Подмена

– Это же кошмар какой-то! – сказала Вероника, и, наверное, она была права.

Только вот поделать с собою капитан ничего не мог.

Алиса Каролевна Хиббит, которую он называл не иначе как «королевной», стала его гордостью и величайшим сокровищем с того самого мгновенья, как появилась на свет. Сердце его таяло от умиления, когда он видел обращенный к себе доверчивый взгляд ее глазок-вишенок и брал в руки крохотные ручонки с тонкими пальчиками. Он мастерил из ее пушистых каштановых волосиков забавные прически, одевал дочку в лучших магазинах, катал ее на спине, кормил с ложечки и умирал от страха, стоило ребенку кашлянуть. Нанятая им няня имела такие рекомендации, что вполне могла бы ухаживать и за какой-нибудь настоящей принцессой. Сам же он, чтобы не расставаться с дочерью, пошел на величайшую жертву – отказался от любимой работы…

Впервые он услышал от жены предложение развестись вскоре после рождения Алисы.

– За целый год я видела тебя раз десять, не больше, – сказала тогда Вероника. – Я понимаю, тебе нравится носиться по мирам, раскрывать заговоры, выслеживать убийц и вообще по-всякому развлекаться – с риском для жизни. Но мне-то каково? Всегда одна, с двумя детьми на руках, пишу исключительно по ночам…

– Перебирайся в Квейтакку, – ответил на это капитан квейтанской разведки. – Я ведь уже предлагал. Там у тебя будет все…

– Кроме опять-таки мужа, – перебила Вероника. – Ты же не бросишь работу. И потом, я уже объясняла тебе, почему не хочу в Квейтакку. Я – обыкновенный человек, и как мне жить среди сплошных магов? А главное – о чем писать? Это здесь мои сказки интересны читателю. А там они станут былью. Квейтанцев я могу заинтересовать только книгами о земной жизни. Но до такого полета фантазии я еще не доросла, извини!

– Как же ты думаешь жить, если мы разведемся?

– Точно так же, как и сейчас, – сказала она. – Разве что не буду больше беспокоиться о тебе.

– Неужели?

Вместо ответа Вероника расплакалась, и капитан немедленно принял решение подать в отставку. Жизни без жены и дочери он себе не представлял…

Уход в отставку, однако, оказался не слишком простым делом – разведывательное управление Первой Лучистой армии никоим образом не желало терять ценнейшего из своих сотрудников. Это, конечно, весьма льстило Каролю, но, увы, изменить решение он не мог. И после долгих уговоров, объяснений и споров обе стороны пришли к компромиссу, более или менее устроившему всех. Отставки капитан Хиббит не получил. Он получил назначение на должность постоянного наблюдателя в Петербурге и мог отныне служить квейтанской разведке, не разлучаясь с семьей. Взамен, поскольку этого назначения его начальство добилось не без труда – в Высоком Совете многие слышали о неодолимой склонности капитана Хиббита пренебрегать установленными законами, – управление оставило за собой право призывать его на помощь в особо трудных случаях. Каковое обстоятельство в глубине души немало радовало Кароля…

Новая работа оказалась куда скучнее прежней. Никаких иных миров, почти никаких приключений… Единственное, что требовалось от капитана в качестве наблюдателя, это быть в курсе всего происходящего в городе – как на бытовом, так и на магическом уровне – и докладывать Волшебной Страже о нарушениях энергетического баланса силы. Ибо даже борьба с нарушителями этого баланса, пусть и самыми мелкими, в его обязанности уже не входила. То было делом Стражи.

Капитан Хиббит развлекался, как мог. Он устроился внештатным журналистом в какую-то газету, перезнакомился со всей пишущей и снимающей братией города, являлся в числе первых на места всех событий, посещал театры, выставки, светские рауты и деловые конференции и действительно знал все, что происходило в Петербурге. Несколько раз он все-таки позволил себе самостоятельно разобраться с нарушителями энергетического баланса, из-за чего и лишился пожалованного ему было звания кавалер-майора и так и остался капитаном… Между делом он подружился со своим пасынком, старшим братом «королевны» Алисы, и потихоньку готовил Максима к поступлению в МГИМО, намереваясь сделать из него выдающегося дипломата, возможно, даже будущего земного посла в Квейтакке. И, разумеется, просвещал ненаглядную дочку, водя ее по музеям и зоопаркам…

– …Потакаешь ее капризам, все разрешаешь, а потом убегаешь невесть куда, а мы – расхлебывай? – продолжала Вероника. – Тебя нет дома целыми днями, да и ночами порой не бывает… я уж не знаю, что и думать!

Кароль поморщился.

…Во второй раз жена его заговорила о разводе вовсе по пустячному поводу. Случилось так, что некая девица из журналистской братии прониклась вдруг внезапной страстью к обаятельному «коллеге» и принялась откровенно преследовать капитана Хиббита, в чем он, разумеется, был не виноват ни сном, ни духом. Вероника, однако, измученная бесцеремонными визитами и телефонными звонками девицы, так не считала, и во имя благополучия семьи Каролю пришлось положить сему преследованию конец, угостив назойливую поклонницу бокальчиком отворотного зелья…

И вот теперь гроза грянула в третий раз.

Вероника разошлась не на шутку.

– Я так больше не могу, – решительно заявила она. – Девочка превращается в маленького домашнего тирана, и не замечаешь этого ты один. Все остальные – и я в том числе – от нее уже стонут!

Она припомнила мужу не только велосипеды и загубленную работу. Под конец она заявила, что не может выносить далее их двойную жизнь. Не желает скрывать от питерских друзей квейтанские знакомства, сочинять небылицы о том, где семья провела лето, растить дочку в изоляции, боясь, что та проболтается друзьям о своих магических способностях или о способностях своего отца. И квартира двойная ей надоела – с половиной, предназначенной для земных гостей, и половиной для квейтанских!..

– Душа моя, – возразил капитан Хиббит, – ты сама этого хотела…

– Больше не хочу, – отрезала Вероника. – Хочу жить нормальной жизнью, ничего ни от кого не скрывая! И воспитывать своих детей так, как считаю нужным!

Кароль поднялся из-за стола и молча удалился, зная по опыту, что через некоторое время, может быть, уже завтра, жена его начнет сожалеть о сказанном. Тем более, что перестать жить двойной жизнью они могли, только переселившись в Квейтакку, а подобная перспектива Веронику по-прежнему не прельщала.

Не разводиться же теперь, в самом деле…

Выйдя на улицу, капитан направился куда ноги понесли. И опомнился только на довольно приличном расстоянии от дома на Большом проспекте, где находилась пресловутая двойная квартира, Бог знает с чего вдруг опостылевшая Веронике.

Ни единой разумной мысли за время этой вынужденной прогулки в голову ему так и не пришло. Возвращаться же и видеть ледяное лицо жены не хотелось. Эта маленькая тоненькая женщина с пепельными волосами и серыми, меняющими цвет глазами умела порой становиться прямо-таки воплощением холода, подстать самой Снежной Королеве. И в такие минуты отчаянный капитан квейтанской разведки, прирожденный авантюрист, не боявшийся, кажется, ничего на свете, терял даже и главный свой дар – красноречие, коим с необыкновенной щедростью снабдил его Господь…

В сквер на углу Дивенской Кароль вошел с намерением посидеть на лавочке и покурить. И глотнуть, разумеется, коньяку из любимой фляжки, с которой он никогда не расставался.

Думал же он в этот момент о том, что отнять у себя дочь не позволит ни в каком случае. Даже если Вероника когда-нибудь и впрямь разлюбит его и действительно решит развестись. Должна же она понимать, что для девочки это будет не менее страшным ударом, чем для него самого…

И тут в кармане у капитана неожиданно ожил фиксатор магического излучения – прибор, который по долгу службы он обязан был всегда иметь при себе, – и слабой вибрацией дал понять своему владельцу, что впереди, на темной аллее сквера, имеет место происходить некое колдовское действо.

Это еще не означало нарушения баланса, которое требовало бы его немедленного вмешательства. Но поскольку Кароль прекрасно видел и глазами, что именно происходит в сквере, остаться в стороне он попросту не мог.