Самый красивый конь

- Ясно? - шепотом спросил Столбов.

- Не-а! - так же шепотом ответили заговорщики.

- Забор. Две доски. Я их уже выломал - висят на одном гвозде. Проходим во двор. Я нейтрализую собак. Девочки: одна следит за проходной, вторая у забора. Ты, Панама, и Бычун, твой партнер, проходите на объект. По окончании работ операция свертывается в обратном порядке. Время операции: двадцать ноль-ноль - сейчас уже рано темнеет. Сбор в сквере у автобусной остановки завтра. Пароль: "Панама", отзыв: "Подкова"! Вечер следующего дня был на редкость гадким. Мелкий дождь вперемешку с какой-то мглой висел в воздухе. Тускло светили фонари. Панама и Бычун спрыгнули с автобуса и, озираясь, вошли в сквер.

- Пароль! - Из темноты выступил Столбов.

- "Подкова"! - сказал Панама.

- Сам ты подкова! То есть ты Панама, а это пароль. Тьфу, запутал... Специалист - он?

- Да. Знакомьтесь.

- Не нужно, - остановил Столбов. - Лучший способ не проболтаться ничего не знать. Ну что ж, пошли. Наши люди уже на местах. Прижимаясь к стенам домов, они дошли до ворот. У проходной стояла Юля.

- Бабка ушла. Дед сидит, - сказала она.

- Тихо, - зашипел Столбов, - ты что, всю операцию провалить хочешь? Маша заботливо придерживала доски, когда они лезли во двор.

- Так! Где же тут собаки?

- А их дед в проходную забрал.

- Тем лучше. Путь свободен. Вперед!

- Слушай, - спросил Панама Бычуна, - а ты ковал когда-нибудь?

- Вообще-то нет, - ответил Бычун. - Но ты не волнуйся, все будет нормально. Я вчера специально главу в учебнике коневодства чуть не наизусть выучил. Подкуем! В бараке было темно, маленькая лампочка, желтевшая в коридоре, казалось, только подчеркивала эту темноту.

- Ну, давай с крайней и начнем. Сначала снимем старые подковы. Ну-ка, дай ногу! Кому говорю, дай! Ах ты, чтоб тебе!.. Игорь, давай вместе ногу подымем! Они отодрали одну подкову, вторую... Лошади хрупали сено и грустно, по-стариковски, вздыхали время от времени.

- Эх! Вот незадача! - сказал Бычун. - Наши подковы не подходят - малы.

- Что же делать? - спросил Столбов.

- Ничего. Мы старые поставим. Только копыта расчистим и поплотнее поставим.

- Подождите, - сказал Столбов. - Давайте посмотрим, может, у какой-нибудь лошади копыта подходящие... Дай подкову. Сейчас примерю. - И он пошел в соседнее стойло.

- Стой! - выпрямился Бычун. - Здесь кто-то есть. Они замерли. Осторожно скрипнула дверь.

- Мальчики! - раздался шепот. - Вы где? - Это была Юля.

- Ты почему покинула пост? - взвился Столбов.

- Да, - капризно сказала она, - я тоже хочу посмотреть, как лошадок подковывают! И еще мне нужна старая подкова на счастье, я вообще уже вся промокла. Давайте работайте, я буду вам помогать... Ты ноги у лошадки смотрел, ну и смотри себе на здоровье, а я ей сена дам. - И она стала шарить в кормушке.

- Ну знаешь... - начал возмущенно Столбов и вдруг, как-то странно рявкнув-икнув, отлетел к стене. - Ой! - завопил он, схватившись за живот. Ой, лягнула! Ой, лягнула!

- Тише ты! Тише! - шептал Панама. И тут раздался такой вопль, что на него разом откликнулись собаки в проходной.

- Крыса! Крыса! - истошным голосом визжала Юлька.

- Бежим! - крикнул Бычун. Они подхватили Столбова - тяжелый, черт! - и поволокли к дверям; когда подбежали к двери, то услышали, как торопливо громыхает замок.

- Есть! - как-то отчаянно сказал Бычун. - Попались...

Глава семнадцатая. "КУЗНЕЦ,, ТЫ КУЗНЕЦ, РАСКОВАЛСЯ ЖЕРЕБЕЦ..."

- Что там стряслось, папаша? - спросил старшина Никифоров, слезая с мотоцикла. Старшина был грузный, в свете мотоциклетной фары его плащ блестел и делал Никифорова похожим на пожилого кита, зачем-то вылезшего на берег. Старик сторож, с трудом сдерживая собак, заторопился:

- Я так понимаю - воры!

- Прямо так сразу и воры. Тихо! - сказал Никифоров собакам, и те, жалобно вякнув, сразу замолчали.

- Воры, воры и есть! Несколько человек! А может, фулюганы какие...

- Вот это скорее! Ну давай глядеть, кого ты там запер.

- Товарищ милиционер! - услышал Никифоров тоненький голосок. У забора стояла девчонка. Она вся промокла, и дождевые капли покрывали ее лоб и щеки,, как роса. Они скатывались за воротник, но девчонка этого не замечала, а только нервно сдувала капли с верхней губы.

- Товарищ милиционер, мы не воры и не хулиганы...

- А кто это "мы"?

- Ребята!

- Так уже легче! - сказал Никифоров и отбросил капюшон. - А вы, папаша, сразу: "Воры, воры"... Хорошо еще, целый наряд не взбаламутился. Ну что, девочка, на лошадках поездить захотелось? "Неуловимых мстителей" насмотрелись? Только, брат, адресом ошиблись. На этих лошадках только навоз в поля вывозить...

- Нет, мы не кататься, мы подковать.

- Чего?

- Лошадей подковать. А то они подкованы плохо...

- Видал, папаша? А ты говоришь, "воры". Это, брат, юные кузнецы или, как там, отряд "Красный молоток"...

- Нет, - сказала девчонка, - просто Панама сказал, что если лошадей не перековать, то у них к весне копыта совсем пропадут.

- Ну, батя, что на это скажете?

- Дак ведь кузнец у нас уволился. Ковать-то некому. Лошадки, конечное дело, ногами страдают. А возчики сами ковать не решаются.

- Ну и что, ждете, когда лошади обезножат?

- Кузнеца ищем, по всему городу объявления развесили.

- А чего вам его искать - вот вам кузнецы. Сколько вас?

- Пятеро.

- Вот вам, папаша, сразу пять кузнецов. Ну, давай открывай конюшню. Да собак привяжи, а то напугают ребят.

- Момент, момент... - засуетился старик, зазвенел ключами. Никифоров завел мотоцикл и прямо на мотоцикле въехал в распахнутые двери конюшни, быстрая тень метнулась мимо мотоцикла, но Никифоров не успел ее схватить. А прямо перед ним в снопе света плечом к плечу стояли трое мальчишек.

- Так! - сказал милиционер. - Будем знакомиться: старшина Никифоров.

- Бычун.

- Пономарев.

- Столбов.

- А где четвертый? Мальчишки молчали.

- Не бойтесь, - сказал Никифоров. - Вон девочка мне уже все объяснила. Где четвертый? Он, что ли, в дверь-то прошмыгнул? Бросил вас, а вы .его выдавать не хотите.

- Это не он, а она, - сказал Столбов. - Мы еще с ней поговорим.

- Не надо с ней ничего говорить! - возразил Бычун. - Она для меня больше как человек не существует.