Страница 14 из 18
Глава 17
Судья Маркхэм с отсутствующим видом восседал за массивным столом красного дерева. И только искорки, сверкавшие в его глазах, заметить которые мог лишь внимательный наблюдатель, показывали, что судья пристально следит за происходящим. Клод Драмм, представляющий окружного прокурора, высокий, симпатичный мужчина, чувствовал себя прекрасно. Он не сомневался в исходе процесса. Впервые Перри Мейсону предстояло уйти из зала суда побежденным. Знаменитый адвокат расположился за маленьким столиком. Обвинение только что вторично воспользовалось правом отвода присяжных, и в зал суда вошел очередной кандидат, худой, сутуловатый мужчина, с выступающими скулами и бесцветными глазами. Он поднял правую руку, присягнул и прошел за ограду, отделявшую скамью присяжных. Судья Маркхэм взглянул на Перри Мейсона. - Можете задавать вопросы. Тот кивнул. - Ваше имя? - Джордж Смит. - Вы читали об этом деле? - Да. - Сформировалось ли у вас определенное мнение на основе прочитанного? - Нет. - Вам известны конкретные факты, касающиеся этого дела? - Мне известно только то, о чем упоминалось в газетах. - Если вас выберут присяжным, сможете ли вы честно и беспристрастно судить обвиняемую и вынести справедливый приговор? - Да, - твердо ответил мужчина. Мейсон неторопливо поднялся на ноги. - Вы, конечно, понимаете, что, будучи присяжным, вы должны руководствоваться только фактами и положениями закона, о которых вам сообщит суд? - Да. - А по законам этого штата на обвинение возлагается задача доказать вину подсудимой прежде, чем присяжные признают ее виновной, причем подсудимой не обязательно давать показания, подтверждающие ее невиновность. Она может молчать и полагаться на то, что обвинение не в состоянии доказать ее вину. Вы с этим согласны? - Конечно, раз это закон. - И факт отказа подсудимой давать показания не является доказательством ее вины и не должен отражаться на приговоре, вынесенном присяжными. - Я понимаю. Мейсон сел и коротко кивнул. - Нет возражений. Клод Драмм задал вопрос, на котором спотыкалось большинство кандидатов. - Если вам придется исполнять обязанности присяжного, будете ли вы испытывать угрызения совести при вынесении смертного приговора? - Нет, - уверенно ответил мужчина. - То есть, если вина подсудимой будет полностью доказана и обвинение потребует вынесения смертного приговора, угрызения совести не станут препятствием для признания ее виновной? - Нет. - У обвинения нет возражений. - Окончательное решение защиты, - судья повернулся к Мейсону. - Нет возражений. - Давайте приведем присяжных к присяге, - предложил Драмм. - Джентльмены, - начал судья, - встаньте и принесите присягу. Позвольте мне отметить быстроту и эффективность адвокатов при отборе членов жюри. После присяги выступил Клод Драмм. - Джентльмены, я собираюсь доказать, что вечером семнадцатого октября сего года эта женщина застрелила Клинтона Форбса. Я не сделаю секрета из того, что обвиняемая имела повод для убийства. Покойный жестоко обидел ее. Клинтон Форбс был мужем обвиняемой. Они жили вместе в Санта Барбара, но приблизительно год тому назад он исчез, не сообщив жене о своих намерениях. Потом выяснилось, что вместе с ним уехала и Паола Картрайт, супруга одного их общего знакомого. Приехав в наш город, Форбс поселился в доме 4889 по Милпас Драйв под именем Клинтона Фоули, а Паола Картрайт стала Эвелин Фоули. Обвиняемая приобрела автоматический пистолет марки "кольт" тридцать восьмого калибра и почти год искала скрывавшегося мужа. Незадолго до убийства ее поиски увенчались успехом. Приехав в наш город, она сняла номер в отеле "Бридмонт" на имя миссис С. М. Денджефилд. Вечером семнадцатого октября, приблизительно в семь двадцать пять, обвиняемая прибыла к дому своего мужа. С помощью отмычки она открыла замок и прошла в коридор. Увидев мужа, она хладнокровно застрелила его, села в такси и вернулась в отель "Бридмонт", в котором ранее зарегистрировалась под именем Денджефилд. В кабине такси обвиняемая оставила платок, и я докажу, джентльмены, что этот платок несомненно, принадлежит ей. Я докажу, что пистолет куплен обвиняемой в магазине спортивных товаров в Санта Барбара. И на основании бесспорных доказательств ее вины потребую вынесения смертного приговора, закончив, Драмм подошел к столику и сел. - Вы выступите сейчас или оставите за собой право выступить позже? спросил судья у Перри Мейсона. - Я выступлю позже, - ответил тот. - Ваша честь, - Драмм вскочил на ноги, - обычно требуется несколько дней, минимум день, чтобы подобрать состав жюри присяжных в деле об убийстве. На этот раз мы отобрали жюри буквально в течение часа. Я не готов к такому ходу событий и прошу сделать перерыв до завтра. Судья Маркхэм покачал головой и улыбнулся. - Суд продолжит слушание дела. Учитывая, что адвокат защиты обладает способностью значительно ускорять ход процесса, суд не считает возможным терять целый день. - Очень хорошо, - с достоинством ответил Драмм. В таком случае я хотел бы установить состав преступления, представив суду Телму Бентон. Прошу отметить, что сейчас я приглашаю ее лишь для того, чтобы установить состав преступления. Как свидетельницу я вызову ее позднее. - Суду ясны ваши намерения, - кивнул судья Маркхэм. Телма Бентон вышла вперед, подняла правую руку и присягнула. Она показала, что ее зовут Телма Бентон, ей двадцать восемь лет, она проживает в Ривервью Эпатментс, знала Клинтона Форбса более трех лет, была его секретаршей в Санта Барбара и, приехав с ним на Милпас Драйв, стала домоуправительницей. Клод Драмм довольно кивнул. - Видели ли вы тело убитого в доме 4889 по Милпас Драйв семнадцатого октября сего года? - спросил он. - Да. - Чье это тело? - Клинтона Форбса. - Он арендовал этот дом на имя Клинтона Фоули? - Да. - И кто жил там вместе с ним? - Миссис Паола Картрайт, под именем Эвелин Фоули, А Вонг, повар-китаец, и я. - И еще овчарка? - Да. - Как ее звали? - Принц. - Давно она жила у Форбса? - Около четырех лет. - Когда вы увидели тело Форбса, рядом лежал и труп овчарки? - Да. - Какова, по вашему предположению, причина их смерти? - Овчарку и мистера Форбса застрелили. На полу валялся "кольт" тридцать восьмого калибра и четыре гильзы от патронов. - Когда вы в последний раз видели мистера Форбса живым? - Вечером семнадцатого октября. - Приблизительно в котором часу? - В четверть восьмого. - Потом вы по-прежнему находились в доме? - Нет. Как раз в это время я уехала. Мистер Форбс чувствовал себя прекрасно. В следующий раз я увидела его мертвым. - Вы обратили внимание на состояние его тела? - спросил Драмм. - Вы имеете в виду бритье? - Да. - Вероятно, мистер Форбс брился в момент убийства. На его лице даже осталась пена. Он лежал в библиотеке, примыкающей к спальне с ванной комнатой. - Где мистер Форбс держал овчарку? - Овчарка сидела на цепи в ванной с того момента, как сосед подал жалобу. - Если вы хотите выяснить что-то еще, - обратился Драмм к Мейсону, можете задавать вопросы. Адвокат согласно кивнул. - Сосед пожаловался на собачий вой? - Да. - Этот сосед - мистер Артур Картрайт, муж женщины, проживавшей с Форбсом под именем Эвелин Фоули? - Да. - В момент убийства миссис Картрайт находилась в доме? - Нет. - А где она была? - Я не знаю. - Когда вы видели ее в последний раз? Клод Драмм вскочил на ноги. - Ваша честь, совершенно очевидно, что этот вопрос не относится к определению состава преступления. - Ваш протест отклоняется, - ответил судья Маркхэм. - Я разрешаю задать этот вопрос, поскольку вы сами спрашивали о проживающих в доме Форбса. Мне кажется, этот вопрос вполне уместен. - Отвечайте на вопрос, - продолжил. Мейсон. - Паола Картрайт ушла из дома утром семнадцатого октября. Она оставила записку... - Я протестую, - воскликнул Драмм. - Содержание записки не имеет отношения к поставленному вопросу. - Протест принимается, - кивнул судья Маркхэм. - Где сейчас эта записка? - спросил Мейсон. Тела Бентон в замешательстве взглянула на Клода Драмма. - Она у меня, и я собираюсь представить ее позднее, - ответил тот. - Мне кажется, - заключил судья Маркхэм, - что этот аспект рассмотрен достаточно широко. Свидетельница может не отвечать на ваш вопрос. Мейсон не возражал. - Я закончил, - улыбнулся он. - Пригласите следующего свидетеля, - попросил Драмм. Сэм Марсон принес присягу и показал, что его зовут Сэм Марсон, ему тридцать два года, он - водитель такси и работал семнадцатого октября сего года. - В тот день вы видели обвиняемую? - спросил Драмм. Марсон наклонился вперед и пристально посмотрел на Бесси Форбс, сидевшую на стуле с высокой спинкой за Перри Мейсоном. - Да, я ее видел. - Когда вы увидели ее в первый раз? - Минут десять восьмого. - Где? - На Девятой улице. - Что она делала? - Она ловила такси, и я подъехал к тротуару. Она велела отвезти ее к дому 4889 по Милпас Драйв. Когда мы приехали туда, она попросила позвонить по телефону Пар-крест 62945, позвать Артура и передать, что тот должен немедленно прийти в дом Клинтона, потому что Клинтон объяснился с Паолой начистоту. - И что вы сделали? - спросил Драмм. - Я высадил ее около дома, позвонил, а потом снова подъехал к дому. - А потом? - Она вышла, села в машину и я отвез ее к отелю "Бридмонт" на Девятую улицу. - Той ночью вы еще раз встретились с ней? - Да. - Когда? - Я не помню. Пожалуй, около полуночи. Она подошла к машине и сказала, что оставила в кабине платок. Я подтвердил ее предположение и отдал ей платок. - Она его взяла? - Да. - Вы отдали платок той самой женщине, которую ранее отвезли к дому 4889 по Милпас Драйв? - Да, той самой. - И эта женщина сейчас сидит перед вами и обвиняется в убийстве? - Да, это она. Клод Драмм повернулся к Мейсону. - Можете задавать вопросы. - Обвиняемая оставила платок в кабине? - Да. - Что вы с ним сделали? - Я показал его вам, а вы сказали, что я должен оставить платок у себя. Драмм хмыкнул. - Одну минуту, - заметил Мейсон. - Совсем не обязательно втравлять меня в это дело. - Лучше бы вы сами держались от него подальше, - огрызнулся Драмм. Судья Маркхэм постучал по столу. - Прошу тишины. Адвокат, вы хотите попросить меня о том, чтобы ответ вычеркнули из протокола? - Да, Ваша честь, - ответил Мейсон. - Я прошу вы черкнуть его на том основании, что ответ не соответствует вопросу. - Нет, - решительно возразил судья. - Суд полагает, что ответ дан на поставленный вопрос Лицо прокурора расползлось в широкой улыбке. Представитель прокуратуры подготовил вас к тому, что вам придется давать показания по этому делу? - Нет, сэр. - Разве он не. посоветовал вам при первой представившейся возможности сообщить о том, что вы передали платок мне? Свидетель смутился, а Клод Драмм вскочил на ноги, яростно протестуя. Судья Маркхэм отклонил протест и вопросительно взглянул на Марсона. - Ну, он сказал, что не может спрашивать о содержании моего разговора с мистером Мейсоном, но, если у меня появится возможность, я должен рассказать обо всем присяжным. - И он предложил вам, - продолжал Мейсон, - наклониться вперед и пристально посмотреть на обвиняемую, прежде чем ответить на вопрос, была ли она той женщиной, что села в ваше такси вечером семнадцатого октября, чтобы присяжные могли видеть, как вы изучаете ее черты? - Да, он сказал мне об этом. - К тому же, до начала процесса вы несколько раз видели обвиняемую. И при встречах вам указывали на то. что именно ее вы отвезли на Милпас Драйв. Так? - Полагаю, что да, сэр. - И для того, чтобы узнать ее, вам не требовалось наклоняться вперед и разглядывать лицо обвиняемой? - Ну, - ответил Марсон после короткого замешательства, - я сделал то, о чем меня просили. Перри Мейсон встал. - Вы абсолютно уверены в том, что именно обвиняемая ехала с вами в тот вечер? - Да, сэр. - Ив том, что именно обвиняемая нашла вас около полуночи и попросила вернуть ей платок? - Да, сэр. - Могу ли я утверждать, что ваша уверенность значительно окрепла после неоднократных встреч с обвиняемой при подготовке процесса? - Нет, сэр, я с этим не согласен. Я хорошо запомнил ее еще в тот вечер. - То есть вы уверены, что дважды имели дело с обвиняемой? - Да. - И у вас нет ни малейшего сомнения, что именно обвиняемая взяла у вас платок? Как и в том, что вы отвезли ее на Милпас Драйв? - Да, я имел дело с одной и той же женщиной. Перри Мейсон повернулся к переполненному залу и театральным жестом протянул к нему правую руку. - Мей Сибли, встаньте! - воскликнул он. Мей Сибли медленно поднялась со своего места. - Взгляните на эту женщину, - обратился Мейсон к водителю, - и скажите, видели ли вы ее раньше? Клод Драмм вскочил на ноги. - Ваша честь, я протестую против подобной формы проверки памяти свидетеля. Этот вопрос не имеет отношения к существу дела. - Надеюсь, вы покажете нам, как они связаны, - обратился судья к Мейсону. - Для большей ясности я снимаю последний вопрос, - ответил адвокат, и спрашиваю вас, Сэм Марсон, признаете ли вы, что женщина, стоящая перед вами, ночью семнадцатого октября пришла к вам за платком, который она оставила в кабине, когда вы возвращались в отель "Бридмонт" на Девятую улицу? - Нет, сэр. Вот та женщина, - он указал на сидящую Бесси Форбс. - Вы не могли ошибиться? - Нет, сэр. - А если бы вы не узнали женщину, пришедшую за платком, то с тем же успехом вы могли не узнать пассажирку, которую вы отвезли на Милпас Драйв, не так ли? - Конечно, если бы я не узнал одну, то мог бы ошибиться и во втором случае, - признал водитель. Мейсон довольно улыбнулся. - В этом-то все и дело. Клод Драмм снова вскочил на ноги. - Ваша честь, я прошу объявить перерыв до завтрашнего утра. Судья Маркхэм нахмурился и медленно кивнул. - Слушание дела откладывается до завтрашнего утра Напоминаю членам жюри присяжных, что они не имеют права говорить о подробностях этого дела. Также запрещается обсуждать его в их присутствии, - судья стукнул молотком по столу и величественно проследовал в кабинет. Клод Драмм многозначительно взглянул на двух полицейских, и те бросились к Мей Сибли. Мейсон устремился за ними. - Судья Маркхэм просит вас троих зайти к нему в кабинет, - сказал он. Полицейские удивленно переглянулись. - Прошу за мной, - и Мейсон направился к двери, за которой только что скрылся судья. На пороге он обернулся и воскликнул: "Эй, Драмм!" Тот поднял голову и посмотрел на адвоката. - Не могли бы вы пройти со мной к судье Маркхэму? После короткого раздумья Драмм кивнул и подошел к ним. Адвокаты прошли в кабинет, Мей Сибли и полицейские последовали за ними. Вдоль стен стояли полки с книгами, центр комнаты занимал огромный дубовый стол, заваленный бумагами и раскрытыми фолиантами. Судья Маркхэм вопросительно взглянул на вошедших. - Судья, - начал Мейсон, - эта молодая женщина - моя свидетельница. Она вызвана в суд защитой. Я заметил, как по сигналу Драмма к ней направились двое полицейских. Могу я попросить вас объяснить моей свидетельнице, что она может молчать, пока ее не вызовут в качестве свидетельницы, а полицейским - что они не имеют права беспокоить ее? Клод Драмм покраснел от ярости. - Раз уж вы подняли этот вопрос и мы не в зале суда, давайте покончим с ним раз и навсегда. - Ну что ж, приступим. - Я собирался выяснить, заплатили ли этой молодой женщине за то, что она выступила в роли обвиняемой. Я хотел узнать, не приходила ли она к водителю такси, чтобы потребовать у него платок, якобы оставленный ею ранее в кабине такси. - Допустим, она ответила бы утвердительно. Что вы намеревались делать дальше? - Я бы постарался выяснить, кто заплатил за устроенный маскарад, а потом получил бы ордер на арест этого человека. - Этот человек - я. Я это сделал. И что теперь? - Джентльмены, - вмешался судья, - мне кажется, что эта дискуссия увела нас в сторону. - Наоборот, - возразил Мейсон, - я предполагал, что прокурор произнесет именно эти слова, и хочу, чтобы мы объяснились в вашем присутствии. В нашем штате нет закона, запрещающего одной женщине выступать в роли другой. А объявить себя владельцем потерянной вещи также не является преступлением, если при этом не преследуется цель присвоения чужой собственности. - Но ведь именно ради этого и затевался весь обман, - воскликнул Клод Драмм. Мейсон улыбнулся. - Вы забыли, Драмм, что, получив платок, я немедленно передал его в полицию, а Мей Сибли отдала его мне сразу после встречи с водителем. Я лишь проверял его память. Поработав с водителем, вы, естественно, убедили его в том, что в тот вечер он дважды встречался с обвиняемой, и я, в общем-то, не сомневался, что вопросами мне не удастся доказать обратное. Поэтому мне пришлось провести наглядный" урок. И все. Я не вышел за рамки прав, предоставленных мне законом. Судья Маркхэм пристально посмотрел на Мейсона, и в его глазах мелькнула веселая искорка. - Судя по всему, вы обратились ко мне не для того, чтобы рассматривать этическую сторону этого вопроса или для определения, имело ли место воровство при передаче платка. Как я понял, вы, адвокат, потребовали гарантий в том, что вашим свидетелям предоставят право выступить в суде, а обвинение не станет их запугивать. - Совершенно верно, - ответил Мейсон, не сводя глаз с Драмма. - За подобные действия вам придется ответить перед правовой комиссией коллегии адвокатов! - взревел Клод Драмм. - Вот и прекрасно. Там мы и выясним, кто прав, кто виноват. А пока не тяните лапы к моим свидетелям. - Джентльмены, джентльмены, - судья Маркхэм поднялся из-за стола. Прошу держать себя в рамках приличия. Мистер Драмм, вам хорошо известно, что требование адвоката Мейсона вполне законно Если защита вызывает кого-то в качестве свидетеля, вы не должны беспокоить этого человека. Драмм шумно глотнул и покраснел. - Очень хорошо, - буркнул он. - Сюда, пожалуйста, - Мейсон, улыбаясь, взял Мей Сибли под руку и повел ее к выходу. Как только он открыл дверь, их ослепила яркая вспышка. Девушка вскрикнула и закрыла лицо. - Не бойтесь, - успокоил ее Мейсон. - Газетам нужна ваша фотография. Клод Драмм вышел из кабинета. - Вы специально подстроили все это, - рявкнул он, - чтобы попасть на первые полосы газет. Мейсон довольно улыбнулся. - У вас есть возражения? - Еще бы! - воскликнул Драмм. - Ну что ж, - адвокат пожал плечами, - это ваше право. Побелев от ярости, прокурор повернулся и пошел к выходу. Мейсон взглянул на Мей Сибли. - Я не хотел, чтобы вы говорили с полицейскими, но репортерам вы можете рассказать обо всем, - он поклонился и тоже направился к выходу. Оглянувшись, Мейсон увидел, что пять или шесть репортеров окружили девушку и, перекрикивая друг друга, начали задавать вопросы.