Первая спасательная

- А где же твоя шапка? - безжалостно спросил Пепек.

- Шапка?- пролепетал Матула и сконфуженно заморгал налитыми кровью глазами. - Никакой шапки мне не надобно.

- Она у тебя ее отобрала, а? - продолжал терзать его Пспек. - Чтобы ты не ходил в трактир, а?

- Стану я у нее спрашивать, - громко ответил Матула.

- А что ты, Матула, вообще насчет баб думаешь?-- со смаком расспрашивал Пспек, продолжая истязание и подмигивая Станде.

- Да что думать-то? - уклончиво пробормотал гигант.

- А как ты думаешь, добрые они?

- Ясно, добрые.

- А то, что они в трактир приходят кое за кем.,. Не след бы им так делать, правильно?

- Это почему же? - сконфуженно отвечал Матула.-Они знают...

- По-моему, им при этом ругаться не к чему, - продолжал дразнить Пепек.

- Иначе нельзя, - прохрипел Матула, поднимая льдожьи глаза. - А что им делать-то? Разве ты пoнимаешь, какая у меня жена!

- Добрая?

- Добрая.

- А правда, что тебе приходится дома на колени становиться?

Матула побагровел. "Сейчас полетят кружки", испугался Станда и пнул под столом Пепека, - перестань, мол, дразнить.

- Неправда это, - с трудом выговорил Матула.Тогда... я пуговку на полу искал, понимаешь? Пуговку.

- Ага. И потом не смог встать.

- Да. Потом не смог встать. В ногах у меня силы мало.

Пепек подобрал под столом монетку, которую обронил Матула, и подошел к оркестриону.

- Хочешь, музыку тебе заведу?

Оркестрион заиграл итальянскую песенку, звуки полились ручьем; Матула закивал в такт огромной лохматой башкой...

- Здорово, ребята, - произнес мягкий, приглушенный голос, и крепильщик Мартинек стукнул по столу огромным кулаком.

- Пришел! - обрадовался Станда.

- Само собой! - Крепильщик втиснул свое сильное туловище и широченные плечи между товарищами; вот он сидит и весь светится, даже к спинке стула не прислонился - так ему легко. - Как дела?

- Что дома? - церемонно спрашивает у него дед Суханек.

- Сам знаешь, детишки, - с улыбкой отвечает крепильщик. - Разве из дому скоро выберешься...

- У тебя есть дети?-удивился Станда.

-- Двое. Девочке пять с половиной годков, а мальчику скоро год сравняется...

- А назвался холостым!

- Ну, там-то конечно, - небрежно махнул рукой Мартинек. - Стану я им объяснять! Хотят холостых, - пожалуйста, стало быть и я холостой, правда ведь? А я уже семь лет как женат, парень, - похвастался он, и глаза у него заблестели, как у мальчугана, которому удалось кого-то ловко провести. -Девочка уже читает сама... Ты заглянул бы как-нибудь.

- Спой нам, Мартинек, - предложил Пепек.

- Сам пой, коли охота, - ответил крепильщик, водя толстым пальцем по запотевшей кружке. - Мальчишка-то... тринадцать кило весит, посмотрел бы ты на него, Станда! Такой плутишка... Мы ему даем морковь, шпинат и все, что нужно; и каждую неделю я его вес записываю, на память останется...

- Держите меня!-закричал Пепек и удивленно воззрился на дверь.

На пороге стоял десятник Андрее и дружелюбно улыбался, поднеся руку к шляпе.

- Бог в помощь, команда...

XIV

- Бог в помощь, команда...

- Бог в помощь, - пролепетал Суханек и хотел было встать, но Пепек дернул его за полу пиджака и снова усадил на стул.

- Сидите, сидите, Суханек, - горячо протестует и Андрее, подходя к столу. - Не стану вам мешать, я только на минутку... договориться насчет завтрашнего дня...

- Вот и хорошо, - спокойно говорит крепильщик Мартинек и отодвигает свой стул, чтобы запальщик мог подсесть.

- Дайте мне... дайте, ну хоть пива, - рассеянно сказал трактирщику Андрее, подсаживаясь к шахтерам; напротив него сидит Матула, положив кулаки на стол, пожирает "пса" Андреса налитыми кровью глазами и глухо хрипит. Дед Суханек взволнованно моргает, Пепек в душе подсмеивается, а крепильщик в упор смотрит голубыми глазами на Матулу; Андрее притворяется, будто ничего не замечает, но ему явно не по себе, его тщедушное тело напряженно выпрямилось...

- Прежде всего я хотел вам сказать,- начал он немного торопливо, - то есть... мой долг сказать вам всем... вы сегодня работали... просто образцово. Так и начальству об этом доложу, - выпалил он облегченно.- Вы для своих... для наших засыпанных товарищей... делали все, что могли. Надеюсь, что и завтра мы все... вся наша первая спасательная докажет... своими руками и всей душой. Вот что хотел я сказать вам... как ваш товарищ.

Стало тихо.

-- Понятное дело, - отозвался наконец крепильщик, - мы в грязь лицом не ударим.

- Ради наших товарищей, - повторил запальщик.- Наша команда вызвалась первой, и первой должна остаться... до конца. В работе... и в самоотверженности.

- Еще бы, - ответил крепильщик за всех. - Нам все одно: коли нужно, так мы безо всяких...

Пепек встал, поплелся к оркестриону, будто желая внимательно рассмотреть нарисованную на нем богиню с лирой в руках.

- Спасибо, - с жаром сказал запальщик. - Значит, завтра снова начнем битву...

Щелк!-оркестрион заиграл марш "Кастальдо", музыка так и загремела. Огорченный Андрее умолк, а Пепек отвернулся от оркестриона, глупо ухмыляясь.

- А я думал, господин взрывник уже кончил. Теперь не остановишь, сказал он как бы в оправдание, возвращаясь к столу.

- Черт побери, славно маршировалось под эту музыку! - вздохнул крепильщик. - Трам-тара-рам там-та-да! Эх, ребята!

Андрее в душе взбесился, но виду не показал и стал притопывать в такт.

- Вам нравилось в армии?-спросил он вдруг у Мартинека.

- Да.

- Где вы служили?

- В саперах. Я был капралом.

- Я тоже, в двадцать восьмом пехотном, в Праге. А ты?

- В Пардубице, саперный полк.

Андрее сразу растаял, поднял кружку и подмигнут Мартинеку. Крепильщик в свою очередь понимающе прищурился и тоже выпил. Пепек свирепо фыркнул: извольте радоваться - у пса Андреса будет теперь союзник - только этого недоставало! Он попытался перехватить взгляд голубых глаз Мартинека и кивнул,- мол, тпрру, братец, не связывайся с этим типом; но крепильщик молча улыбался и думал что-то свое; а "Кастальдо" гремело до своего торжественного конца.

И вдруг Пепек просто остолбенел.

- Ах, дьявол! - вырвалось у него.-Адам!

В дверях трактира и вправду стоит длинный Адам, оглядывает зал ввалившимися глазами; увидев Андреса, он удивленно качает головой...

- Адам, иди сюда, дружище!

- Что? Адам? Вот так штука!

- Черт побери! - тихонько срывается с языка Пепека. - Опять, значит, с Марженкои ничего не получилось. - И тут же громогласно: - Ну, иди же, садись с нами, Адам! Откуда ты взялся?

На смущенном лице Адама появляется подобие улыбки.

- Раз уж вся команда собирается... Бог в помощь,- здоровается он в сторону Андреса, не зная куда сесть; всякий старается освободить ему место, но Адам подставляет стул к углу стола и растерянно усаживается.

- Адам, а ты бывал когда-нибудь в трактире?

- Что?

- Не впервой ли ты сегодня в трактире?

- Не впервой, но... - Адам махнул рукой.

-- Ну вот, теперь мы все в сборе, - благосклонно оглядел Андрее свою команду, но, наткнувшись на отчужденные взгляды, слегка даже опешил.

- Мы-то в сборе, - многозначительно сказал Пепек, и наступила тишина; запальщик беспокойно заерзал па стуле, вот-вот встанет и уйдет...

- Послушайте, Андрее, - слышится благодушный голос крепильщика, почему вы такой пес?

Странно - запальщик, кажется, почти ждал этого вопроса: он уселся поплотнее п взял в руки свою кружку.

- А ч-черт! - присвистнул Пепек и нетерпеливо наклонился вперед; дед Суханек испуганно вытаращился, медлительный Адам внимательно уставился глубоко запавшими глазами, Матула разжал кулаки и взволнованно запыхтел; все, кроме голубоглазого Мартинека, впились взглядами в серое лицо Андреса.

Андрее поднял глаза - они смотрели страдальчески, но спокойно.