Страница 31 из 84
Он провел ладонью по лицу и откинулся на спинку стула. Свадьба. Увидев в башне девиц Дигби, он в ту же минуту понял, что должен будет жениться на Элизабет. Она спасла ему жизнь и этим разрушила свою. Разумеется, обе девицы Дигби поклялись, что ни слова не проронят о том, что видели, и он даже допускал, что такое возможно. В конце концов, эти идиотки не заинтересованы в том, чтобы он исчез с ярмарки женихов. Если только одной из них не удастся заполучить его - перспектива, заставившая Остина содрогнуться и потянуться к бренди. И все же их обещание молчать не вызывало доверия.
Женитьба. Сколько лет он избегал ее! И в то же время по необъяснимой причине предстоящая свадьба его не огорчала. Он представлял себе, как некоторые в недоумении поднимут брови, узнав, что он выбрал себе в герцогини американку. Но она была племянницей графа, и он знал, что шум быстро утихнет.
И еще он прекрасно знал, черт побери, что как только будет объявлено о помолвке, те самые люди, которые сейчас пренебрежительно относятся к мисс Элизабет Мэтьюз, выскочке, приехавшей из колоний, будут наперебой стараться завоевать благосклонность будущей герцогини Брэдфордской. И хотя эта мысль вызывала у него отвращение, он не мог подавить чувства мрачного удовлетворения, которое сейчас испытывал. Никто больше не посмеет произнести недоброго слова в ее адрес без того, чтобы не навлечь на себя его гнев.
Перед ним возник образ Элизабет. Элизабет вываливается из кустов. Сидит под огромным дубом. Рисует его портрет. Сползает с седла. Вся покрыта грязью. Улыбается. Смеется. Дразнит его.
Его губы растянулись в улыбке. Несмотря на то что нельзя было отрицать, что это брак по расчету, цель которого - спасти ее от позора, он подозревал, что его супружеская жизнь отнюдь не будет скучной.
И конечно, законный брак позволит ему спать с ней. От одной мысли об этом его сердце забилось чаще. Остин представил ее в своей постели: прекрасные волосы рассыпались вокруг нее, руки призывно тянутся к нему. Эта сторона брака будет очень... приятной.
Ему оставалось только сделать предложение.
***
Когда в конце дня по его приглашению к нему в кабинет вошла Элизабет, Остина позабавило, как внимательно она его осмотрела.
- Как вы себя чувствуете? - озабоченно спросила она. - Вам бы следовало отдохнуть.
- Чувствую себя прекрасно - благодаря вам. - Он улыбнулся и был вознагражден нежным розовым румянцем, вспыхнувшим на ее лице.
- Ваша рана не беспокоит вас? Я могла бы приготовить лекарство.
Он вспомнил отвратительный вкус ячменного отвара, который она давала ему в последний раз, и едва сдержал дрожь.
- Почти не болит. То, что вы приготовили, сотворило чудо.
- Очень рада. - Она изучающе вгляделась в его лицо и перевела глаза на повязку на лбу. - Какое счастье, что у меня такие крепкие нервы, а то вы могли бы напугать меня до смерти. - Снова встретив его взгляд, Элизабет быстро добавила:
- Но об этом мы уже говорили. Насколько я поняла, вы желаете обсудить со мной что-то.
Остин колебался, не зная, как ему приступить к делу. Обычно он не лез за словом в карман, особенно в разговоре с женщиной, но он никогда раньше не делал предложения.
Он прокашлялся.
- Не сомневаюсь, что вы понимаете: то, что произошло вчера вечером, и то, что нас застали вместе сегодня утром, существенно повлияло на вашу репутацию.
Элизабет удивленно подняла брови:
- Неужели девицы Дигби уже распускают сплетни вопреки своему обещанию молчать? Когда мы вернулись домой, Каролина буквально заперла меня в своей спальне и отказалась обсуждать со мной случившееся, пока мы с вами не поговорим. Если назревает скандал, то мы, конечно, сумеем рассеять всякие слухи. Тем более что между нами ничего не было.
- В самом деле? - Он протянул к ней руку и провел кончиками пальцев по бледным веснушкам, золотившимся на ее носу. - Мы целовались. - Остин понизил голос до хриплого шепота. - Мы провели ночь наедине. Нас застали в объятиях друг друга.
Кровь прилила к ее щекам.
- Вы были ранены, и я помогла вам. То, что мы провели ночь вместе, не имеет никакого значения, и к тому же у нас не было другого выхода. Ясно, что любой это поймет.
- Никто не поймет, Элизабет. И особенно ваша тетушка.
- О Боже! Неужели разразился скандал?
- Нет.
- Тогда тетя Джоанна не...
- Она знает.
- Знает? Откуда вам это известно?
- Я рассказал ей.
Она посмотрела на него с возмущением:
- Оказывается, нам надо было беспокоиться не о том, что языки развяжутся у девиц Дигби. Что именно вы ей рассказали?
- Правду. Что мое состояние, с грозой в придачу, заставило нас провести ночь в развалинах. Наедине.
- Тетя Джоанна ужасно расстроилась?
- Нет, так как я заверил ее, что никакой скандал вас не коснется. Признаюсь, она была весьма довольна моим решением.
- Каким решением?
- Мы с вами поженимся.
Казалось, Элизабет от изумления приросла к месту. Она смотрела на него, и целую минуту в кабинете стояла мертвая тишина. С каждой секундой биение его сердца становилось все медленнее, а его удары - все тяжелее и больнее. Наконец она заговорила:
- Вы, должно быть, шутите.
Наступила очередь Остина с изумлением смотреть на нее. Он не знал заранее, каков будет ее ответ, но ему и в голову не приходило, что она примет его слова за шутку.
- Уверяю вас, я говорю совершенно серьезно, - холодно произнес он. Когда вы будете моей женой, никто и слова не посмеет сказать против вас. Каким-либо ухаживанием, которым я должен был бы заняться до свадьбы, придется пренебречь, потому что бракосочетание состоится немедленно.
Элизабет сжала руки.
- Остин, я глубоко ценю ваш благородный жест, но уверена, в таких радикальных мерах нет необходимости.
- Такие меры абсолютно необходимы. Если вы предпочитаете отмахнуться от урона, нанесенного вашей собственной репутации, подумайте о леди Пенброук. Вы хотите посмотреть, как в обществе ее подвергнут остракизму?
- Конечно, нет! Я не видела от тети Джоанны ничего, кроме доброты.
- И вы могли бы отплатить ей за эту доброту, подставив под удар ее положение в свете?
Глаза Элизабет расширились, выражая переполнявшую их тревогу.