Страница 8 из 29
- Спасибо, в другой раз, - вежливо отказалась Надя. - Сейчас я собираюсь заглянуть к доктору Владлену Серапионычу.
- A, ну понятно, - чуть разочарованно ответил кандидат наук. Передавайте ему мой поклон. Но если что, заходите к нам запросто, без церемоний. - И господин Степанов, размахивая сачком, двинулся вдоль дороги.
***
Так называемая "дача Серапионыча" изнутри оказалась вовсе не такой хибаркой-развалюшкой, какою виделась снаружи - напротив, там было даже по-своему уютно: скрипучий пол, старая мебель, репродукции картин, развешанные по дощатым стенам, спиртовка с кипящим чайничком. И под низеньким потолком пучки сушеных трав, источающие неуловимо-горьковатый, но очень приятный аромат.
- Ах, Наденька! - обрадовался доктор. - Как чудно, что заглянули в мою берлогу. Сейчас будем пить чай...
- Из скляночки? - улыбнулась Чаликова.
- Из скляночки, из скляночки, - закивал Cерапионыч. - Самоварчик поставим, огоньку в печурке подбавим...
- Как у вас тут мило! - вздохнула Надя. Действительно, в докторской хибарке она почему-то чувствовала себя куда уютнее, чем в холодных стенах старинной усадьбы.
- Ну вот, Наденька, - сказал Серапионыч, когда скромный стол был накрыт и хозяин с гостьей уселись чаевничать, - мы с вами здесь являемся вдвоем как бы коллективным Дубовым и должны оправдать оказанное нам высокое доверие.
- Именно так. - Надя с наслаждением отпила глоток чая, ненавязчиво отдающего какими-то луговыми и болотными травками. - А ведь вы, Владлен Серапионыч, в этих краях, должно быть, свой человек и в курсе местных дел.
- Пожалуй, что так. - Серапионыч неспеша подлил к себе в чашку жидкости из скляночки, которую постоянно держал во внутреннем кармане. Про эту скляночку в Кислоярске ходили легенды, но еще никто не решился из нее отведать, хотя доктор всем своим знакомым и даже незнакомым рекомендовал содержимое скляночки как универсальный эликсир чуть ли от всех хворей. Наденька, не желаете?
- Ну, если только чуть-чуть, - решилась Чаликова. Обрадованный доктор плеснул ей в чай пару капелек, отчего вкус чая резко преобразился (если, конечно, содержимое чашки можно было теперь именовать словом "чай"). Однако Надя отважно сделала несколько глотков.
- Ну как? - поинтересовался доктор.
- Недурно, - вежливо ответила Надя. - Но только если в меру.
- Да, так вот, значится, - вернулся к прерванному разговору Серапионыч. - Вообще-то меня в этих краях давно уже считают за своего. Лет уж двадцать, как приобрел эту хибарку и всякий свободный денек сюда приезжаю. Хорошо тут... - Доктор отпил чаю. - Особенно вот как сейчас. Роняет лес багряный свой убор... Я всегда осенью беру отпуск - и сюда.
- Ну и что вы думаете по поводу убийства? - прервала Надя лирическое отступление.
- Да, насчет убийства, - переключился доктор на деловой тон. - Вопрос первый: в кого стреляли - в Свинтусова или в Покровского? И вопрос второй: кто стрелял?
- И у вас есть какие-то соображения?
Доктор отпил из чашки:
- Ну, знаете, тут пока еще полный туман. Скажу только одно - места у нас глухоманские, и каждый человек на виду, особенно незнакомый. Если кто-то посторонний появится, его тут же все заметят.
- Значит, подозревать первым делом нужно местных жителей и гостей усадьбы? - закончила докторскую мысль Чаликова.
- Нет-нет, этого я не говорил, - ответил Серапионыч, - но вы правы: перебрать для начала следовало бы именно их. Однако сперва неплохо бы восстановить картину убийства. Вы, Наденька, там были, так что вам и карты в руки.
- Значит, так, - на миг задумалась журналистка. - Гости еще пировали на кладбище, я беседовала с баронессой фон Ачкасофф, тут раздался выстрел, мы побежали и обнаружили человека во фраке с дыркой в голове и, естественно, приняли его за Покровского. Тогда мы помчались в усадьбу, где застали супругов Белогорских и самого Ивана Покровского, чем были весьма изумлены. Затем Покровский, баронесса и я пошли к трупу, причем гости в это время уже валялись среди могил. Семен Борисович отправился за вами, а Татьяна Петровна пыталась позвонить в милицию, хотя и неудачно. Пришлось воспользоваться мобильником покойного. Вот, в общих чертах, и все.
- Могу кое-что добавить, - доктор налил себе и Чаликовой кипятка и подбавил жидкости из пресловутой скляночки: себе побольше, а Наде поменьше. - Судя по расположению трупа и характеру ранения, стреляли со стороны болот и с небольшого расстояния, так как попадание очень точное. Похоже, работал опытный специалист.
- Неужели киллер? - вскочила Надя. - Тогда его никогда не найдут! Не говоря уж о заказчиках...
- Скорее, ворошиловский стрелок, - спокойно возразил Серапионыч. - Может быть, я и ошибаюсь, но в местах массовых расстрелов сталинских времен обнаруживали черепа с аккуратной дыркой в затылке. И здесь почерк не скажу тот же, но весьма сходный. Впрочем, все это, конечно, тоже не очень убедительно.
- Но кого-то вы подозреваете?
- Подозревать можно всех, включая, пардон, и нас с вами. Например, гости. Вы что, нюхали каждого из них? A кто-то вполне мог лишь изображать пьяного, а сам выйти на болота "до витру", застрелить Свинтусова и вернуться назад. Да потом еще и по-настоящему напиться для правдоподобности.
- Но зачем? - удивилась Надя. - Каковы мотивы?
- Вот это нам и предстоит выяснить. Долго и кропотливо, - отпил из чашки Серапионыч. - Затем, мои соседи Степановы - кандидат наук и его супруга.
- Не забудьте и других супругов - Белогорских, - напомнила Надя.
- Да ну что вы, это ж порядочнейшие люди, я их обоих уже столько лет знаю! - возмутился Серапионыч. - Они и мухи обидеть не способны, не то что человека убить.
- Ну хорошо, допустим. Но ведь человек-то погиб! - воскликнула Чаликова. - К тому же в очередной раз жертвой стал журналист. Какой бы там ни был Ник Свинтусов, я просто обязана пролить свет на это преступление.
- Погодите, Наденька, не кипятитесь...
- Извините, доктор, это от непривычки к вашему скляночному эликсиру. Но вот главный вопрос - в кого стреляли? В журналиста Свинтусова или в помещика Покровского? Между прочим, баронесса полагает, что Свинтусов принадлежит к побочной ветви баронов Покровских, - вспомнила Надя, - и что какие-то мистические темные силы убили Свинтусова, потому что он тоже какой-никакой, но потомок Покровских.