Государство

Это иногда помогало успокоиться и отвлечься от серых мыслей. Среди, них как-то проскользнуло неизвестно, кем подкинутое предложение покончить жизнь самоубийством. Такие думы он тут же гнал прочь, хотя мозг продолжал предоставлять сопротивлявшемуся хозяину варианты, как это можно сделать.

Способов вокруг – масса. Пожар из всего это хлама получился бы отменный. Его бы точно заметили. Павел основательно вдохнул, и очередной прилив спокойствия накрыл каждую клеточку тела. Запах машинного масла помогал почувствовать себя если не дома, то хотя бы на работе, которую он возможно даже любил. Дремота спала. Человек приподнялся.

– Надо доесть вчерашнюю добычу, – выдал мозг, – которая начала портиться из-за постоянного тепла. Температура по его наблюдениям все время держалась на одном и том же уровне. Без колебаний. Так как будто ее кто-то поддерживал.

Для хранилища мусора, где кругом только камень и железо это воспринималось, по меньшей мере, странновато. Впрочем, времени размышлять об этом – не хватало.

С температурой везло, человек чувствовал себя комфортно. В остальном предстоит разобраться, когда придет время. Пока же жизненноважно – исследовать местность. Несмотря на то, что он совершил пару выходов на значительное расстояние от стоянки, большая часть всего этого непонятного места оставалась тайной, даже не за семью, а за гораздо бОльшим числом печатей, которую предстояло разгадать.

Он мысленно пытался набросать план, по которому будет действовать, но объем информации был так велик, что вскоре он взял уголек и, выбрав, относительной ровный бок вагона стал набрасывать что – то вроде карты. По памяти это получалось плохо, но все же ему удалось изобразить и представить не большой, подконтрольный ему участок. Тот, что был пройден и помечен, как безопасный.

Рука отметила место падения. Потом первый переход до свалки. Точки он так и подписывал – «катастрофа», «путь №1», «стойбище». На стоянке рука самопроизвольно задержалась и поставила большую жирную точку, как у столиц государств, которые таким образом выделяют на политических картах мира в масштабе один к двухсотдвадцати тысячам. От нее проложил пунктиром маршрут до охотничьих угодий. Туда кстати можно наведаться еще не один раз. Скорее всего, стая мышей вернется на обжитое место.

Что касается остального пространства, то стоит держать ухо востро. Представители фауны – крысы и их летучие собратья, как выяснилось, здесь присутствуют, и в не малом количестве.

– Что ты еще прячешь молчаливое подземелье? – Павел оглянулся. Выяснить это можно было только опытным путем. Предстояло много ходить, наблюдать и запоминать. Возможно, это будет серия вылазок, а может и один большой многочасовой, а может быть и многодневный поход. Человек продолжал размышлять, как лучше поступить.

В горле пересохло. Сухо, ободрав горло – кашлянул. О себе вновь с большей силой напомнила жажда. В мышах, их он обглодал до белых миниатюрных, пустотелых костей жидкость была, но не в том количестве, что нужна человеку.

План тут же обрел конечную или промежуточную – цель: найти источник воды. Любой, но лучше, конечно же, пригодной для питья без кипячения. Павел уже шел, когда решил, как ему следует поступить. Вода там где – низина и ориентироваться надо на направление, которое идет под уклон. В этих условиях это представлялось невозможным, так как почти все, что он видел до этого, сплошь забито отходами.

На этих мыслях он обошел последний поезд и покинул границу «кладбища». Взглянув налево, отметил, что чем дальше, тем барханы мусора становятся все меньше и они не такие крутые. Возможно, он ошибался, и истинные размеры куч скрадывало расстояние. Туда и двинулся. Сначала приходилось много петлять. Он несколько раз поучительно сказал под нос, – Умный в гору не пойдет – умный гору обойдет, – и приободренный народною мудростью, примерно запоминая направления, откуда пришел, шагал все дальше и дальше.

В последние дни средства для поднятия духа и настроения приходилось искать в любых мелочах. Сейчас нутро согрела поговорка. Чутье и расчет не подвели. С каждой сотней метров кучи пресного, высохшего до состояния трухи мусора становились все меньше и меньше. Иногда ему казалось, что он видит следы грубых протекторов между холмов. Но действительно ли это были следы тракторов или мощных машин определить было не возможно. Рваные отрезки никак не хотели складываться в прямые линии колеи.

Озадаченный остановился у холма очень правильной формы. Подошел ближе и увидел, что это практически правильная пирамида с относительно ровными краями, состоящая из сотен или даже тысяч красно-бело-синих треугольников. Он взял треугольник в руки и близко поднес к глазам. На боку очень легкой, сделанной из толстой бумаги геометрической фигуры было написано синими буквами не замысловатого шрифта – «Мо-Ло-Ко», – Павел читал по слогам.

Когда – то лет двадцатьпять, а может и больше назад, он слышал, что молоко в гастрономах продавалось именно в такой упаковке. На одном из боков была указана – цена: 12 копеек.

Павел пнул кучу, и пакеты разлетелись. Все они были абсолютно пусты. Ни капли. На высоте груди из груды тары торчал конец бумажной, похожей на плотную туалетную – ленты. Выдернул ее и прочитал, – «Брак».

Похоже, что какой-то мастер конвейера зазевался или оборудование дало сбой, и огромная партия упаковки отправилась на свалку, а ошибку списали за счет средств госбюджета. Он сильно сжал пакет рукой и он, продержавшись секунду, сложился в кусок плотной бумаги, который тот час же был отброшен в сторону.

Следовало идти дальше. Еще несколько завалов и чистое, ходок удержался, чтобы сказать, – Чистое поле. Поля не было. Только пустое пространство и сумерки. Перепад высот сильно заметен не был, но по неизвестной причине этот сектор не был захламлен. Еще один марш-бросок и его ноги почувствовали знакомую твердь бетонного, местами поблескивавшего ровного пола.

Не далеко от него в основание наполовину были вмонтированы железные трубы разного диаметра. Они находились в отличном состоянии, переплетались и разбегались в разные стороны. Прятались под мусором, а несколько ниток упирались в стену, аккуратно загибались, шли вдоль нее и неожиданно уходили в гранит.

Если бы на все это можно было посмотреть с высоты, то точно бы получилось нечто похожее на плату электронного устройства, зеленого цвета.

В кристальной тишине, ухо едва различило – тонкий шум, источник которого было не определить. Пока есть силы, он решил распутать клубок. Определив на глаз площадь, начал осмотр от стены. Проходил вдоль каждой трубы, пока она была видна, в надежде найти кран или механизм для спуска воздуха. Но все было тщетно – монолит.

Постучал по трубе, и оно глухо ответило металлическим звуком пустоты. Первый трубопровод, второй, третий – приходилось, чуть ли не в обнимку ползти по сотне метров рядом с каждой ниткой, но время шло, клубок становился все меньше, а он все ближе к свалке.

Оставалось изучить всего несколько труб, чтобы покончить с осмотром, когда он на миг уже вполне отчетливо услышал журчание воды. Будто жидкость переливали из стакана в стакан.

– Шум действительно, есть, но что толку? – думал Павел, ощупывал трубы, – Все трубы абсолютно целые.