Страница 15 из 124
- Не могу, - объясняет Лунин. - Не могу побегом обесчестить себя перед товарищами.
Дежурный офицер Зайчиков, узнав про такое, сказал:
- Хитёр, хитёр Лунин. Не зря не берёт паспорт. Иное, видать, придумал.
Предположение дежурного офицера вскоре подтвердилось. На охоту стал собираться Лунин. Давно он мечтал съездить в леса, к самой силезской границе, сходить с ружьём на медведя. Много медведей в силезских лесах. Знатная там охота.
Попросил Лунин у великого князя Константина разрешение на отъезд. Дал великий князь разрешение. Получил Лунин нужный пропуск, уехал.
- Не дурак он. Ищи теперь ветра в поле, - посмеивался дежурный офицер Зайчиков.
Только уехал Лунин, как тут примчался из Питера на тройке фельдъегерь:
- Где Лунин?
- Нет Лунина. На охоте Лунин. На силезской границе, - объясняют фельдъегерю.
- Фить! - присвистнул царский посыльный. - На силезской границе!
- Не дурак он, не дурак, - опять о своём начинает Зайчиков.
И всё-таки Лунина ждут.
- Приедет, - сказал Константин. - Знаю характер Лунина. Приедет.
Ждут день, второй, третий. Четвёртый кончается день. Не возвращается Лунин.
- Обхитрил, обхитрил, - не унимается Зайчиков.
Прошёл ещё день, и вдруг Лунин вернулся. Разгорячённый, красивый, стройный. С убитым медведем в санках.
Спрыгнул Лунин на снег.
- К вашим услугам, - сказал фельдъегерю.
Все так и замерли.
Усадили Лунина в фельдъегерскую тройку.
- По-ошёл! - дёрнул ямщик вожжами.
Тронулись кони. Ударили бубенцы.
- Чудак человек, - говорили в Варшаве. - По доброй воле голову в пасть.
"Чудак", - подумал и сам великий князь Константин.
Даже дежурный офицер Зайчиков и тот заявил:
- Да, не каждый бы, ваше высочество, способен к поступку оному.
- Ну, а ты бы? - спросил Константин.
- Я бы, ваше высочество, - поминай как звали...
- Да, но каждый... - задумчиво повторил Константин. Потом посмотрел на дежурного офицера, брезгливо поморщился и, нахмуривши брови, бросил: В том-то беда для трона: Луниных мало, Зайчиковых много.
ПЯТЬ КЮХЕЛЬБЕКЕРОВ
Жандармский унтер Нафанаил Сысоев ходил по улице. Вертел головой, как курица. Щупал людей глазами.
Повторял про себя Сысоев: "Роста высокого, сутуловат, зарос бородой немного, когда говорит, рот на правую сторону кривится".
Это были приметы декабриста Вильгельма Кюхельбекера. Искали его повсюду - по всему Петербургу и даже в других городах.
Прошёл унтер-офицер Сысоев по Литейному, Невскому, свернул на Фонтанку, затем на Мойку. Был и в Летнем саду, и на Марсовом поле. Версты три прошагал вдоль невского берега и вот вернулся опять на Литейный. Тут и заметил Сысоев, как кто-то поспешно шмыгнул в подворотню. Бросился унтер вслед за прохожим, перехватил. Смотрит: роста высокого, сутуловат, зарос бородой немного.
Схватил унтер человека за руку:
- А ну-ка, любезный, стой!
- Позвольте, - сказал прохожий. - Не понимаю. В чём дело?
Когда прохожий говорил, рот у него скривился и как раз на правую сторону.
"Он!" - понял Сысоев.
Приволок унтер прохожего в жандармскую часть.
Глянул жандармский полковник на человека: роста высокого, сутуловат, зарос бородой немного.
- Кюхельбекер? - спросил полковник.
- Я коллежский асессор* Семён Мигайло-Немигайлов, - отвечает приведённый к нему человек.
_______________
* К о л л е ж с к и й а с е с с о р - мелкий чиновник.
Видит полковник - у человека рот при ответе кривится и как раз на правую сторону. "Кюхельбекер, - понимает полковник. - Вот же, мошенник, имя какое выдумал".
Решил полковник тут же отправить схваченного Кюхельбекера в Зимний дворец к генерал-адъютанту Левашову. Начал писать письмо. Вывел: "Его превосходительству..." И вдруг входит унтер Каблуков:
- Ваше высокородие, схвачен злодей!
- Что ещё за злодей?
- Кюхельбекер, ваше высокородие.
Представил унтер Каблуков жандармскому начальнику схваченного им человека. Глянул полковник: роста высокого, сутуловат, зарос бородой немного.
- Господин полковник, - возмущается человек, - это же чёрт его знает что. Да я - государю... Да я... Я - отставной генерал Лафетов.
Смутился жандармский полковник, но тут же пришёл в себя. "Ловко, злодей, придумал, ловко. Ишь ты, отставной генерал. Не проведёшь. Рот-то на правую сторону кривится!"
Всё хорошо. Плохо одно - в жандармском участке два Кюхельбекера. Какой же из них настоящий?
Гадает полковник: "Этот? Нет, этот?" А в это время открывается дверь. Входит жандарм Удавкин.
- Ваше высокородие, схвачен злодей!
И тут же "злодея" вводит.
Смотрит полковник: роста высокого, сутуловат, зарос бородой немного.
- Кто ты? - вскричал полковник.
- Отто-Ганс-Иохим Кюхельгартен, булочник местный, из немцев, отвечает "злодей". И рот при этом, конечно, кривит.
"Боже! - взмолился полковник. - Какой же теперь из троих? Может, как раз последний... Кюхельгартен, Кюхельбекер, Кюхельбекер, Кюхельгартен", стал повторять полковник.
К вечеру Кюхельбекеров стало пять. Запутался вовсе теперь полковник. Ложился в постель с головой чугунной.
Ждал он утра с тревогой. Но утром от генерал-адъютанта Левашова пришёл приказ прекратить поиски Кюхельбекера. Задержан уже Кюхельбекер.
Раздосадован был полковник, что не он задержал Кюхельбекера. К тому же боялся жалоб.
Но успокоил его генерал-адъютант Левашов:
- Лучше невинных схватить десяток, нежели хоть одного упустить из злодеев.
Даже награду за усердие получил жандармский начальник.
На радостях этой награды он и унтерам раздал по рублю серебром на водку.
- Хватай! Не жалей! - говорил полковник.
Рады стараться царские слуги. Хватают они безвинных.
"ВРЕШЬ!"
Старый князь Иван Александрович Одоевский поднялся со сна в сквернейшем духе. Пнул ногой казачка Варварку - оплошал Варварка, неловко подсунул под барские ноги ночные туфли. Норовил плюнуть в лицо камердинеру Агафонычу ("Не отворачивай буркалы, не отворачивай!") - не тот притащил камзол. "Глашка, негодница!" - кричал на коридорную девушку Глашу. Замешкалась где-то Глашка, не тащит кувшин с водой. Съездил по шее лакея Кузьку. Этого просто так.