Страница 45 из 48
- Ну ладно, до утра так до утра, - примирительно пробурчал Беовульф. Но я бы ему возвращаться сюда не советовал. Убью, душу вытрясу!
- В этом я не сомневаюсь, - усмехнулся король. - Ну что же, господа, пойдемте. - И, глянув на Надю, с хитрецой добавил: - Думаю, Перси, тебе будет о чем поведать своему хозяину. Не так ли, дорогой боярин Василий?
И лишь благодаря скудному освещению ни Александр, ни все остальные не заметили румянца смущения, выступившего на щеках Василия и Надежды.
***
ДEНЬ ЧEТВEPТЫЙ
После столь бурной ночи требовался отдых, и ничего удивительного, что гости королевского замка проспали почти до полудня. Исключение составили только господа Беовульф и Грендель: уже на заре один из них отбыл к себе в замок праздновать победу над князем Григорием, а другой - в свою хижину, дабы увековечить события последних дней в какой-нибудь вдохновенной балладе или даже поэме.
Около полудня король Александр дал своим гостям - Василию, Надежде, Чумичке и Кузьке - небольшой поздний завтрак, плавно переходящий в ранний обед. Как ни торопился Дубов отбыть поскорее, что называется от греха подальше, но приглашением короля, еще не знавшего о ночных событиях в Белой Пуще, пренебречь было никак нельзя.
Поскольку главным делом, занимавшим последние три дня умы и короля Александра, и Чаликовой, было людоедство, то оно и стало темой застольного разговора. Василий, успевший еще до завтрака осмотреть места происшествий и опросить королевских слуг, делился выводами:
- Пока что мне трудно сказать, выбирал ли Херклафф своих жертв по каким-то ему одному известным признакам, или ел всех подряд, без разбора. Однозначно можно судить лишь насчет последнего, четвертого случая, который, к счастью, был неудачным. Но если первых двоих - Касьяна и Диогена - он съел без особых премудростей, то в эпизоде с донной Кларой возникают некоторые вопросы.
- Да-да, - подхватил Александр, - мы никак не могли взять в толк, как это ему удалось исчезнуть из спальни, запертой изнутри?
- Чудеса, да и только! - чуть не подпрыгнул Кузька.
- Черное колдовство, - проворчал Чумичка. - Попадись он мне только, я ему покажу, как порочить наше ремесло. Из-за таких, как он, к нам, честным колдунам, никакого доверия!
- Думаю, объяснение не столь сложное, - заметил Дубов. - В комнате донны Клары осталась открытой форточка, и вот через нее-то господин Херклафф и улетел, превратившись в сову или летучую мышь. Так что и здесь все можно объяснить по логике, отнюдь не исключая и элементов колдовства.
- Да, но как же тогда с событиями нынешней ночи? - вступила в беседу Чаликова. - Ведь Херклафф просто исчез в темном углу, а не улетел в окно. Не испарился же он в самом-то деле?
- Такие не испаряются, - хмыкнул Чумичка. - Я другого боюсь - как бы он не вернулся сюда за колдовским стеклом. Он же весь дом к чертям разнесет!
- A что, это очень ценная вещь? - спросил король.
- Еще какая! Правда, я толком не знаю, как с ним обращаться, но это стекло дает обладателю огромную власть. Ясно, что Херклафф ни за что не смирится с его потерей.
- Постойте! - выкрикнул Кузька, да так пронзительно, что все вздрогнули, а Надя даже пролила вино на Уильяма, который терся об ее ногу. - Я вспомнил, - продолжал домовой уже обычным своим голосом, - мне одна кикимора сказывала, только я решил, что это выдумки. Будто бы колдовской христал в стародавние времена разрезали на две половинки, и каждая из них имеет силы несметные. А тот, кто их обе к себе приберет, так и вообще заделается самым могучим человеком на всем белом свете.
- То-то у него одна сторона такая ровная, - припомнил Чумичка.
- И наверняка Херклафф, обладая одной половиной, не прочь бы заполучить и вторую, - заметила Надя.
- A может, вторая у него? - предположил король.
- Не думаю, Ваше Величество, - учтиво возразил Дубов. - Если бы Херклафф обладал обеими половинами кристалла, то не он служил бы князю Григорию, а наоборот.
- Знаю я его подлую суть, - заявил Чумичка. - Когда у него была одна половина, то он наверняка искал вторую. A уж теперь и вовсе озвереет!
- Ну ладно, будь что будет, - фаталистически вздохнул король.
В дверь постучали, и на пороге возник Теофил:
- Ваше Величество, прибыл посланник из Белой Пущи и просит его принять.
Александр чуть заметно поморщился:
- Ну ладно, примем, раз просит. Только ведь он уже на прошлой неделе приезжал.
- Это другой, - учтиво возразил слуга. - Князь Длиннорукий. Тот, что раньше был градоначальником в Царь-Городе.
- Вот как? - удивился Александр. - Видал я этого князя года три тому назад, когда гостил у брата Дормидонта, только уж не больно он мне в тот раз приглянулся.
- Ну да, его же Дормидонт заключил в темницу как агента князя Григория, сказала Надя. - A он сбежал и тут же подался к своему покровителю.
- Все это понятно, но зачем же такого сюда присылать? - покачал головой король. - Ну что же, господа, не желаете ли собственнолично побывать на посольском приеме и полюбоваться на нового посланника?
- Я нет, - тут же отказался Василий. - Как боярин и доверенное лицо царя Дормидонта я просто обязан буду вцепиться в бороду этому негодяю и изменнику. A это уже нарушение всякого дипломатического этикета...
- Я тоже не пойду, - пробурчал Чумичка. - Он мне, анафема, все дело испортил.
- Позвольте мне сопровождать Ваше Величество, - вызвалась Надя. Кажется, мой статус этому никак не противоречит.
Действительно, даже на этом дружеском обеде Чаликова была одета все в тот же темный камзол с беретом - для большинства обитателей замка она до сих пор оставалась пажом по имени Перси.
- Дозволяю и повелеваю! - с этими словами король поднялся из-за стола, небрежно накинул горностаевую мантию, валявшуюся на кресле, и величественной походкой направился к дверям. - Подождите меня здесь, обернувшись, сказал он гостям. - Думаю, это ненадолго. Перси, не забывай о своей обязанности.
- Извините, Ваше Величество. - Надя подбежала к Александру и на ходу подхватила королевскую мантию. Замыкал сию процессию Уильям, торжественно семенивший с гордо поднятым пушистым хвостом.
- Не нравится мне, что здесь появился этот пройдоха князь Длиннорукий, да еще так скоро, - покачал головой Дубов, оставшись втроем с Чумичкой и Кузькой. - От него любых гадостей впору ждать.