Страница 48 из 72
Но это было уже позже, а в 1932 году нам предстояло как можно быстрее изучить район залива Петра Великого, где надлежало создать систему мощных батарей береговой обороны, способных вместе с нашей бригадой защищать морские подступы к границе.
Для выбора места минноартиллерийских позиций в море вышла на сторожевом корабле «Красный вымпел» рекогносцировочная группа во главе с комендантом береговой обороны А. Б. Елисеевым. В составе группы были штурманы нашей бригады Горшков, Мельников, Потапенко и я. Возглавлять штурманов, как старшему, пришлось мне.
С этого первого штурманского похода и началось изучение залива Петра Великого. Обычно, придя в какую-либо бухту, мы гребцами садились в шлюпку, шли к берегу и производили зарисовки, делали промеры у всех пристаней и пирсов. Мы заходили буквально во все бухты, зарисовывали и описывали приметные места, промеряли морские глубины, помогали, как умели, артиллерийской рекогносцировке.
Во время таких походов многие места поражали нас своей красотой. Особенно очаровали всех бухта на острове Аскольд, залив Америка, заливы Стрелок, Славянский, архипелаг островов Римского-Корсакова. Наш первый поход по заливу Петра Великого оказался очень полезным и многое дал его участникам — штурманам. В нем проявили свои незаурядные штурманские способности, острую наблюдательность штурмана минного заградителя «Ставрополь» К. Мельников и флагманского корабля «Томск» С. Горшков.
Штурмана проводили регулярные занятия с командным составом кораблей, а я — с флагманскими специалистами. Изучали театр сначала по навигационным картам, а затем по немым. В каждой кают-компании висела достаточно большого размера нарисованная масляными красками на линолеуме немая карта залива Петра Великого.
…Но вот наступил знаменательный день: переоборудование и ремонт флагманского корабля «Томск» были закончены, уголь и продовольствие приняты. Состоялся первый выход на ходовые испытания и определение девиации.
Отошли от причала, идем не спеша. Все командование бригады на верхнем мостике. Мне помогают в работе флагманский связист и штурман корабля. Флагманский артиллерист Брезинский с корабельными артиллеристами готовится к опробованию артиллерийского вооружения.
Флагманский минер Головко с минерами занят минными погребами. Все в приподнятом настроении.
Еще бы — первый выход первого корабля первой бригады надводных кораблей Морских сил Дальнего Востока.
Погода — как по заказу. Штурмана приступили к девиационным работам и крутятся между четырьмя компасами как белки в колесе. На очередном галсе замечаю: одна грузовая стрела второго трюма задрана, а другая опущена, над ней с блоками возятся боцмана. Требую от командира корабля, чтобы стрелы были закреплены строго в том рабочем положении, при котором будет производиться подъем мин из трюма. Иначе мы не приведем в порядок Магнитные компасы.
В конце концов грузовые стрелы установили как надо. Штурмана закончили работу, определили девиацию, вычислили поправки. Корабль вышел в Уссурийский залив.
Залив широк и красив. На юго-востоке видна вершина горы Иосиф, еще южнее вырисовывается остров Аскольд. На юго-западе уходят в даль многочисленные острова архипелага Римского-Корсакова.
Мы, штурмана, свое дело сделали. На душе спокойно. Можно закурить трубочку. Теперь дело за артиллеристами, минерами и механиками.
День прошел исключительно удачно. Все, что наметили по плану, выполнили. Что ж, вот и началась флотская жизнь нашего соединения.
Было уже очевидным: плавать нам в Японском море с его многомесячными туманами придется главным образом по счислению, точность которого во многом зависит от знания маневренных элементов кораблей, определения поправок лагов и влияния дрейфов. Поэтому эти вопросы отрабатывались на бригаде самым тщательным образом. Мы понимали, насколько это будет важно при совместных минных постановках в плохую видимость или ночью.
Дело, конечно, нелегкое, но все были вознаграждены красотою — иначе и не скажешь, именно красотою! — и четкостью совместных эволюции всех заградителей. Смотришь и любуешься, сердце радуется. Наблюдая, как выполняют эволюции заградители, начальник Морских сил Дальнего Востока М. В. Викторов как-то сказал:
— Маневрируют четко, красиво, как линкоры.
Более высокую оценку трудно заслужить.
Один за другим вступали в строй новые корабли. Постепенно налаживался и наш быт. Заботами командования бригады почти весь командный состав получил ордера на жилье. И мы стали строить грандиозные, дерзкие по своему замыслу планы устройства личной жизни. Атмосфера была до предела насыщена мечтами о приезде жен, детей, о домашнем уюте, о всем том, что называется семейным счастьем и так дорого каждому. Думали-гадали, где и как приобрести самое необходимое. Постепенно все устроилось. Можно было вызывать семьи.
Получив вызов и собрав свой немудреный багаж, жены Головко, Михайлова и моя выехали во Владивосток. Об этом они сообщили нам телеграммой. Поезда обычно опаздывали на несколько суток. Поэтому наша троица — Головко, Михайлов и я — решила дежурить по очереди на квартире Михайлова на Посьетской, недалеко от железнодорожного вокзала, а накануне приезда — всем там ночевать.
Всю ночь мы не спали, места себе не находили, волновались, как юнцы. Часа три ждали на перроне вокзала. Наконец-то появился поезд, а вот и пятый вагон. В окно видим дорогие, взволнованные лица. Радости и счастью нашему не было границ…
Нам дали трое суток отпуска на устройство домашних дел. Они пролетели молниеносно. Надо было возвращаться на корабль. Когда через несколько дней я вернулся с моря, в дверях комнаты нашел записку: «Ключ там, где условились. Начала работать в политическом управлении. Не волнуйся. Все хорошо. Зоя». Так поступали жены многих моих товарищей. Никто из женщин не хотел сидеть дома.
Своими силами личный состав бригады на острове Русском построил летнюю дачу для детского сада. Этим садом многие годы заведовала жена Петра Павловича Михайлова.
В 1937 году в нашей стране широко развернулось патриотическое движение женщин-энтузиасток, которые по призыву Валентины Хетагуровой, не страшась трудностей, отправились на Дальний Восток помогать обживать и перестраивать этот богатейший край. Но это было несколько позже…
Приехавшие к нам жены тоже стремились внести свой посильный вклад в общее дело. Хотя женщинам было очень нелегко на новом месте, все невзгоды они переносили стоически. В борьбе с трудностями, в совместной напряженной работе росла и крепла настоящая дружба. Такая дружба истинна и бесценна.
Как только вступил в строй последний минный заградитель, бригада ушла для боевой подготовки в залив Суходол. Освоили залив Стрелок, все бухты, включая залив Америка, затем залив Славянский, побывали во всех уголках Амурского залива вплоть до Посьета.
Часто плавали в тумане, не имея никаких электронавигационных приборов. Показаниям лагов полностью доверять было нельзя: на вертушку наматывалась морская трава, в изобилии плавающая в море. Поэтому самым верным показателем скорости были обороты машин. От того, насколько точно машинисты держали заданные обороты, зависела точность счисления. К чести машинистов, они были на высоте.
Для боевой подготовки уходили на длительные сроки, возвращались в базу лишь пополнить запасы угля и продовольствия. Часто даже не сходили на берег, не имели возможности побывать дома. Ошвартуешься, бывало, к стенке, а на дом свой только поглядишь.
Корабельные штурмана после каждого похода приходили ко мне со своими отчетными кальками. Мы их совместно анализировали, искали причины, повлиявшие на точность счисления. Постепенно накапливался опыт, росло штурманское мастерство.
Уже в период переоборудования кораблей выявились высокие командирские качества многих их командиров. Особенно хочется сказать о командире «Ставрополя» Марине. Этот человек имел богатый и разносторонний морской опыт, который сказывался во всем. Как-то так получалось, что заводские работы, производившиеся силами личного состава; на его корабле шли наиболее споро, размещение экипажа в кубриках, оборудование ходового мостика и многое другое было более рациональным.