не знаю, как уйти, — ответил Ривллим, чувствуя себя на редкость глупо.

Фиар, не поворачиваясь, махнула в его сторону рукой, и помещение тут же растаяло. Над головой возник свод одной из улиц, Ривллим тут же сориентировался. Вот следы. Если следовать на восток, выйдешь к воротам.

Туда он и направился. Прав был Вемкамтамаи. Ривллим ощущал себя редкостным тупицей. Хорошо, что никто не видел выражения его лица…

Чтобы отвлечься, он принялся размышлять о необычном способе передвижения, которым здесь, судя по всему, пользовались. Дарионам до подобного далеко. Интересно, что за народ жил здесь — и почему они не пожелали делиться своими достижениями с остальными людьми? Как бы выяснить это? Фиар спрашивать бесполезно.

Вемкамтамаи на месте не оказалось. Но на стене светилась короткая надпись. Сообщавшая, где его искать. Ривллим вспомнил, что по пути сюда заметил несколько светящихся стрелок на стенах, но не придал этому большого значения.

Путь оказался неблизким.

Вемкамтамаи подбросил дров в огонь и уселся напротив человека. Если не обращать внимания на отсутствие окон, можно подумать, что они находятся в самом обычном доме самого обычного города. Наземного города. Мебель только из дерева; ничего металлического. Ну, ещё камень.

— Это квартал для гостей, — пояснил ольт. — Здесь не очень любили чужаков, но если впускали, то старались угодить. По — своему это очень гостеприимный народ. Если, конечно, привыкнуть.

Он говорит «гостеприимный», подумал воин. А не «был гостеприимный».

— Ты давно здесь?

Ольт кивнул.

— Третьи сутки. Мне подарили эту безделушку, — он положил на стол кусочек гранита с отполированной гранью, — Она мне подсказала, что с вами всё в порядке.

Лицо Ривллима вытянулось.

— Ты наблюдал за нами?

Вемкамтамаи тихо рассмеялся, налил себе и воину ещё вина.

— Нет, сайир. Просто поинтересовался, живы ли вы, и куда направляетесь. Я думал, как мне убедить здешнего привратника, что я имею какое — то отношение к Фиар. Иначе дело плохо — о зиме я не подумал.

— Они такие подозрительные?

— Осторожные. А может быть, и подозрительные, — смотря что ты под этим понимаешь. Ниввер — Мерт пережил десятки войн, одни Сумерки и множество напастей поменьше.

— Убедительно.

— Фиар расскажет тебе больше — если захочет.

— Как же, расскажет она, — вздохнул Ривллим, глядя на пляшущие язычки пламени. — Чудеса, да и только. Сохранить дерево — это я ещё могу представить. Но чтобы вино стояло несколько столетий — и не испортилось…

— Они знают способ сохранять всё, что угодно, — ответил ольт, подняв глазницы к потолку. — По одной из легенд, основатель города сохранён в своей гробнице, как живой — утверждается, что дух его пребывает в городе и приходит ему на помощь. Ну а дрова и вино… Я говорил: если уж тебя впустили, то позаботятся обо всём. Согласись, очень приятно.

Ривллим кивнул. Полнолуние наступит следующей ночью, подумал он. Что будем делать? Куда нас занесёт? Учёные утверждают, что Ралион некогда был заселён невиданными животными и растениями. Потом — покрыт льдами. Как бы не угодить в подобное время. Избавились от Тёмной — это превосходно, но до полного счастья очень далеко. Как я хочу домой, подумал Ривллим неожиданно. Назад, в Меорн, в пустой и неуютный дом — но свой дом, в своём городе…

— Ты нашёл её, — произнёс ольт. Это было утверждение, не вопрос.

— Нашёл, — неохотно подтвердил воин, возвращая бокал на стол. — Оставил одну. Как она и попросила.

— Ты хотел её утешить? — спросил ольт. Не дожидаясь ответа, он продолжил. — Ты считаешь её слабой. И пытаешься обращаться с ней, как со слабой. Как с капризной, со множеством причуд, с необъяснимыми желаниями, с необычными способностями… но со слабой. А это неправильно.

— Какой же мне её считать?

— Сильной, сайир. Впрочем, это неподходящее слово. Много лет… вперёд я беседовал с одним… с одной хансса. Ты бы назвал её философом. У них есть подходящие понятия. Sayers Ha