Оскал гориллы

- Нет, сэр.

- Где вы взяли ключ, при помощи которого вошли в квартиру во второй раз?

- Я изготовил дубликат.

- Вы знали, что не имеете права обыскивать квартиру без ордера на обыск или разрешения владельца?

Свидетель взглянул на Гамильтона Бергера и сказал:

- Тогда я об этом не подумал.

- А теперь вы можете об этом подумать, не так ли?

- Да, сэр.

- Вы ведь несомненно изучали закон, в частности о порядке проведения обысков, перед тем как были назначены шерифом, верно?

- Да, сэр.

- И вы понимали, что совершаемое вами - незаконно?

- Ну, если вы так хотите сформулировать, то да.

- Я хочу сформулировать именно так, - сказал Мейсон. - У меня все. Больше вопросов к этому свидетелю я не имею.

Следующим свидетелем был служащий из зоопарка, показавший, что он был вызван в Стоунхендж; что он прибыл туда в ночь убийства и обнаружил разгуливающих на свободе трех горилл; что до этого ему доводилось несколько раз посещать Стоунхендж в связи с экспериментами Бенджамина Эддикса с гориллами; что ему были знакомы многие гориллы и их характерные особенности поведения; что под его руководством гориллы были возвращены в клетки; что затем он обследовал горилл на предмет обнаружения брызг крови и таковых не обнаружил.

- Защита может задавать вопросы, - сказал Бергер.

- Что вы подразумеваете под брызгами крови?

- Я имею в виду, что их шкуры были тщательно осмотрены с целью выяснить, нет ли на них капель крови.

- Зачем это было сделано?

- Это было сделано по требованию окружного прокурора.

- Чтобы сэкономить время, - сказал Гамильтон Бергер, - я хочу заявить Суду и защите, что мой следующий свидетель, патологоанатом, установил, что характер ран, нанесенных Бенджамину Эддиксу, был таков, что неизбежно должна была ударить струя крови из первой же нанесенной ему в шею раны, которая оказалась смертельной, и что кто бы ни нанес эту рану, он неизбежно должен был оказаться забрызган кровью.

- О, понятно, - кивнул Мейсон, - продолжайте.

- У меня все, - сказал Бергер, - можете продолжать перекрестный допрос.

- Ни на одной из этих горилл не было никаких следов крови?

- Нет. По крайней мере, на шкурах; подождите-ка, у одной из горилл были кровавые пятна - не брызги, а пятна, кровь сочилась из пореза у нее на ступне. Очевидно, она поранила ногу, наступив на острый осколок стекла.

- Откуда вам это известно?

- Потому что там был кусок стекла - осколок игольчатой формы, вонзившийся в ступню гориллы.

- И где этот кусочек стекла?

- О, это был обыкновенный осколок. Я не знаю, куда он потом делся.

- Кто извлек его?

- Я.

- Вы сами извлекли его из ступни гориллы?

- Да.

- Это болезненная процедура?

- Гориллу в тот момент усыпили. Чтобы облегчить поимку, животным дали фрукты с сильнодействующим снотворным. Я обнаружил горилл в крайне возбужденном состоянии. Дикие сторожевые псы устроили всю эту суматоху. Гориллы были очень возбуждены. Вой сирен, собачий лай и другие необычные звуки, полностью изменившие привычную для них обстановку, да еще сознание того, что они нарушают установленный порядок...

- Откуда им это было известно? - спросил Мейсон.

- Потому что они были выпущены из клеток. У горилл очень развитый интеллект. Они знают, когда им полагается сидеть в клетке, и понимают, что оказались на свободе при обстоятельствах, нарушающих установленный порядок.

- У меня все, - сказал Мейсон.

Бергер повернулся к судье:

- А теперь мы вызываем в качестве свидетеля Мортимера Херши.

Херши встал на свидетельское место и показал под присягой, что примерно за две недели до убийства Бенджамин Эддикс запланировал провести крупную деловую операцию; что подробности этой операции были известны только самому хозяину; что свидетелю были известны только некоторые детали, но он абсолютно ничего не знал о намерениях Эддикса; что Эддикс, по своему обыкновению, сохранил в тайне все, касавшееся цели и суммы сделки.

Поздно вечером во вторник, накануне убийства, Эддикс вызвал Натана Фэллона и Мортимера Херши на совещание. Он сообщил им, что хотел бы составить новое завещание, которое впоследствии собирается оформить по установленным законом правилам, или, как он выразился, "со всеми этими юридическими штучками", а в данный момент, поскольку он хочет, чтобы у него в доме все было в полном порядке, он составил вот это новое завещание.

- Он сообщил вам условия завещания?

- Нет, сэр. Не сообщил ничего, креме того, что он чувствует себя виноватым перед Джозефиной Кемптон за несправедливые обвинения в ее адрес и что в связи с находкой, столь драматичным образом доказавшей ее невиновность, он хотел бы завещать кое-что и ей.

- Упоминалось ли в вашем разговоре, что именно он решил ей завещать?

- Нет, только то, что он собирался это сделать.

- Кроме этого, сообщил ли он вам еще что-нибудь о содержании завещания?

- Нет, сэр. Не сообщил. Он просто сказал нам, что хочет обратить наше внимание на составленное им новое завещание; что оно написано им собственноручно; что он поручает мне положить его в надежное место с другими бумагами. Он положил завещание в конверт, заклеил его и попросил мистера Фэллона и меня расписаться на обратной стороне.

- И вы это сделали?

- Да, сэр.

- Вы оба?

- Да, сэр.

- Что было потом?

- В среду мы отправились по маршруту... ну, в этом не было ничего такого необычного - по маршруту собирать деньги.

- Что вы имеете в виду?

- Банковские чеки были оформлены на имя мистера Эддикса. Другие были выписаны на мое имя, и некоторые - на имя Натана Фэллона. Мы отправлялись с этими чеками на дальние окраины, в банки, с которыми поддерживали деловые отношения, и превращали чеки в наличные.

- Какая сумма была у вас, когда вы вернулись в среду вечером?

- Я не вернулся в тот вечер. Я остался у друзей в Санта-Барбаре. Мне сообщили о смерти мистера Эддикса примерно в семь утра в четверг. Я немедленно выехал в Стоунхендж и связался с властями, а затем с поверенным мистера Эддикса из конторы "Хардвик, Карсон и Реддинг".

- И вы получили какую-то сумму денег по некоторым из этих чеков?