Страница 38 из 43
- Да, он дал мне некоторую сумму.
- И вы оплачивали этими деньгами гостиничные счета?
- Ну, частично тратила я, частично платил он.
- Вы прилетели с мистером Ловеттом на самолете?
- Да.
- Кто заплатил за ваш билет на самолет?
- Мистер Ловетт.
- Прибыв сюда, вы остановились в одном отеле?
- Да.
- Кто платит за ваш номер в отеле?
- Полагаю, что мистер Ловетт... А что?
- А как вы здесь питаетесь?
- У меня или был талон на питание в ресторане отеля, или я обедала вместе с мистером Ловеттом, иногда мне поднимали еду прямо в номер.
- Так что же вы оплачивали теми деньгами, которые мистер Ловетт дал вам?
- Ну... ну, всякие случайные расходы.
- И большие это были расходы?
- Не знаю.
- Вы не ведете счет деньгам?
- Веду, но не очень точно.
- А что вы называете случайными расходами?
- Ну, расходы на всякие мелочи, без которых не обойтись. Газеты, например, чаевые для горничной и так далее.
- Судя по всему, вы не потратили и пятидесяти долларов на эти случайные расходы?
- О, конечно, нет!
- А двадцать пять долларов?
- Тоже нет.
- А десять долларов?
- Думаю, что нет, но что-то вроде этого.
- А сколько денег вам дал мистер Ловетт на расходы?
- Я не думаю, что вас это должно интересовать. Это частный вопрос, касающийся только меня и мистера Ловетта.
- Сколько денег вам дал мистер Ловетт на расходы? - сухо повторил Мейсон.
Максин Эдфилд повернулась к судье Элвиллу:
- Я должна отвечать на этот вопрос?
- Я думаю, что вопрос вполне закономерный. И я не слышал возражений со стороны обвинения. Полагаю, что обвинение тоже считает его вполне закономерным.
- Хорошо, - выдавила Максин. - Если вам обязательно надо знать об этом, он дал мне пятьсот долларов.
- Пятьсот долларов на мелкие расходы? - удивился Мейсон.
- Вовсе не на мелкие! - огрызнулась она. - Я ведь должна была бросить работу и приехать сюда!
- Но вы получили на работе отпуск, не так ли?
- Да, получила.
- На какой срок?
- На две недели.
- А мистер Ловетт не договаривался с вашим хозяином о продлении отпуска, если это будет необходимо?
- Я не знаю, о чем они там договаривались. Я знаю только, что приехала сюда в счет моего отпуска.
- Значит, вы получаете плату за свое пребывание здесь?
- Ну и что? Я ведь имею на это право! Я провожу свой отпуск там, где хочу!
- Теперь о другом, - сказал Мейсон. - Не предлагал ли вам мистер Ловетт нечто вроде гонорара в том случае, если ваши показания будут способствовать его успеху в выигрыше этого дела?
- Нет, не предлагал.
- А он не говорил, что ваши показания могли бы заставить его клиентов...
- Ну, это друге дело! - ответила Максин. - Вы же спрашивали меня не о его клиентах, а о самом мистере Ловетте!
- Значит, мистер Ловетт говорил вам, что его клиенты могут быть вам очень благодарны?
- Что-то в этом роде.
- Он говорил именно о благодарности?
- Да, наверное... Речь ведь идет о двух миллионах долларов, и они так и не добьются правды, если я не расскажу то, что Элен в свое время рассказала мне.
- Вы говорите, что речь идет о двух миллионах долларов? - спросил Мейсон.
- Совершенно верно. Эцекил Хаслетт, отец Хармена Хаслетта, умер и оставил все свое состояние и фирму "Гловервилл-Спринг-компани" своему сыну. А недавно молодой Хаслетт отправился в путешествие и погиб в море. У него есть два сводных брата - Брюс и Норман Джасперы, и мне кажется, что Хармен Хаслетт оставил какой-то странный пункт в своем завещании, из которого явствует, что он является отцом незаконного ребенка, и если это действительно так, то он оставляет все свое состояние этому ребенку. Собственно говоря, вы пытаетесь выжать из меня эту историю, - хмуро добавила свидетельница. - И я рассказала вам все, что знаю. И рассказала правду.
Она поднялась, собираясь покинуть свидетельское место.
- Подождите минутку! - остановил ее Мейсон. - Я не выяснил еще один вопрос. Вы виделись с Агнес Берлингтон?
Свидетельница вернулась на свое место, посмотрела на Мейсона, потом отвела глаза, снова посмотрела на адвоката и, наконец, сказала вызывающе:
- Да, я встречалась с ней!
- Когда?
- Я встречалась с ней вечером третьего числа.
- Где?
- В ее доме.
- А каким образом вы попали туда?
- Прекратите допрос, - вмешался Диллон. - Все это является новостью для обвинения, и мы возражаем против такого рода вопросов, поскольку обвинение еще не касалось отношений свидетельницы с Агнес Берлингтон. К тому же этот вопрос не относится к делу.
- Я так не считаю, - заметил судья Элвилл. - Если свидетельница, заинтересованная в этом деле, знала Агнес Берлингтон, я хочу знать, что их связывало.
- Отвечайте на вопрос, - сказал Мейсон.
- Хорошо, - вызывающе ответила Максин Эдфилд. - У мистера Ловетта были детективы, которые выяснили, что Агнес Берлингтон работала медсестрой в одной из больниц Сан-Франциско в то время, когда родился ребенок, которого сейчас зовут Уайт Байрд. И я слышала, что Элен Калверт полагается на показания этой Агнес Берлингтон в своей нечистой игре, надеясь получить наследство Хармена Хаслетта. Я отправилась туда, потому что знала, что все, что будет показывать эта Агнес Берлингтон, заведомая ложь. Я хотела открыть ей глаза и сказать, что Элен Калверт надеется на миллионы Хаслетта, пытаясь доказать, что у него есть сын.
- И вы виделись с Агнес Берлингтон?
- Да, я видела ее.
- Вы добились чего-нибудь?
- Я честно сказала ей, что если она заявит, что Элен Калверт имела ребенка, я смогу доказать, что она лжет.
- Что еще?
- Больше ничего. Она просто выставила меня за дверь, сказав, что это не мое дело. Весь наш разговор не длился и десяти минут. Но я предупредила ее, что ее могут уличить в лжесвидетельстве, если она будет давать подобные показания под присягой.
- Что она ответила на это?
- Ничего. Просто сказала мне, чтобы я убиралась вон.
- У меня больше нет вопросов, - сказал Мейсон.
- Обвинению тоже больше нечего добавить, кроме просьбы к Высокому Суду приобщить к вещественным доказательствам револьвер тридцать восьмого калибра, найденный в машине подозреваемой.
- Я полагаю, - сказал судья Элвилл, - что все изложенное является достаточным для того, чтобы держать под арестом Элен Эддар. Конечно, если у защиты также есть какие-нибудь свидетели...