Страница 33 из 66
- И вас интересует, не стал ли банковский чек с его передаточной надписью недействительным, если он умер раньше, чем чек был оплачен?
- Верно.
- А почему?
- Ну, просто для того, чтобы составить об этом для себя четкое представление.
Мейсон сказал:
- Банковский чек должен быть оплачен, а вот теперь давайте рассказывайте, что там произошло на самом деле.
- Хорошо, - согласилась она. - Я расскажу вам правду, я расскажу вам всю правду, и вы тогда сможете посоветовать мне, что делать. Едва ли я осмелюсь рассказать об этом еще кому-нибудь, поскольку все выглядит таким...
- Что вы сказали газетчикам? - перебил ее Мейсон.
- Ничего.
- Они с вами беседовали?
- Нет. В полиции мне сказали, что отпустят меня рано утром и газетчики ничего об этом не будут знать. Они дали мне возможность прийти в себя.
Мейсон повернулся к Этне:
- Дело с каждой минутой принимает все более дурацкий оборот.
- Да, но, в конце концов, могут же и полицейские проявить тактичность, - сказал Этна.
- Конечно, могут, - согласился Мейсон, - но они ни за что не станут ради этого настраивать против себя всех газетчиков.
- Но в этот раз они поступили именно так.
- Черт побери, вот это меня и беспокоит, - сказал, понизив голос, Мейсон. - Продолжайте, миссис Кемптон. Расскажите нам, что произошло. Прежде всего, каким образом вы очутились в Стоунхендже?
- Мистер Эддикс позвонил мне.
- Куда?
- Ко мне домой.
- Откуда ему известен ваш номер?
- Этого я не знаю.
- Что он вам сказал?
- Что хочет со мной встретиться.
- Он сказал вам, по какому поводу?
- Он хотел лично извиниться за величайшую несправедливость, допущенную им по отношению ко мне. Он хотел сообщить мне нечто очень важное.
- Мистер Этна знает об этом разговоре?
- Нет. Мистер Эддикс велел мне никому об этом не говорить и приехать к нему домой в шесть часов.
- В шесть?
- Да. Он сказал, что у него еще несколько важных встреч и до шести часов он будет занят, а после этого у него назначена встреча в шесть сорок пять. Так что я должна была приехать туда ровно в шесть.
- И вы приехали в шесть?
- Да.
- Как вы прошли в дом?
- Я прошла через дверь на Роуз-стрит, пятьсот сорок шесть.
- Она была открыта?
- Нет, заперта.
- Как же вы вошли?
- У меня был свой ключ.
- Вы хотите сказать, что все это время ключ оставался у вас?
- Ну, у меня ведь был свой собственный ключ, и никто не потребовал его вернуть.
- Эддикс знал об этом?
- Он спросил меня, есть ли у меня ключ, и я ответила, что есть. Он сказал, что это хорошо, и велел пройти прямо через заднюю дверь и подняться в его офис на втором... А собственно, что в этом такого, мистер Мейсон? Я делала так сотни раз, когда работала там.
- Тогда вы там работали, - сказал Мейсон, - это совсем другое дело.
- Ну боже мой, не могла же я рассчитывать на то, что такой занятой человек, как мистер Эддикс, спустится по лестнице и пройдет через весь коридор только для того, чтобы меня впустить, тем более что у меня есть ключ и я прекрасно знаю дорогу.
- А больше там не было никого, чтобы вас впустить?
- Нет. Он был один во всем доме.
- Он сказал вам это, когда звонил?
- Да.
Мейсон задумался:
- Это был именно он? Вы узнали его голос?
- Ну конечно. Он даже пошутил по поводу того, что так невнятно бормочет из-за этой повязки.
- Во сколько он вам позвонил?
- Примерно в половине третьего дня.
- И вы сразу туда поехали?
- Да. Я села на автобус, который останавливается на углу Олив-стрит ровно без десяти шесть. Видите ли, я хорошо знаю расписание автобусов, поскольку часто туда ездила.
- Черт с ним, это как раз меня не очень интересует, - досадливо поморщился Мейсон. - Давайте о главном. Когда вы туда пришли, он был жив?
- Да.
- Что он вам сказал?
- В том-то и дело, что он не успел ничего сказать. Он был убит как раз в тот момент, когда я вошла и...
- Кто его убил?
- Горилла.
Мейсон вздохнул:
- Ну, ну, миссис Кемптон. Давайте все-таки оставаться на почве реальности.
- Мистер Мейсон, я прошу вас, вы должны мне верить. Я говорю чистую правду. Я видела это своими собственными глазами. Мистер Эддикс лежал на кровати, а горилла несколько раз вонзила в него нож.
- Что это была за горилла?
- Мистер Мейсон, я не могу утверждать наверняка, какая именно горилла это была. Одна из тех самых больших, но точно я не знаю. Видите ли, это может показаться совершенно невероятным, но горилла убила его, находясь в гипнотическом трансе.
Мейсон внимательно смотрел на нее.
- Неужели вы не верите мне, мистер Мейсон?
- Даже если бы поверил _я_, - сказал Мейсон, - присяжные все равно не поверят.
- Собственно говоря, почему бы и нет, - вышла из себя миссис Кемптон, - в конце концов, это именно то, чего мистер Эддикс пытался добиться многие годы. Он хотел выдрессировать такую гориллу, которую он мог бы загипнотизировать и...
- Ладно, - сказал Мейсон, - продолжайте. Давайте не будем терять время в бесплодных спорах. Я хочу знать, что произошло.
- Короче говоря, я вошла в комнату. В первый момент я не заметила мистера Эддикса. Я позвала его, а затем увидела, что он лежит на кровати. Мне показалось, что он спит, но тут из-за угла, со стороны ванной, вышла горилла. Она была загипнотизирована, мистер Мейсон.
- Вы уже дважды это повторили. Откуда вы знаете?
- По выражению глаз. Горилла скалилась на меня, она подошла к кровати своей характерной неуклюжей походкой и... она все время скалилась, словно наслаждаясь тем, что поменялась ролями со своим мучителем.
- А что сделали вы?
- Я закричала и потеряла сознание.
- Вам известно было, что по дому бродят гориллы? - спросил Мейсон. Они уже: сбежали, когда вы шли по проходу мимо клеток?
- Нет, все было в полном порядке. Две большие гориллы сидели в той клетке, которая потом оказалась открытой, и еще одна, самая добродушная горилла - в другой.
- Значит, - сказал Мейсон, - кто-то успел выпустить этих горилл за то время, пока вы...
- Это сделала горилла.
- Какая?
- Та горилла, которая убила мистера Эддикса.
- Откуда вы знаете?
- Я абсолютно уверена в этом, мистер Мейсон. Я достаточно долго крутилась рядом с ними, чтобы знать их привычки. Клетки запираются снаружи на задвижку, и едва горилла окажется на свободе, как она сразу откроет остальные клетки. Она это в первую очередь сделает.