Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 47 из 57

Чтобы выиграть время и сохранить свободу, пришлось встать с дивана и для начала объясниться с родителями. Не утруждая себя, я озвучила первое, что пришло в голову: всё, что со мной происходит — последствия неудачной влюблённости. Пообещала взять себя в руки и справиться с ситуацией. Уж я-то знала, что надо говорить, чтобы их успокоить. И действительно, меня сразу же оставили в покое, просто окружили ещё большей любовью и заботой.

Я сообщила родителям, что вернулась в институт, а на самом деле бездумно бродила по городу, придумывая простой и лёгкий способ ухода из жизни. Вот только голова отказывалась работать. Я часто выпадала из реальности и обнаруживала себя в неожиданных местах, совершенно не помня, как туда попала.

Так однажды вечером я вышла из забытья и поняла, что стою на набережной, опершись на парапет и глядя вниз, на покрытую легкой рябью реку. И тут почувствовала — не надо больше ничего искать. Это то, что мне нужно. И пусть я прекрасно умею плавать, холодная вода не оставит мне шансов, даже если инстинкт самосохранения включится сам в последний момент.

Сердце забилось быстрее в предвкушении близкого освобождения. Я оглянулась по сторонам, желая убедиться в отсутствии свидетелей. Вдруг среди них найдётся сумасшедший, что возомнит себя героем и кинется в ледяную реку. Но в этот мрачный осенний вечер набережная была пустынной. Я улыбнулась и повернулась к реке.

И тут же за спиной раздался противный визг тормозов. Затем звук открываемой двери и возмущённый женский голос:

— Ну ты и сволочь! Вот здесь меня и оставишь? Ночью?

— Лера, ты мне надоела! — насмешливо ответил мужчина. — Вот уж за тебя я точно не беспокоюсь. Ты из тех, кто нигде не пропадут.

— Артём, послушай! Ну зачем тебе эта дурацкая типография? Очередная игрушка? Не наигрался ещё?

— С тобой я это обсуждать не собираюсь, вряд ли ты поймёшь. Просто прими к сведению: решение я уже принял и ни в какой Лондон не поеду. Найди себе другого спутника.

— Какого ещё другого? Я тебя люблю! А тебе, похоже, плевать!

— Не выдумывай, ты не знаешь, что такое любовь. Ну если только к себе.

— Это ты не меряй всех по себе! Если сам бесчувственный болван — не значит, что остальные такие же.

— Как прекрасно ты объясняешься в любви, мне нравится, — продолжал глумиться собеседник.

Я осторожно развернулась, чтобы не спугнуть парочку, их милая беседа меня неожиданно заинтересовала. Впрочем, стояла я в тени небольшого бетонного сооружения, примыкающего к ограждению, и свет от фонаря сюда не доставал. Зато мне было отлично видно спорщиков — высокую блондинку в меховом жилете, переминающуюся с ноги на ногу рядом с открытой дверью спортивной машины, и парня за рулём, в котором я без труда узнала сына Владимира Колесникова.

— Артём, ну пожалуйста, — безуспешно взывала девица, — подумай обо мне хотя бы раз! Ты же всё равно забросишь этот бизнес, не сейчас, так через месяц. Он тебе просто надоест! Мы же уже всё решили, билеты и гостиницу заказали. Я всем сказала, что уезжаю…

— Вот это тебя и беспокоит. Зачем приплетать сюда любовь? Ладно, я устал, утром у меня совещание. Могу в качестве компенсации добросить тебя до метро, хочешь?

— Да пошёл ты! — задохнулась от злости девица, запахнула жилет и зашагала по набережной.

— Вот и замечательно! — ухмыльнулся мужчина, развернул машину, нарушив все возможные правила, и умчался в темноту.

Через минуту дробный стук каблучков затих, и я осталась одна. Снова повернулась к реке, наклонилась над парапетом и вдруг отпрянула. Да что ж такое, Колесников просто преследует меня! Даже умереть спокойно не дал, вот ведь гад! А теперь, значит, его сынок займётся типографией. Ну и отлично, разорит её за пару месяцев! А если нет? Если у него получится? Будет жить с матерью в прекрасном доме, пользоваться деньгами отца, продолжит его дело… Нет!!! Так не должно быть! Ничего не должно остаться от их проклятой семьи! Только руины! Но кто это сделает, кроме меня?

И вот тут я остановилась. А действительно, кто? Почему я решила, что со смертью старшего Колесникова моя месть потеряла смысл? Я всё ещё могу разрушить всё, что имело для него значение: его дом, бизнес, семью, честное имя. Какая разница, что теперь сыночек управляет типографией? Судя по всему, он недалеко от папаши ушёл — такая же сволочь! А значит, в моём случае сын за отца отвечает. «Грехи отцов падут на их детей» — пусть эта фраза отныне станет моей мантрой.

Я вдруг почувствовала огромное облегчение и просто без сил опустилась на корточки, прижавшись спиной к парапету. Через пару минут отдышалась, поднялась на ноги и быстро пошла к метро, по дороге обдумывая и исследуя со всех сторон свою новую цель. В мои мысли вернулась ясность, а в сердце — спокойствие и уверенность в своей правоте.

***

Моя гениальная идея Артёму не то чтобы понравилась, но ему пришлось пойти на компромисс и согласиться. Просто потому, что уговорить меня уехать не удалось. Зато он полностью отыгрался, сообщив, что в ближайшие месяцы сам будет отвечать за мою безопасность. И потребовал беспрекословно его слушаться и мгновенно выполнять все указания.

А первым делом заявил, что отныне мы, как неразлучная парочка, всегда будем вместе. Сначала я обрадовалась, потому что сама мечтала быть рядом с ним. Но потом поняла, что слова Артёма надо понимать буквально. В помещении я всегда должна была находиться в поле его зрения, а на улице — не отходить ни на шаг!

Сначала такие жёсткие правила привели меня в уныние, но довольно скоро я придумала, как их обойти. Для этого пришлось задействовать Аллу, призвав её на помощь. Частично я поделилась с ней тем, в какой ситуации оказалась. И попросила прикрывать меня, когда хотела выбраться куда-нибудь без сопровождения. На самом деле, излишней беспечностью я не страдала и прибегала к подобному способу крайне редко. Просто само существование такой возможности действовало на меня успокаивающе.