Страница 13 из 19
- Кто ж на обгон на повороте идет?
- Тебя не спросили!
На этом "волгарь" счел разговор законченным, сел к себе в машину, демонстративно хлопнув дверцей. И Александр Павлович тоже к себе сел.
"Вот невезуха, - думал он. - Славненько покатались... Да, Лера с Наташей ждать станут, - он посмотрел на часы: назначенные им полчаса пролетели, как не было, - ну да ладно, подождут, пойдут навстречу, здесь уже недалеко, полдороги до них я проехал".
Видимо, "брат-частник" встретил инспектора ГАИ задолго до Загорска: "его желтый с синей надписью на коляске мотоцикл подъехал к месту аварии минут через пятнадцать. Все это время Александр Павлович и мордастый шофер сидели по своим авто и дипломатические отношения не возобновляли.
Инспектор - лейтенант милиции - остановился на обочине: как раз между "Волгой" и "Жигулями", заглушил двигатель, снял белый шлем, кинул его в коляску. Однако с мотоцикла не слезал, выдерживал характер. Впрочем, повреждения на обеих машинах ему были отлично видны. Александр Павлович и "волгарь" характеры, напротив, не выдерживали, мигом к инспектору подались.
- Товарищ лейтенант, - первым начал Александр Павлович, - он же на двойной обгон пошел, а навстречу - автобус, так этот тип полез передо мной, я в него и вмазал...
- На какой на двойной, - заорал "волгарь", - ты только "мигалку" включил, а я уж по встречной шпарил, ты что, сам не видел автобуса, притормозить не мог, водило липовое?..
- А вот хамить не надо, - спокойно сказал инспектор, по-прежнему не слезая с мотоцикла. - Попрошу документы.
Александр Павлович протянул ему техпаспорт на машину, залитые в целлофан международные права. Шофер "Волги" свои бумаги вытащил. Инспектор долго и внимательно все изучал, особенно пристально путевой лист на "Волгу" рассматривал. Наконец резюмировал:
- Оба виноваты, братцы. Один - что на обгон на слепом повороте пошел. Другой - что дистанцию не держал. Акт я составлю, права ваши, извините, реквизирую, а завтра вы к нам в ГАИ заедете. Ежели решите полюбовно расстаться - все назад получите... У вас машина застрахована? - спросил он Александра Павловича.
Тот кивнул, расстроенный: не хотел права отдавать, не хотел завтра черт-те куда ехать, время терять.
- Вот и ладушки... На ремонт тратиться не придется.
- А нервы? - не удержался Александр Павлович.
- Нервы - это не по нашей части, - сказал инспектор, - это вы к доктору... - и принялся за акт.
...Минут через тридцать-сорок инспектор укатил. Следом за ним уехал донельзя злой "волгарь": у того, оказывается, с путевым листом что-то не в порядке было, куда-то не туда, голубчик, несся. А Александр Павлович, вконец умученный, сел на обочинку, прямо на мокрую траву, почувствовал, как мгновенно намокли джинсы, но вставать не стал: намокли - высохнут, покой дороже. А покоя Александру Павловичу хотелось сейчас больше всего, хотелось просто сидеть и смотреть в лес, и чтобы никто его не трогал, никуда не торопил, попусту не дергал, и даже о Валерии с Наташей он в тот момент забыл - совсем из головы вылетело.
Устал он.
От ожидания премьеры. От того, что ничего еще не готово, аттракцион не репетировался, ассистенты невесть где шляются. От каждодневного напряжения, когда любая встреча с Валерией как непростая служба, которую сам себе и придумал: никто его не заставлял глупые эксперименты ставить, "портсигар" мастерить. От какого-то полувранья устал, когда сам толком не ведаешь, как относишься к женщине: безразлична она тебе или нет? Да нет, наверно, в том-то и дело, не совсем безразлична, от чего и тяжко.
А тут еще Наташа...
Он докурил сигарету, швырнул окурок в траву, встал. И сразу увидел две красные фигурки, бегущие к нему по обочине.
- Саша! Саша! - донеслось до него.
Чисто машинально полез в карман: "портсигар" работал. Для кого, интересно?.. Прижал кнопку - выключил.
Валерия первой добежала до него, с ходу обхватила Александра Павловича, тесно прижавшись к нему сырой курткой: по лесу, видать, бродили, а деревья насквозь дождем пропитались.
- Саша, что с тобой, Саша?! Ты цел? - подняла испуганное лицо.
Он впервые видел Валерию такой: тушь с ресниц под глазами размазана, волосы "поплыли" из-под капюшона, приклеились ко лбу, лицо мокрое - то ли от слез, то ли от дождя. И Наташа не лучше: у этой-то глаза явно заплаканные, красные - под цвет куртки.
- Я цел, - сказал Александр Павлович. - А вот вы-то что в такой панике? Медведя встретили?
- Медведя... Дурак! - Валерия не выбирала выражений, не стеснялась Наташи. - Мы тебя ждали-ждали, отчаялись уже, Наташка волнуется: где ты? Не случилось ли что?.. Я тоже нервничать стала... А тут две тетки мимо, говорят: там авария, все вдребезги, два трупа... Мы и побежали... - И тут она, не стесняясь, в голос, заплакала, уткнулась лицом в толстый пиджак Александра Павловича, будто снимала с себя накопленное за этот час напряжение, _разряжалась_.
Выходит, и у нее оно было - напряжение?..
И Наташа рядом носом хлюпала.
Для полноты картины заплакать оставалось и Александру Павловичу. Для проезжающих мимо умилительное зрелище: безутешная семья рыдает над разбитым семейным счастьем марки "ВАЗ-21011"... Поэтому Александр Павлович плакать не стал, да и забыл он давным-давно, как это делается, хотя, по правде говоря, в горле что-то предательски пощипывало. Впрочем, сие можно было и на нервы списать...
- Ну, ладно, ладно, - он старался быть строгим, - прекратите немедленно! Нагородили тут: "вдребезги", "трупы"! Тетки, видите ли, сказали...
- Да-а, тебя же нету-у, - тянула Валерия. Наташа плакать перестала, стояла рядом, держась за полу пиджака Александра Павловича: чтобы он, не ровен час, опять не исчез, - страховалась, значит.
- Все, кончили! - Александр Павлович уже начинал всерьез сердиться. Устроили рев... Подумаешь, авария! Крыло заменить - и все. День работы на станции... Вот что, дамы: я обедать хочу. По машинам...
Двигатель работал вполне исправно. Александр Павлович развернулся в сторону Москвы и, уже не слишком торопясь, повел своего покалеченного "жигуленка".
- В ресторацию? - спросил. Хотя, честно, не до ресторанов ему было. Представлял: сколько придется возиться, пока страховку получишь, пока найдешь крыло, фару, решетку, бампер - ну просто оторопь брала.