Страница 16 из 124
Наконец князь оделся. Вышел в просторную залу. Подошёл к окну, смотрит в окно наружу. Зима. День морозный-морозный. Иней схватил берёзки, повис на ветвях серёжками. Рядом сосна у дома. Бьёт по сосне деловито дятел. Подумал Одоевский: "Эка же шея крепкая!" Но не на берёзки, не на сосну, не на дятла, на дорогу смотрит сейчас Одоевский.
- Пало дворянство, пало!
Весть о восстании декабристов уже дошла и до этих мест. Здесь в Юрьев-Польском уезде родовое гнездо Одоевских. Знатен Одоевских род. Ещё при царе Алексее Михайловиче прапрадед князя Ивана князь Яков Одоевский в самых видных боярах был.
- Пало дворянство, пало. Опозорилось!
Знает князь Одоевский, что восстали полки Московский, лейб-гренадерский, гвардейский морской экипаж.
- Мальчишки! - поминает восставших князь.
Одно утешение для старика. Не поколебалась конная гвардия. Верной осталась царю. Именно в конной гвардии служил когда-то сам князь Иван. А сейчас в том же самом конногвардейском полку служит корнетом сын князя Ивана молодой князь Александр Одоевский.
- Верен царю род Одоевских, верен. В старых родах опора!
Гордился, сыном Иван Одоевский.
Кто лучший наездник во всём эскадроне? Любой ответит - корнет Одоевский. Кто ловчее владеет саблей? Скажет вам всякий - корнет Одоевский. Не жалеет денег для сына князь. В лучшие сукна одет Одоевский. Восемь комнат один снимает.
Стучит за окном, не стихает дятел.
- Ишь ты разбойник, - ворчит старик. - Долбит и долбит. Глянь, и сосну повалит.
Смотрит князь на дорогу. Ждёт. Десятый день, как староста Селиверст Прахов уехал в Питер. Пора бы уже вернуться. Специально погнал его князь Одоевский. Захотелось вдруг князю взглянуть на сына. Наказал Одоевский Прахову:
- Привези. Не мешкай. Скажи, что отцова воля!
И вот оттуда, где кромка парка, с бугра, с пригорка брызнул раскат бубенцов.
- Едут!
Ближе, всё ближе кони. Вот мелькает среди берёз. Вот Звездочёт коренным несётся. Копыто кладёт в копыто. "Эка красавец конь!" Видны уже санки. В санках - ямщик. В овчинном тулупе Прахов. А где же князь?! Вот бежит уже Прахов лестницей. Вот стоит перед князем в зале:
- Князь, батюшка Иван Александрыч, беда!
Князь Одоевский посмотрел на старосту. Кольнула тревожная мысль. Однако не подал вида.
- Ну!
Замялся Прахов под колким взглядом.
- Ну!
"Тук, тук", - вновь забил деловито дятел.
Не сдержался Одоевский:
- Говори, не молчи, каналья!
- Схвачен князюшка наш Александр Иваныч, - проплакал Прахов. - С бунтовщиками взят.
Глянул на Прахова князь, ёжисто повёл бровями. Понял, что это верно. А сам:
- Врёшь! - закричал. - Выдумал всё ты, безбожник. В плети! - кричал Одоевский.
Лакей Кузьма сунулся было на крик. Однако, князя увидя в гневе, тут же захлопнул двери.
СТАРШИЙ ИЗ ЧЕТЫРЁХ
Гордо держали себя декабристы во время допросов. По Петербургу ползли слухи о смелом ответе царю Николая Бестужева.
- Так и сказал?
- Так и сказал.
Морской офицер Николай Бестужев был старшим из братьев Бестужевых. Это он призвал к восстанию, а затем и привёл на Сенатскую площадь гвардейский морской экипаж.
Стоят друг против друга царь Николай I и Николай Бестужев.
Внимательно смотрит на декабриста царь.
- Ты Николай Бестужев?
- Так точно, ваше величество, я и есть Николай Бестужев.
- Значит, поднял руку свою на отечество?
- Никак нет, ваше величество. За святынь почитаю родину. Ценю превыше всего отечество.
- Против чего же ты бунтовал?
- Против негодных порядков, ваше величество.
Генерал-адъютант Левашов - он сидел за большим дубовым столом и записывал ответы Николая Бестужева - при этих словах оторвал голову от бумаги, глянул на Бестужева, на государя. Щеки царя зарозовели - признак того, что царь подавляет гнев.
- Да знаешь ли ты, - Николай I заметно повысил голос, - что все вы в моих руках...
- Знаю, - спокойно ответил Бестужев.
Спокойный ответ и взорвал царя.
- Ах, знаешь! - закричал Николай I. - Нет, ты пока ничего не знаешь. Хочешь, тебя помилую?
Не отвечает Бестужев.
- Хочешь, тебя повешу?
Не отвечает Бестужев.
- Да знаешь ли ты, слово одно государя - и...
Вот тут-то Николай Бестужев и произнёс ту самую фразу, о которой потом говорил Петербург:
- Ваше величество, в том-то и всё несчастье, что каприз царей в России превыше любых законов. Против порядков этих я и поднял с друзьями меч.
ОСОБАЯ ЧЕСТЬ
Как поступить с царём? - вот вопрос, который не раз возникал у декабристов.
Большинство декабристов было за то, чтобы царя убить.
Разные были планы: убить на манёврах, убить на балу, устроить засаду возле Зимнего дворца, напасть на царя в масках среди дороги.
Года за полтора до восстания группа молодых офицеров собралась для того, чтобы бросить жребий, кому из них, если понадобится, совершить покушение на царя.
В числе офицеров был и Иван Якушкин.
- Не надо жребия, - заявил Якушкин. - Предлагаю свои услуги. Сочту за честь.
После разгрома декабристов, на следствии, генерал-адъютант Левашов допытывал у Якушкина, кто был на том памятном совещании.
- Я был, - ответил Якушкин.
- Так, так, ну, а ещё кто?
- Ещё был Иван Якушкин.
Левашов усмехнулся.
- Так, ну, а кроме Якушкина?
- Был ещё один капитан...
Левашов придвинул лист бумаги, записал: "Капитан".
- Ну, ну, как же его фамилия?
- Капитан Якушкин, - ответил Якушкин.
- Значит, только одного Якушкина и помните? - уже зло спросил Левашов.
- Так точно, ваше превосходительство...
Понял генерал-адъютант Левашов, что Якушкин не выдаст своих товарищей. Решил не тянуть с допросом.
- А ведь мне, милостивый государь, давно уже всё известно. И кто на том злодейском сборище был, и кто о чём говорил. Всё, всё, - повторил Левашов. - Знаю и тех, кто выступил там в зачинщиках, знаю и о том, что на вас пал жребий убить государя.
- Вот и неправда, - резко ответил Якушкин.
- Нет, правда, - сказал Левашов.
- Неправда, ваше превосходительство, - повторил Якушкин. - Жребий вовсе не пал на меня.
Поднял глаза Левашов на Якушкина.
- Я вызвался сам нанести удар императору, - произнёс Якушкин. - Счёл за особую честь. Не хотел уступить никому из товарищей.