Куда уходит вчера

После огненного вихря, что бушевал внутри и снаружи, что — то разладилось в браслетах. Перегорело. Они висели на запястьях мёртвым грузом. Мешать они по — прежнему мешали, сама она снять их не могла — уже попробовала, за что поплатилась чувствительным уколом — но не высасывали силы и жизнь, не уговаривали вернуться к Башням. Их осталось терпеть минут десять.

За этой скалой находится площадка и Горные ворота… Сердце её замерло. Как это странно — вернуться домой за много тысяч лет до того, как отправиться в путь. Время от времени она смотрела краем глаза на воина. Тот помолодел лет на десять, был полон энергии. Да, плита не поскупилась. Как мало нужно людям… Фиар усмехнулась, стараясь, чтобы Ривллим не заметил.

Она опасалась, что Ривллим не переживёт того, что произошло… но, как оказывается, люди гораздо крепче, чем могло показаться. Что ж, три добрых дела сразу. Заодно она выяснила, что же это за страсть, которая так занимает умы людей и порой замещает им рассудок…

Так они и шли, поглядывая друг на друга, улыбаясь и думая каждый о своём.

— Это и есть вход? — спросил Ривллим озадаченно.

— Верно, — отозвалась Фиар. Под её ногами снег ещё таял и быстро испарялся, под ногами Ривллима — уже нет. — Он самый. Вемкамтамаи был прав, нам везёт. Ещё два дня до полнолуния.

— Полдела, — вздохнул воин. — Ты своей цели достигла. Теперь посмотрим, смогу ли я сделать то же самое.

— Сможешь, — девушка подошла к воротам и громко постучала. — Я помогу тебе добраться до Башен. А там посмотрим.

— Ты?! — воин был удивлён сверх всякой меры. — От тебя только и было слышно — «домой, домой»… Зачем было так сюда стремиться?

— Если я расскажу, это не будет сюрпризом, — рассмеялась Фиар. — Приготовься к неожиданностям.

— Уже готов, — Ривллим стоял неподалёку. Впрочем… он уже привык и к девушке, и к её выходкам. Теперь — то он не позволит ей руководить походом. Хватит.

Ворота тихо скрипнули, отворяясь. За ними царил полумрак. Девушка открыла было рот для приветствия, как вдруг прикрыла его ладонью и попятилась.

Ривллим подскочил, словно ужаленный, кинулся к ней, на ходу вынимая меч.

По ту сторону стоял мрачный, осунувшийся Вемкамтамаи. Лицо его было обращено к путешественникам, вся одежда — покрыта пылью.

— Рад, что вы добрались, — произнёс он устало. — Мне жаль, что я увидел это первым, Фиар.

— Кто тебя впустил? — спросила девушка ошеломлённо.

Ольт пожал плечами.

— Ворота не были заперты. Тебе стоит пойти и посмотреть самой. Мне очень жаль, Фиар.

Девушка вздрогнула, словно от удара плетью. Побледнев, коротко кивнула ольту и скрылась во мгле.

— Фиар! — воскликнул воин, бросаясь следом. Случилось что — то ужасное. Он намеревался следовать за Фиар… помочь, если будет необходимость, но жёсткие, словно вырезанные из камня, пальцы ольта впились в его локоть и вынудили остановиться.

— Останься, — сухо велел Вемкамтамаи. Обернувшись, он направился куда — то в непроглядный мрак и потащил воина следом. Тот, не ожидавший подобного, молча пытался освободиться.

— Сядь, — строго произнёс ольт, и это вернуло Ривллима к реальности. Пальцы разжались. Воин ощутил, что сидит на чём — то прохладном и мягком. Странно… на ощупь — камень, но мягкий!

— Ей надо побыть одной, — пояснил Вемкамтамаи, возвращаясь к воротам и закрывая их. Воцарился мрак. Впрочем, ольт тут же зажёг магический фонарик.

— Как это — одной? — Ривллима переполняло негодование. Что это нашло на ольта? Если случилось несчастье, как можно оставлять её одну? Это же…

— Да-а-а, — протянул ольт, всматриваясь в глаза Ривллима. — Дело плохо. Ривллим, ты меня слышишь?

Эти слова вновь выбросили воина в реальность, где было тускло и тепло. О чём я только что говорил? — подумал он растерянно.

— Слышишь? — повторил ольт, энергично встряхивая его.

От этого Ривллим пришёл в себя. Правда, лёгкость и ощущение силы не проходили.

— Слушай внимательно, — голос ольта доносился издалека. — Слушай и отвечай. Да слушай же! — Вемкамтамаи изо всех сил тряс его за плечи.

— Кончай теребить! — возмутился Ривллим, окончательно очнувшись. — Что происходит?

— Наконец — то, — вздохнул ольт. Воин заметил, что ему протягивают бутылочку.

— Не буду пить! — заупрямился он.

— Не будешь? — ольт усмехнулся. — Сделай одолжение — сосчитай свой пульс!

Ривллим был настолько поражён поведением Вемкамтамаи, что повиновался. Принялся считать, попутно повторяя простенький стишок — лучший способ измерять время, если есть некоторый опыт. Начали… двадцать… шестьдесят… сто двадцать… ничего себе… сто шестьдесят… мама дорогая… двести… двести сорок… двести шестьдесят… Триста!

— Что это? — спросил Ривллим дрожащим голосом.

— Пей, — велел ольт, и воин покорно выпил содержимое пузырька. Какая гадость!

— Ложись на скамью и лежи тихо. Ничего не говори. Просто лежи.

Скамья оказалась широкой и длинной. Ольт уселся напротив и, поглядывая на воина, принялся копаться в своём рюкзаке.

Ривллим перепугался не на шутку. Как он мог не замечать этого? Сердце билось в безумном темпе… ещё несколько минут — и могло не выдержать. Время тянулось невыносимо медленно. Наконец, сердцебиение начало стихать. Ривллим несколько раз принимался считать, но прекращал, испугавшись. В конце концов, решился. Двести сорок. Двести. Сто восемьдесят. Сто шестьдесят. Сто сорок.

Сто…

— Что это было? — осмелился он спросить Вемкамтамаи, который продолжал рыться в вещах, время от времени пристально их разглядывая.

— Перегрузка, — ответил тот коротко. — Что хорошо одному, смертельно для другого. Фиар должна была догадаться.

— Но она… но я…

— Завтра, — перебил его Вемкамтамаи. — Поговорим позже. Сейчас ты не сможешь обсуждать эту тему. Хочешь совет?

— Нет!

— Всё равно я скажу. Оставь Фиар в покое. Пусть подумает обо всём сама. Самое главное — постарайся относиться к ней так же, как неделю назад.

— Почему я должен слушаться? — спросил Ривллим с негодованием, усаживаясь. — Спасибо за эликсир. Не знаю, что со мной стало бы…

— Не за что, — ольт повернул голову в его сторону. — Мой совет прими к сведению. Она только что испытала большое потрясение. Не стоит вмешиваться, если не знаешь — как.

— Я поищу её, — решил Ривллим и встал со скамьи. — Я давно уже вышел из пелёнок.

Ольт пожал плечами и продолжил перебирать вещи.

Город был большим, но совершенно не приспособленным для жизни. Во всяком случае так, как это понимал Ривллим. Полумрак остался только возле самих ворот (всего ворот, припомнил он, трое).

Дорога — широкий коридор — утомляла однообразием. Минут через десять Ривллим вышел на небольшую площадь, от которой в пять сторон разбегались дороги пошире. Стало совсем светло. При желании можно было даже читать: свет струился с потолка. Потолок выглядел так, должен выглядеть свод естественной пещеры.

Пыли на полу было поменьше. Фиар ушла в третий слева проход. Вопреки первоначальному порыву, воин решил сначала осмотреть окрестности.

Пришёл к заключению, что город — не для обитания. Ни единого окна не выходило на площадь; возле стен были подобия тротуаров, но общее их состояние позволяло утверждать: ходят по ним нечасто. Мостовая и дороги вообще — страшная головная боль для всех без исключения градоправителей. Миллионы ног, копыт, колёс в сочетании с непогодой и небрежностью заставляют тратить на дороги огромные средства. Здесь же — всё нетронутое, словно вчера выстроенное. По словам Фиар, городу во время штурма Башен было более сорока тысяч лет.

Это она загнула. Сорок тысяч лет назад люди пребывали в первобытном состоянии — если вообще существовали. В этом Ривллим не сомневался. Впрочем, даже если она права — где эти миллионы ног? Город — в традиционном значении этого слова — место, где сотни и тысячи людей объединяют усилия, чтобы противостоять окружающему миру. А зачем построен этот город?