Страница 8 из 56
- Это все имеет связь с Дианой Рэджис? - спросил Мейсон.
- Конечно.
- Может, будет лучше, если вы сразу скажете какую?
- Терпение, господин адвокат, я хочу, чтобы вы имели полную картину. Нужно сказать, что я не виделся с Элен... Ну, мы встретились снова месяц тому назад.
- Она пришла к вам?
- Нет. Я пошел к ней.
Мейсон слегка поднял брови:
- Зачем?
Бартслер нервно заерзал в кресле.
- У меня были основания полагать, что после смерти моего сына, в марте сорок второго года, она родила мне внука. И умышленно, - продолжал он полным горечи голосом, - утаила от меня этот факт. Утаила факт рождения сына Роберта, моего внука!
Голос у него ослаб и прошло некоторое время, прежде чем он смог продолжить.
Мейсон заметил:
- Вы должны признать, мистер Бартслер, что так не ведут себя охотницы за наследством.
- Теперь я это вижу.
- Как вы об этом узнали?
- Я получил месяц назад анонимку, советующую мне заглянуть в книги регистрации рождений города Сан-Франциско за март сорок второго года, заверяющую, что я найду там что-то, что меня несомненно заинтересует.
- И что вы сделали?
- Выбросил письмо в мусорную корзину. Вначале я думал, что это вступление к какому-либо шантажу. А потом поразмышлял и решил посмотреть эти книги. Мистер Мейсон, я нашел это черным по белому! У меня есть официальное свидетельство рождения.
Он подал Мейсону официальный бланк, который тот внимательно изучил.
- Кажется, дело не вызывает сомнений. Ребенок мужского пола, рожденный пятнадцатого марта тысяча девятьсот сорок второго года, отец Роберт Бартслер и мать Элен Бартслер. Полагаю, вы нашли врача, который принимал роды?
- Да.
- Что он вам сказал?
- Подтвердил.
- И тогда вы отправились к невестке?
- Да. Она владеет небольшой фермой по разведению птиц в долине Сан Фернандо.
- Вы что-нибудь смогли сделать?
- Совершенно ничего.
- Что она вам сказала?
- Она меня высмеяла. Она не пожелала ни подтвердить, ни отрицать факта рождения ребенка. Заявила, что я никогда не был настоящим отцом для Роберта, а к ней относился, как к отбросам общества. Она сказала, что уже давно ждала, когда сможет отплатить мне, а, впрочем, ведь я наверное не захочу признать внука, в котором есть ее кровь.
- Кажется, что это был для нее великий день, - заметил Мейсон.
- Да.
- И что вы сделали?
- Нанял детективов.
- Они узнали что-нибудь?
- Нет. По крайней мере, не непосредственно.
- А все-таки?
- К Элен приходила молодая блондинка, которая, казалось, что-то знает о ребенке. Одному из детективов удалось спровоцировать небольшое столкновение и узнать ее имя по водительскому удостоверению.
- И эту девушку звали?
- Диана Рэджис.
- Ну, и?
- Это вовсе не была Диана. Но я понял это только тогда, когда она начала у меня работать. Это была ее подруга, с которой они вместе снимают квартиру, также молодая блондинка, некая Милдред Дэнвил.
Мейсон откинулся в кресле и наморщил лоб.
- Действительно, довольно необычная правовая ситуация, - сказал он наконец. - Обычно мать пытается получить средства на содержание ребенка. А здесь мы видим мать, которая совершенно спокойно утверждает, что никакого ребенка нет. По крайней мере, она не хочет подтвердить его рождения.
- Но ведь имеется официальное свидетельство рождения.
- А вы проверяли в бюро регистрации, нет ли там свидетельства о смерти?
- Конечно. А больше всего меня беспокоит и доводит до полного безумия то, что Элен может отдать малыша в чужие руки, дать усыновить его. Она не хочет, чтобы он связывал ей руки и не желает отдать ребенка мне. Подумайте только, мистер Мейсон, моя собственная кровь! Сын Роберта! Мальчик, который наверняка унаследовал все его очарование, его индивидуальность! Боже мой, мистер Мейсон, это свыше мох сил! А в то же время, - горько продолжил он, - адвокаты утверждают, что у меня нет никаких оснований для того, чтобы предъявить свои права. Они говорят, что если отца нет в живых, то мать имеет право отдать ребенка на усыновление и точка. При этом, все документы, касающиеся такого ребенка, считаются секретными. Мало того, некоторые агентства сжигают все бумаги за исключением акта отречения матери от всех прав, чтобы иметь абсолютную уверенность в том, что след окончательно оборван и нет никакой возможности найти ребенка.
Мейсон забарабанил длинными, сильными пальцами по краю стола.
- У вас действительно интересная и редкая юридическая проблема, сказал он.
- Мои адвокаты считают, что с юридической точки зрения дело безнадежное. Если ребенок отдан для усыновления, то конец и точка. Элен имеет полное право отказаться от каких-либо объяснений и нет ни малейших возможностей обнаружить местопребывание ребенка.
Мейсон задумчиво надул губы и сказал:
- Когда я обнаруживаю, что одна из теорий не сулит никаких надежд, я меняю фронт и ищу новую теорию. Очень существенно то, как подойти к проблеме. На юридическом языке это называется найти соответствующую процессуальную причину.
- Какое это имеет отношение к моему делу?
- Может быть, очень большое. У адвоката должна быть фантазия. Обнаружив, что дорога, которую он избрал, никуда не ведет, он должен отступить и поискать новую.
- В этом случае другой дороги нет. Мои адвокаты убеждены в этом.
Мейсон закурил сигарету и погрузился в раздумья.
- А если есть?
- Что есть?
- Другая дорога?
- Боюсь, что ее нет, мистер Мейсон. Наверное и вы со всей своей изобретательностью не сможете найти выход из глухого тупика.
Мейсон терпеливо произнес:
- Я попытаюсь разъяснить вам, что может быть процессуальной причиной в вашем случае. Официально ваш сын фигурирует как без вести пропавший, не так ли?
- Насколько мне известно, такова официальная квалификация, потому что не было найдено его тело с личным медальоном. Но, что касается факта смерти, то в этом нет никакого сомнения.
- Так вот, - сказал Мейсон. - Если принять за причину факты, то ничего не поделаешь.
- Так или иначе ничего не поделаешь.
- Но если, - продолжал Мейсон, - предположить, что он мог не погибнуть, а остаться в живых...
- Нет ни малейшего шанса.